Смертельный дозор (СИ) - Март Артём

Я сразу узнал своего тестя. Ох и крепкий мужик он был в молодости, хоть и с пузком. Внешний вид, конечно, был у него внушительный. Еще бы, под два метра ростом. Да только Володя, в душе, всегда оставался мирным и очень добрым человеком. Интеллигентом был. И мухи не обидит. Да только доброта его не означала мягкотелость. Суровые экспедиции закалили этого мужчину, да и за родных своих, за свою группу, он костьми ляжет, если надо. Всегда такой был.

Приятно мне было видеть Наташкиного папку. Приятно, даже несмотря на то, что он-то меня и не узнал вовсе.

— Где⁈ Где моя дочь⁈ — Тут же заволновался он, — Наташа!

— Папа!

Мужчина кинулся к ней, стал обнимать и что-то шептать на ухо. Старлей с капитаном переглянулись.

— Что она опять натворила, товарищ старший лейтенант? — Обратился мужчина к шефу, — только не говорите, что чего-нибудь противозаконного!

— Нет-нет, Владимир Ефимович, — поспешил обнадежить его Таран, — ничего такого просто…

— Просто пока выясняем, — строго сказал особист Шарипов.

— Товарищ старший лейтенант, — вмешался я, — разрешите обратиться к товарищу капитану.

— Разрешаю, — устало сказал Таран.

Я вдруг почувствовал на себе внимательный и жесткий взгляд Шарипова.

— Товарищ капитан, насколько мне известно, геологоразведовательная экспедиция находится в приграничной зоне по выписанным пропускам.

— Я это знаю, рядовой, — нахмурил брови Шарипов. — Таран, ты же выписывал?

— Так точно, я, — пожал плечами Таран.

— Насколько могут углубляться?

— До пяти… то есть, до четырех с половиной километров, учитывая опасную обстановку на границе.

— А девочка залезла, считай, что на границу, — покачал головой Шарипов.

— И ее следует наказать, — пожал я плечами, припоминая, что за такой проступок, допущенный в первый раз, следует предупреждение.

Ивановы испуганно уставились друг на друга. Потом отец прижал Наташу к груди, погладил по волосам.

— Накажем, — улыбнулся мне Таран. — Гражданка Иванова.

— Да? — Глянула на него Наташа с немым вопросом в глазах.

— Вам выносится предупреждение. Впредь больше не углубляйтесь в приграничную территорию свыше пределов положенных согласно пропуску.

— Конечно! Конечно, больше не углубиться! — Торопливо заверил Тарана отец Наташи. — Я за нее ручаюсь! Лично прослежу, чтобы не безобразничала!

— Ну и отлично, — вздохнул Таран, — можете быть свободны.

Иванов схватил Наташу за руку и торопливо увел ее вон из канцелярии. У дверей раскланялся всем офицерам и многократно поблагодарил.

— Очень хорошо, что ты с этим разобрался, Таран, — сказал особист, — да только меня совсем не девчонка интересует.

Шарипов глянул на меня исподлобья. Таран, напротив, опустил усталые глаза.

— Меня интересует, к кому девчонка пришла. Она явно врет, что просто заблудилось. Тут дело в другом. В каком-то горе женихе. И он, этот жених, из личного состава вашей заставы., — продолжил особист и обратился ко мне: — рядовой Селихов.

— Я.

— Может, ты чего знаешь по этому поводу, а? Поделись-ка с нами полезной информацией.

Глава 2

— Не могу знать, товарищ капитан, — ответил я суховато.

— Чего ты не можешь знать? — Пробурчал недоверчиво особист.

— Не могу знать, почему гражданка Иванова нарушила предписания ее пропуска, товарищ капитан.

Особист скривился, нахмурил брови. Потом глянул на Тарана с немым вопросом. Шеф пожал плечами, не знаю, мол.

— Скажи мне, Саша, — продолжил особист, — у тебя как, невеста есть?

— Нету, товарищ капитан.

— Хорошо, — улыбнулся как-то по-доброму Шарипов, — невесты бывают разные. По моему личному опыту они очень не любят дожидаться женихов из армии. Хорошо, что в этом отношении, ты свои душевные дела обезопасил.

— При всем уважении я не понимаю, к чему вы клоните, — сказал я лукаво, в общем-то, и так все понимая.

— Ну вот скажи мне, — продолжил Шарипов, вздохнув, — зачем молодой девице бежать ночью, в такую погоду на границу? Чего она там ищет? Ну уж не гербарий собирать? Из опавших-то листьев.

