Дурная слава (СИ) - Евсеева Мария

Дело в том, что мы с Юлькой по стандартной пятничной схеме собрались в город, в ночной клуб: туда уедем на последней маршрутке, а обратно вернемся на такси — все, как обычно. Хах! И если тетя Люба думает, что кроме коз я никого не вижу, то… И да, родители в курсе. Они действительно не держат меня на привязи, хотя, конечно, перед поездкой я получаю с полтонны наставлений. Но это нормально. Я так считаю. А коз… Наших коз я просто обожаю!

На маршрутку я иду не по улице, как это принято у нормальный людей, а выхожу к остановке через «огороды», как «заправский ходок». Так говорит моя мама.

— Дед Ваня через огороды к бабе Маше ходил, чтобы соседям лишний раз на глаза не попадаться. А ты чего?

— Так ближе, — совершенно искренне отвечаю я. Ведь ближе! И не поспоришь.

А еще и потому, что большую часть пути я иду по своему участку. Не через огород, а через огромное поле, пастбище. Прямая тропинка уводит меня далеко-далеко.

У нас, и правда, своя небольшая ферма: мы поставляем в несколько магазинчиков города свежее козье молоко и сыр, помимо этого у нас имеется довольно внушительная клиентская база, которая ждет доставку молочных продуктов по личному графику, а некоторые люди приезжают к нам сами.

Мне нравится тот вид, который открывается за изгородью: впереди темный величественный лес, а слева — бесконечные луга, простирающиеся до самого горизонта. Но стоит только обернуться: каменные джунгли из небольших кирпичных домиков в скандинавском стиле, один из которых наш, и массивных коттеджей, — что тоже по-своему красиво.

Но Юлька живет не здесь, в соседнем селе, и нас разделяют целых пять километров, что, в принципе, преодолимо. Но мы пересекаемся с ней лишь по пятницам и субботам в маршрутке. А потом рука об руку отрываемся на танцполе.

— Интересно, — пытаясь скрыть свое нетерпение, спрашивает она, как только я плюхаюсь к ней на коленки, потому что маршрутка набита под завязку, впрочем, как обычно, — сегодня на фейсконтроле будет тот же красавчик, что и на прошлой неделе? Помнишь, как он нам улыбался? — хихикает она. — Нет, я с ним все-таки познакомлюсь.

Я складываю пальцы крестиком:

— Аминь!

Признаться, я не считаю того бородача красавчиком, да и вообще плевать хотела на то, кто и кому улыбался. Моя цель — поддавшись ритму, слиться воедино с музыкой и раствориться в толпе.

Что, собственно, я и делаю, когда оказываюсь в ночном клубе.

Вот прямо сейчас…

Несколько движений, и я уже не замечаю мелькающих лиц. Я отдаю себя всю без остатка музыке. Трек за треком, час за часом. Я чувствую себя свободной и раскованной. Это моя стихия, мой безбрежный океан, в который я погружаюсь с головой. И даже когда Юлька орет мне что-то на ухо, я все еще где-то там, в его объятиях.

Не прекращая покачиваться, я сначала пытаюсь отмахнуться:

— Я ничего не слышу!!!

Но подруга настроена решительно: она не оставляет надежды донести до меня «важную» информацию, а когда окончательно понимает, что это бесполезно, хватает меня за руку и тянет к бару.

— Давай познакомимся вон с теми парнями? Только не оборачивайся! Погоди! Не смотри назад! — тараторит она. Хотя я даже не собиралась этого делать. — Мы незаметненько окажемся рядом с ними и будем танцевать! Все получится само собой, нам не придется что-либо говорить, делая первый шаг!

— Давай! — кричу я ей в ответ. Потому что мне фиолетово, в каком конкретном месте танцпола я продолжу своё погружение.

Следуя строго за Юлькой, которая тараном пробивается сквозь толпу к намеченной цели, я маневрирую среди локтей и плеч — будто плыву на волнах музыки, поддавшись течению ритма. Мое тело неподвластно разуму, на танцполе оно существует автономно от головы, и я ни капли об этом не сожалею.

Остановившись в центре зала, напротив Юльки, я прикрываю глаза и выпадаю из бренного мира в свою параллельную реальность.

