Тавриз туманный - Мамед Ордубади

Сардар-Рашид наивно надеялся на помощь Тегерана, забывая, что судьба Азербайджана решается не там, а в Петербурге. Но он знал, что тегеранский кабинет будет его защищать, потому что для осуществления его политики Сардар-Рашид на посту губернатора удобнее, чем Гаджи-Самед-хан.

Второе письмо было написано царскому консулу.

"Господин генерал!

В одной из прокламаций, расклеенных на стенах города, мы наткнулись на известие, которого совсем не ожидали. Возвращение Гаджи-Самед-хана в Тавриз не может не подорвать авторитет человека, который под покровительством его величества императора взял бразды правления Азербайджанской провинцией в свои руки, человека преданного Вам и Вашему правительству. Мне очень хотелось бы узнать мнение господина консула по этому поводу"

Третью копию Махру-ханум сняла с ответа консула, в котором он отчитывал Сардар-Рашида:

"Господин губернатор! Первым долгом хочу напомнить о том, что Вы не предпринимали и не предпринимаете никаких мер, чтобы пресечь появление бесчисленных листовок и прокламаций, которые роняют достоинство Вашего превосходительства не только в глазах народа, но и императорского правительства.

Мы давно своими силами прекратили бы эти безобразия, если бы общественность не сочла наши действия вмешательством во внутренние дела Азербайджана и подрывом Вашего авторитета.

Мы надеемся, что Вы немедленно примете все необходимые меры дабы сделать невозможным дальнейшее появление подобных листовок, которые есть не что иное, как средство пропаганды, направленной против императорского правительства. Я хотел бы напомнить его превосходительству, что хладнокровное отношение к этой пропаганде может подвергнуть опасности дружбу, которую мы питаем к нему. Если безобразия и хаос в Тавризе будут продолжаться, его превосходительство может потерять положение, которое он занимает в данное время.

Что же касается возвращения Шуджауддовле, то этот вопрос целиком относится к компетенции штаба действующей армии его величества. Приезд Гаджи-Самед-хана в доверенную Вашему превосходительству провинцию никоим образом не связан с административными делами Азербайджана, а потому сообщать Вам об этом мы сочли излишним.

Шуджауддовле приезжает в Тавриз в качестве царского офицера и будет командовать армейскими частями, ибо, как Вашему превосходительству небезызвестно, согласно Туркманчайскому договору, царское правительство обязано защищать территориальную целостность Ирана, если какое-нибудь государство нападает на него. Сейчас создалось как раз такое положение: турецкие войска заняли Савудж-булаг, вступили в Иран, тем самым нарушив его суверенитет. Верное своим обязательствам, русское правительство будет защищать его от посягательств Турции. По прибытии в Тавриз Гаджи-Самед-хан немедленно будет направлен на фронт".

Четвертое письмо было, пожалуй, самым интересным. Оно было обращено к Гаджи-Мирза-аге Биллури и Кербалай-Гусейну Фишенкчи.

"Господа!

С помощью всевышнего вы высоко подняли флаг ислама. Да поможет вам в вашей трудной борьбе наш великий сосед - турецкое правительство, проявляющее такую горячую заботу о процветании нашей веры. Мы надеемся, что нашим братьям по религии удастся освободить мусульманские земли от посягательств неправоверных. Их благородная инициатива заслуживает самой высокой похвалы и наполняет наши сердца радостью и верой в светлое будущее.

Ваш покорный слуга от души желает успеха их оружию и с молитвой обращается к творцу вселенной, чтобы он ниспослал им победу. Мы выражаем нашим братьям по религии полное сочувствие и обещаем выполнить свой долг перед нашими освободителями.

Милостивые государи должны сообщить мне, чем я могу быть полезным. Я был бы очень благодарен, если бы вы сообщили, на какое число бойцов нужно приготовить провиант и казармы. Может быть, нашим братьям, идущим нам на помощь, понадобится амуниция, соблаговолите сообщить и об этом.

С нетерпением ждем наших дорогих и желанных гостей.

Преданный вам Сардар Рашид".

Это письмо лишний раз показывало подлинную сущность этого предателя. Одним выстрелом он хотел убить двух зайцев: обезопасить себя в случае, если турки займут Тавриз, для чего он прикинулся их другом и доброжелателем, и выведать, какие отряды наступают на город. Это нужно было ему, чтобы выслужиться перед царским консулом. Пожалуй, это была основная цель, которую он преследовал своим письмом.

Я горячо поблагодарил Махру. Все, что мы узнали из этих писем, было весьма важно.

* * *

На следующий день, в сумерках, я сидел у камина и занимался с Меджидом. На улице было очень холодно. Давно уже старожилы не помнили таких морозов в октябре. От жаркого огня по всему телу разливалась приятная истома, я уютно устроился в кресле, лениво задавал Меджиду вопросы и не очень внимательно слушал, что он мне отвечал.

Вдруг в комнату, запыхавшись, вбежал Гасан-ага. Не заметив меня, он обратился к Нине:

- Где дадаш*?

