Готика белого отребья III - Эдвард Ли

возмущению, что потворствует детской порнографии. И во время просмотра этого материала мы узнаем, что у него также есть склонность к типу конфет, называемых желейными червями, но... он их не ест, он... делает с ними кое-что еще. Как бы то ни было, не прошло и пары секунд после того, как пастор Томми вошел в подвал Крафтера, как еще одна фигура сбежала по ступенькам, ворвалась в комнату, сбила с ног писателя и Кейса, а затем швырнула пастора Томми на одну из шипастых дверей. Это действие, конечно, пронзило сердце пастора острием, которое (как вы уже догадались) приводит в действие «траверсионную уздечку», и деревянная дверь, самая дальняя справа, распахнулась.

Ещё не забыли? Это одна из дверей в ад.

И с диким криком неизвестный убийца пастора Томми бросился в эту дверь и исчез.

Писатель не видел точно, что произошло, когда его сбили с ног, но Кейс всё видел. Кейс, по сути, был способен сразу опознать неожиданного нарушителя: это был не кто иной, как оживший труп Эфриама Крафтера!

Далее Кейс сделал наименее логичную вещь: убежденный, что это его долг перед Богом, он тоже бросился в открытую дверь и исчез.

Писатель теперь стоит один в сатанинском подвале, глядя на широко распахнутую дверь в ад. В следующее мгновение он уже поднимается по лестнице, двигаясь быстрее, чем когда-либо в жизни.

Процесс принятия решения о том, что делать дальше, действительно сложен. Но он догадывается, что найти Сноуи и Дон было бы хорошим началом. Раньше, примерно час назад, они обе отправились в дом, чтобы принять душ, и писатель пришел в разумное возбуждение, услышав шум душа в соседней комнате. Не было времени на то, чтобы бездельничать, и, зная этих двоих в душе вместе, вероятно, было бы довольно много рвотных позывов Лолли. «Не так уж много времени нужно, чтобы принять душ!» - приходит в голову кипящая мысль, но как раз перед тем, как он ворвется и закричит на них, его окликают сзади голоса двух женщин.

За его спиной стояли Сноуи и Дон, уже принявшие душ и одетые. Остается интересный вопрос: если они обе сейчас стоят у него за спиной, то кто же тогда в душе?

Сегодня у писателя было достаточно сюрпризов, но, нравится ему это или нет, его ждал еще один.

Он пошел в ванную, откуда доносится шум льющейся воды. В эту секунду воду выключили, и из душа вышла худощавая, загорелая и очень любопытная на вид обнаженная женщина. У нее был немного «дикий» вид, который заставил писателя задуматься, является ли она местной горной девушкой или точнее «крикером», как их тут называли. Ее темные волосы явно не стриглись годами, а может, и десятилетиями; они свисали ниже колен.

В конце концов она назвала своё имя – Чарити Уэллс – и поведала, что она сестра-близнец Толстолоба.

И если вы не знаете, кто такая Чарити Уэллс, значит, вы не читали самый первый роман из этой саги, и этим романом был Толстолоб Великого Эдварда Ли. К счастью, однако, вам вовсе не обязательно его читать, поскольку хитрый автор этой книги в процессе повествования будет всё пояснять!

Во всяком случае, вот вам наш курс переподготовки по книге 2. Теперь давайте окажемся на первой странице книги 3...

1

А, вот оно. И теперь, когда мы удобно устроились на первой странице, нас бросает на небольшую петлю. Мы могли бы разумно ожидать, что книга 3 начнется сразу же там, где закончилась вторая книга; то есть, писатель ошеломлен, стоя в ванной на первом этаже дома Крафтера и только что обнаружив таинственную обнаженную женщину по имени Чарити Уэллс. Да, это было бы логичным местом для начала, и поэтому – и только по этой причине – мы не будем начинать там.

Вместо этого мы начнем с Уайтсбурга, штат Кентукки, крошечного городка в юго-восточной части штата. Там проживает не более двух тысяч человек, и мало что может привлечь туда туристов, если только не считать достойными внимания соревнования марширующих оркестров и парк «Паблик-арт». Это причудливый неприметный и тихий город, все еще сохраняющий прикосновение старых добрых времен и старомодных идей, таких как патриотизм, Бог и государство и традиционные семейные ценности. Преступность в нём практически отсутствует, а употребление наркотиков равно нулю. Каждый помогает своему ближнему, и все знают друг друга. Уайтсбург, как вы можете себе представить, идеальное место для воспитания детей.

Это также идеальное место, чтобы расположить в нём подпольную мафиозную студию, снимающую «снафф», который вы, скорее всего, никогда не видели.

- Ты издеваешься надо мной, Оги? Это тот парень? - спросил коротышка в темном костюме. У него были крашеные черные волосы и лицо, которое многие сочли бы «унылым». Его звали Пол «Поли» Винчетти III, и он был, за неимением лучшего термина, боссом мафии. Многие из вас знают, кто он. Для тех, кто этого не знает, я могу только попросить у вас прощения, потому что перечисление историй, связанных с мистером Винчетти, задача, скажем так, долгая и кропотливая, чего я просто не хочу сейчас делать.

На его вопрос ответили:

- Да, босс. Это тот самый малыш, - сказал огромный, похожий на быка мужчина, стоявший рядом с Поли. Это был Оги, лейтенант, можно сказать, сержант Поли. Похожий на наковальню, широкоплечий, ростом шесть футов пять дюймов, итальянский Джаггернаут.

Малыш, о котором сейчас шла речь, на самом деле был новорожденным младенцем, и младенец лежал в маленькой колыбельке на столе перед двумя очень злыми людьми. Он поднял глаза на эту пару безумных убийц, легкомысленно улыбнулся и начал издавать звуки: «Гу-гу-га-га».

- Черт возьми, Оги, - произнес Поли, - разве этот доходяга подходит нам? Парнишка должен был быть весь такой хреновый, уродливый и все такое. А этот выглядит совершенно нормально.

- Я тоже так думаю, босс.

Поли ухмыльнулся.

- Это вообще точно тот ребёнок? Его мать была нашей шлюхой, которую мы кормили только лошадиной спермой в течение девяти месяцев! Мне кажется, или ты меня наебать хочешь?

- Точно, босс, это её пацан, - заверил Оги. - Я видел, как он выпрыгнул из ее дырки, Тони, кстати, тоже может подтвердить мои слова – он был со мной и снимал всё на видео. Черт, я так надеялся, что у него будет лошадиная голова...

Поли громко рассмеялся – возможно, громче, чем того требовала ситуация, и Оги последовал его примеру.

В общем, это был очаровательный и совершенно нормальный ребенок, и он улыбался Поли с пузырящимися слюнями, как будто тот был его отцом.

- Черт возьми, Оги. Этот ребенок слишком милый…

- Конечно, босс. Самый симпатичный ублюдок,