Через несколько композиций, как и прогнозировала подруга, к нам присоединяются двое. Я не сразу замечаю их присутствие — в какой-то момент мне просто становится тесно. Нет, они не нарушают личное пространство, не пристают и не пытаются пристроиться сзади, как это делают всякие особи с одной единственной извилиной — да и та находится не в голове, а ниже пояса! — я просто ощущаю чьи-то синхронные колебания по правую руку от себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Поначалу я даже не обращаю на них внимания, но потом мне становится любопытно: кто же так хорошо двигается? За все это время меня никто ни разу не задел, что, по моему мнению, высший пилотаж!

Я бросаю оценивающий взгляд на парней и делаю вывод, что оба вполне себе ничего: высокие, симпатичные, прилично одетые, и у них отменное чувство ритма. Мне хватает пары секунд, чтобы понять, на кого из них позарилась Юлька — конечно же, на светленького! И если это знакомство ограничится приятным времяпровождением на танцполе и только, то я готова взять на себя смуглого и позажигать с ним.

Он отвечает на мою улыбку, и вот уже каждый последующий трек мы завершаем бурными овациями. Наши молчаливые переглядушки перерастают в громкие выкрики в духе:

— Ты классно двигаешься!

— Спасибо за танец!

— Спорим, ты выдохнешься первой!

Кричать приходится в самое ухо. Каждый раз его лицо оказывается так близко…

Но никаких границ дозволенности мы не переходим. Черт! Мы даже не знаем имен друг друга! Мы просто танцуем. Наши тела сливаются в одно, несмотря на дистанцию. Я продолжаю ощущать себя свободной и в то же время помню про невидимую связь с партнером. Это так потрясающе! Я никогда не чувствовала себя такой раскрепощенной, как сейчас! Вот только Юлька… куда она успела запропаститься?

Прежняя мелодия энергичными рывками погружает нас в новую, еще более ритмичную и зажигательную, заставляя выкинуть все лишние мысли прочь. Я решаю, что подруга не маленькая, к тому же, не в первый раз практикует подобное, и с легкостью избавляюсь от необоснованных переживаний, способных сковать движения. В конце концов, у нее есть своя голова на плечах!

Наш танец становится по-настоящему жарким. Но по-прежнему точек соприкосновения нет, и быть не может! Это нечто вроде азарта — во что бы то ни стало не допустить сближения, — и мой партнер оказывается со мной на одной волне. И это та-а-акой кайф! Но вдруг на меня налетает кто-то сзади, дергает за волосы, и я не успеваю опомниться, как оказываюсь в неудобном для себя положении. Мне больно, я не вижу, кто это делает, но решаю не церемониться: кто бы то ни был — он не заслуживает ничего, кроме ответного действия. И я, закусив губу, изворачиваюсь, а когда вижу перед собой розовые патлы, хватаюсь за них с диким остервенением.

Только и слышу вой, крики: «Аня! Аня!», а потом мы вместе с этой Аней вроде бы падаем. У меня перед глазами все перемешивается: пол, стены, потолок, чужие лица. В рот лезут то ли свои, то ли чужие волосы. Нас пытаются разнять, растащить в разные стороны, что не сразу получается, и, в конце концов, я оказываюсь на улице. И входа в клуб для меня больше нет. И телефона нет — он в сумке у Юльки.

Я делаю попытку прорваться назад, но тот бородатый «красавчик» из фейсконтроля скалит зубы. Урод!

И мне хочется домой.

Нестерпимо хочется.

Как можно скорее!

Домой!

3. Антон

Я разглядел ее еще с балкона и сразу отметил, что этой девчонке нет равных ни здесь, ни на каком-либо другом танцполе. Двигалась она так, как будто пришла сюда только за этим — она вся без остатка отдавалась ритму, пульсирующему в ней самой, и казалось, что больше ее ничто не интересовало. Сколько чувственности было в каждом ее движении! Рыжая бестия! Ее красная клетчатая рубашка, завязанная на узел чуть выше пупка, и маленькая округлая попка, обтянутая джинсами, не давали мне покоя. Я уже собирался развеять ее миф о том, что она пришла сюда только ради танцев, как возле нее нарисовался какой-то прилизыш в пиджачке с короткими рукавами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})