______________ * Дадаш - старший брат.

Я отозвался вместо нее.

- Дома, дома! Заходи. Какие новости?

- Только что я проходил мимо консульства. Гаджи-Самед-хан приехал туда в сопровождении двух офицеров.

- Садись, обогрейся, потом отправляйся прямо в резиденцию Сардар-Рашида, посмотри, что там делается. Интересно, как он реагирует на приезд Гаджи-Самед-хана.

Гасан-ага ушел. Я снова занялся с Меджидом, ожидая Тутунчи-оглы, но он что-то запаздывал. Мы должны были отправить его в Савудж-булаг. Он пришел лишь в начале второго.

- В городе волнения. Появление Гаджи-Самед-хана переполошило всех. Враги его с семьями поспешно уезжают. Освобожденные из тюрем после его отъезда и эмигранты, возвратившиеся с чужбины, бегут, боясь его мести и гнева. Зато сторонники и приспешники Гаджи-Самед-хана распоясались во всю, кричат, ликуют, толкутся у русского консульства. В городе безвластие. Ни одного полицейского или жандарма не видно на улицах. Нужно быть начеку. Я поручил ребятам ближайшие несколько дней держаться поближе к вам и оберегать вас.

- Большое спасибо! - растроганно поблагодарил я. - Мы хотим дать тебе поручение. Товарищи решили попросить тебя выехать в Савудж-булаг, чтобы ты ежедневно мог сообщать, что там происходит. Поедешь не один, нужно подобрать еще человек восемь. Сведения будешь посылать через наших людей, посторонним ничего не поручай. Кроме того, ты должен вести пропаганду среди муджахидов. Им надо разъяснить, что тавризские революционеры в этом движении не участвуют, ибо оно противоречит интересам народа. Гаджи-Мирза-ага Биллури и Кербалай-Гусейн действуют против воли и решений партии. Необходимо, чтобы все муджахиды, прибывшие из Стамбула, поняли, что движение это, в котором они слепо участвуют, ведется в интересах Турции и Германии и направлено против России. Уверения их руководителей, что они идут освобождать Тавриз, лживы, этот поход принесет новые страдания азербайджанскому народу. Отряды, сформированные Мирза-агой из всякого сброда, разграбят и опустошат Тавриз. Мы предвидим такую возможность, и поэтому вооружили всех, способных сражаться, чтобы не быть застигнутыми врасплох. Тем, кто захочет перейти на нашу сторону, выдай по десять туманов, а список их пришли нам.

Мешади-Кязим-ага выдал Тутунчи-оглы деньги, и тот ушел подбирать себе спутников. В шесть часов утра они должны были выехать из Тавриза.

* * *

Часа в три вернулся Гасан-ага. Он рассказал много интересного. Оказалось, что раньше всех покинул город губернатор. Неизвестно, переселился ли он в Баба-баг или в Нематабад. Почти всех слуг и нукеров он оставил здесь, взяв с собой лишь несколько человек.

- А сестру он тоже увез?

- Я ее не видел, а спросить было не у кого.

Не успел Гасан-ага умолкнуть, как послышался стук в наружную дверь. Через несколько минут вошел слуга и доложил о приходе Махру-ханум. Я никак не мог поверить, что в такую тревожную ночь она решилась выйти из дому. Поэтому как только она переступила порог, я спросил:

- Как вы не побоялись так поздно идти одна по улице?

- Оставаться дома еще опаснее, - ответила она дрожащим голосом. Сардар-Рашид уехал. По-моему, он сделал это не со страху. Он задумал что-то неладное. Он долго уговаривал меня, умоляя ехать с ним. В конце концов он направил на меня дуло револьвера. Но я не поддалась ни уговорам, ни угрозам. А оставаться дома тоже рискованно. Там такая неразбериха! От его ардебильских нукеров покоя нет, они такие же наглецы, как и их хозяин. Для них что мать, что сестра, что гулящая девка - все равно. Поэтому я решила бежать к вам.

Немного успокоившись, она показала мне копию телеграммы, которую Сардар-Рашид перед самым отъездом послал в Тегеран.

"Гаджи-Самед-хан въехал в Тавриз. В городе начались волнения и эксцессы. Вынужден уехать. Подробности сообщу дополнительно".

В течение трех дней велись переговоры между Тегераном и Тавризом. Садр-азам Мустафил-Мамалик и министр иностранных дел Ирана заявили императорскому послу в Тегеране Эттеру протест против возвращения Гаджи-Самед-хана и действий наместника Кавказа, квалифицируя их как прямое вмешательство во внутренние дела Ирана. Министр иностранных дел России Сазонов вынужден был ответить, что приезд Гаджи-Самед-хана в Тавриз ничего общего с внутренними делами не имеет, что он вернулся в качестве царского офицера и будет направлен на турецкий фронт. Одновременно он предложил русскому консулу в Тавризе немедленно направить Гаджи-Самед-хана в район военных действий для того, чтобы он, возглавив русские воинские части, выбил турок из Савудж-булага.