— Не могу знать.

— А я знаю. И я уже говорил, что единственное, из-за чего девица может пуститься во все тяжкие, — это молодой парень. В нашем случае — солдат. А ты понимаешь, что будет, если окажется, что один из ваших, вместо исполнения боевой задачи, будет миловаться с девчонкой.

— Я прекрасно знаю правила несения пограничной службы, товарищ капитан, — пожал я плечами.

— Это похвально, рядовой Селихов. Очень. Значит, ты должен понимать, о чем я тебе тут уже битый час талдычу.

— Если вы намекаете на то, товарищ капитан, что Иванова ходила ко мне, то это не так. Кроме того, я не могу знать, ходила ли она к кому-нибудь из личного состава заставы.

Особист помрачнел. Было видно, что разговор начинает действовать ему на нервы, но Шарипов пока держится.

— Саша, — вздохнул он, — вот опять ты за свое. Мы же оба знаем, что коллектив у вас тут маленький. Что все всё друг про друга знают.

— В таком случае, товарищ капитан, я тем более заявляю, что ни к кому из личного состава гражданка Иванова не ходит.

Шарипов скривился в недоверчивой и очень вымученной улыбке.

— Какой уверенный ответ, товарищ Селихов.

— Раз уж вы утверждаете, что у нас все про всех все знают, — отчеканил я, — ответ кажется мне вполне логичным. Потому что я не знаю ни одного солдата, кто бы встречался с гражданкой Ивановой или любой другой девушкой в романтических целях. Тем более при выполнении боевой задачи по охране границы.

— Или же ты просто не хочешь рассказывать, — стал раздражаться Шарипов, — потому что покрываешь этого безответственного лоботряса.

— Если вы мне не верите, товарищ капитан, вызовите на беседу весь личный состав. Не думаю, что вы узнаете что-то новое от них.

Признаться, я совершенно не представлял, чем могла заниматься Наташа у пограничной тропы. Не знал и искренне надеялся, что Шарипов ошибался. Не представлял я также, действительно ли никто из наших не расколется, если особист решит допрашивать всех. Да только я понимал, что, учитывая обстоятельства, вряд ли он будет заниматься такой фигней. У него сейчас явно есть дела поважнее. Оставалось лишь надеяться, что мой нахальный и уверенный тон сработает на Шарипова.

— Селихов! — Строго крикнул Таран. — Вы что, позволяете себе учить капитана, как нести службу⁈

Я удержался от того, чтобы хмыкнуть. Слова эти явно предназначались именно Шарипову, а не мне.

— Тихо-тихо, Толя, — успокоил Шарипов шефа. Потом хмыкнул и сказал мне: — Мурый, значит? Загордился, что ли? Раз уж в первый день взял духа, думаешь, можешь дерзить офицерам?

— При всем уважении, я не люблю необоснованных обвинений, товарищ капитан. Они выводят меня из себя.

— Мурый, да еще и гордый.

Особист откинулся на спинку стула, положил локоть на стол Тарану.

— Хочешь, Саша, я расскажу тебе одну притчу? Древнюю, мне ее еще мой дедушка рассказывал?

Шарипов заглянул мне в глаза из-под вальяжно полуприкрытых век. Я промолчал.

— Давным-давно жил-был в горах один молодой человек по имени Укаб. Был он настолько сильный, что умел одним махом перепрыгивать ущелья и за раз мог поднять с десяток овец.

Мы с Тараном мельком переглянулись. Шеф устало закатил глаза.

— Так его и звали соплеменники: Силач Укаб, — продолжал особист, — Укаб был добрым юношей и помогал всем в своем кишлаке: то в одиночку наведет переправу через реку, свалив вековой дуб, то отобьет овцу у стаи волков голыми руками, то наклонит высокую ветку груши к самой земле, чтобы женщины могли сорвать самые сочные плоды с ее вершины.

Я снова удержался от того, чтобы хмыкнуть, и опять мельком глянул на Тарана. Тот, кажется, даже заслушался, подняв взгляд к беленому потолку канцелярии. А может быть, просто заскучал. По его виду сложно было точно понять, что испытывает сейчас шеф.

— Однажды старик попросил Укаба оказать ему одну услугу, — с видом древнего аксакала, продолжал Шарипов свое повествование. — Большая скала росла на земле старика и бросала тень на его виноградники. Старик попросил, чтобы Укаб сдвинул скалу, и полуденное солнце могло греть виноградные гроздья, наполняя их соком. И знаешь, что сделал Укаб?