Стрижи - Фернандо Арамбуру

лица, спрашивал себя, что связывает меня со всеми этими двуногими. За какую такую вину я обязан быть чьим-то современником? Скорее всего, большинство пешеходов принадлежит к одной со мной национальности, но для меня это почти ничего не значит. Человек живет на каком-то куске планеты, по капризу судьбы становится испанцем, ирландцем, аргентинцем – кому что достанется, и якобы должен испытывать некий патриотический восторг, нет, не всечасно, как мне кажется, поскольку слишком сильные страсти страшно утомительны, но время от времени – скажем, когда звучит гимн, или наш спортсмен завоевывает золотую медаль, или соотечественнику присуждают Нобелевскую премию.

На улице Сан-Андрес перед домом стоял контейнер для строительного мусора. Два покрытых белой пылью каменщика разговаривали – на румынском? – рядом с ручной тележкой и сбрасывали туда пепел от сигарет. Я же, сделав вид, что здесь живу, спокойно вошел в подъезд – первый с открытой дверью встреченный мной за все время прогулки. «Молескин» не лез ни в один почтовый ящик. И мне пришлось буквально втиснуть тетрадь в щель одного из них с табличкой «Э. Кольядо». Интересно, мужчина это или женщина? Эрминио или Эрминия? И сейчас, занимаясь своими каждодневными никчемными заметками, я не могу отделаться от вопроса: что сделает сеньор или сеньора Кольядо с тетрадью, исписанной философскими цитатами.

Возвращаясь по Гран-виа и улице Алькала, я чувствовал явное облегчение. Обливался потом и хотел пить – это да, зато у меня было ощущение, будто мозг мой перезагрузили. Было странно пройти мимо «Дома книги» и не зайти туда, чтобы глянуть на прилавки. Но ведь я уже давно перестал пополнять свою библиотеку, и новинки меня не интересуют. Дома я под душем смывал не только липкий пот – казалось, струя воды очищала меня и от книжных наслоений, от идей и концепций, от фраз и афоризмов, которые на самом деле никогда и ни для чего мне не пригодились, разве что изредка помогали произвести впечатление на какого-нибудь доверчивого простака.

Я не пошел в привычный час в бар Альфонсо, потому что мне лень было одеваться и снова терпеть жару, болтливость Агеды и горькие жалобы Хромого.

Пустота. Не боль, не терзания и даже не всплески экзистенциальной тоски, хотя в последнее время, где бы я ни был, куда бы ни шел, сразу начинаю умирать от скуки.

Наверное, живу уже чисто по инерции – только потому, что дышу.

И считаю дни. Вроде бы их осталось мало, но мне кажется, что все-таки еще слишком много.

20.

Несколько дней подряд я звонил по номеру, указанному в объявлении, но никто не брал трубку. Вчера, вернувшись с длинной прогулки, попробовал снова – и мне повезло. Я объяснил, где нашел номер телефона, как она просила на своей странице web, а потом в нескольких словах – с какой целью к ней обращаюсь. Сказал, что готов заплатить согласно ее тарифу, если будет выполнено мое необычное желание. Под портретом было написано: начиная от ста евро. Кто-то, конечно, согласился бы выполнить то же самое за гораздо меньшие деньги, но мой план предполагал именно такие черты лица, какие были у этой женщины лет примерно тридцати. Она сразу же и довольно сухо, во всяком случае, мне показалось, что сухо, предупредила, что делает все, кроме греческой любви.

Как я понял по акценту и некоторым речевым ошибкам, испанский для нее не был родным языком. Она заученно (чем напомнила куклу Хромого) сообщила, что, прежде чем согласиться иметь дело с новым клиентом, обязательно назначает ему встречу в парке «Батериас», чтобы познакомиться (или приглядеться к нему), и только после этого решает, пустит его в свою квартиру или нет. Плата, разумеется, до секса – наличными или карточкой Visa. Все это она объяснила с ошибками, но вполне доходчиво.

Я без колебаний принял такие условия, в целом объяснимые заботой о собственной безопасности. И сказал, что она сразу убедится, что я человек воспитанный и чистоплотный. Мои слова были оставлены без комментариев. На ее месте я тоже не проявлял бы чрезмерной доверчивости.

Мы договорились встретиться прямо сегодня в четыре часа дня у крытой галереи в парке, расположенном в районе Консепсьон, очень близко, как я потом узнал, от квартиры ее соотечественницы, которая сдает ей одну комнату для работы. И она сама, и хозяйка квартиры (той же профессии), и еще одна женщина, тоже проститутка, приехали из России.

Больше я ничего не знаю и узнать не пытался, потому что мне это ни к чему. В парке я увидел, что русская на самом-то деле не так похожа на Амалию, как на фотографии в интернете. Но все-таки сходство с молодой Амалией, когда та носила длинные волосы, усмотреть было можно – что-то в манере держаться и в чертах лица. Если говорить о фигуре, то русская оказалась выше и полнее, с пышной грудью – наверняка увеличенной с помощью имплантов. Одета она была, что называется, довольно смело, но и не так, чтобы можно было с ходу определить род ее занятий. Желая внушить ей доверие, я, несмотря на жару, нарядился в костюм с галстуком.

В тени деревьев, вдали от посторонних глаз, я во всех подробностях объяснил, что мне нужно воспроизвести одну постельную сцену, имевшую место много лет назад при участии женщины, которая уже давно исчезла из моей жизни. Иначе говоря, нужно разыграть что-то вроде спектакля, где русская будет исполнять роль той женщины. И за такую услугу я готов заплатить, сколько она попросит.

– А что мне придется делать?

Я ответил: минет – один раз. И больше ничего. Но в постели, без одежды и в позе, которую я опишу. Она ответила, что «отсосать стоит сто евро», меньше она не возьмет, что некоторые клиенты приходят, только чтобы поговорить и поделиться своими бедами, но и с них она берет столько же.

– И разумеется, презерватив.

Жаль, но презерватив в мои планы не входил, так как в той давней сцене его не было. Так не пойдет, сказала русская и ушла не прощаясь. Просто развернулась и пошла, бормоча что-то себе под нос и возмущенно покачивая бедрами. Понятно, я ведь заставил ее напрасно потерять время. Но сделала она лишь шагов десять-двенадцать по направлению к улице Хуана Переса Суньиги, потом быстро вернулась и сказала, что тогда это будет стоить двести евро. Думаю, за такие деньги я бы целую неделю имел латиноамериканок в районе Делисиас. Но я сказал: хорошо, договорились. Русская предупредила, что я должен буду вымыться при ней с мылом, потому