Глиняный бог - Анатолий Днепров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не был в Евпатории, но то место, о котором она говорила, я знал до мельчайших подробностей.
В лабораторию вернулся Кучеренко, подошел ко мне и спросил грустным голосом:
— Ну, как?
— L’aiment, — ответил я.
— То‑то, — назидательно промычал Кучеренко.
И потянулась обычная рабочая пятидневка, обычная в лаборатории, но не совсем обычная вне стен нашего института.
Валерий Степанович пришел в среду к нам и торжественно вручил мне какую‑то бумагу.
— Вот вам командировочное предписание. Надежда, вы и Кучеренко идите на вокзал, садитесь в электричку и езжайте по указанному здесь адресу. Это НИИ магнитных сплавов. Говорят, там есть группа сынков, которые, так сказать, в свободное от работы время, а еще точнее — во время сна, суют себе под подушку очень сильные постоянные магниты, и у них начинается… Впрочем, вы разберитесь во всем сами. Какая‑то чертовщина!
В НИИ магнитных сплавов мы разыскали тех самых ребят, которые совали себе под подушку изготовленные ими же самими магниты, и они нехотя стали рассказывать, что это они делали просто так, из‑за любопытства, прочитав где‑то об опытах некоего доктора Месмера и, следовательно, о месмеризме, то есть о странных явлениях в человеческой психике, если эту самую психику потревожить магнитным полем.
— Ну и что‑нибудь интересное получилось?
Я заметил, как у Володьки Кучеренко заблестели глаза.
— Да ничего особенного. Правда, мне удалось в полной темноте увидеть магнитное поле. Северный полюс подковы казался синим, южный — красным. А цвет силовых линий постепенно переходил от синего к красному. Глупость, конечно. За день так насмотришься на эти магниты, что видишь их даже в полной темноте.
— А если магнит под подушкой, сны снятся?
— Мне нет, а вот Жорке снятся.
Жорка — лаборант из магнитометрической лаборатории, застенчивый блондин с веснушчатым носом. В присутствии Нади он краснел, сначала вообще не хотел нам ничего говорить, а после сознался.
— С магнитом под подушкой я вижу все, что будет завтра… Правда, не совсем точно, а… ну как вам сказать?.. Символически, что ли…
Жора не имел никакого представления, что такое “подсознательное” и откуда оно берется, и очень удивился, что мы именно это и изучаем.
— А для чего? — робко спросил он.
— Чтобы понять, почему существовали такие личности, как Илья–пророк, Кассандра, Магомет, бабки–гадалки, прорицатели и ясновидцы.
Парень посмотрел на Кучеренко и улыбнулся.
— Вы меня разыгрываете. Какой дурак будет тратить деньги на исследования такой чепухи?
— Ничего себе чепуха. Разве плохо знать сегодня, что будет завтра?..
Мы проинтервьюировали еще двух сотрудников. У одного магнит вызывал “жуткие кошмары”, а у другого, маленького лысого старичка, эксперимент приводил всегда к одному и тому же сновидению: он всегда видел собственные похороны. Старичок был человек с юмором и заметил:
— Похороны проходили так интересно, так душевно, что пока я жив, я сделаю все возможное, чтобы оно так и было.
В город мы возвращались вечером. Кучеренко дремал, а я и Надежда сидели у окна друг против друга и смотрели на погружающийся в пурпур мир. Мне было все чертовски знакомым.
— Давайте выйдем на следующей остановке. А до города доедем автобусом.
Она вскинула на меня свои огромные серые глаза.
Воздух был влажным и душистым. Слева от железнодорожного полотна в долине вилась неширокая речушка, а рядом с ней — асфальтированная дорога, по которой изредка пробегали легковые автомобили. Мы шли к дороге, и я тихонько взял Надю за руку. Она наклонила голову, волосы упали на лицо, и мне показалось, что она ничего не видит и идет только ощупью.
— Нужно было бы Володю предупредить, что мы выходим здесь.
— Он это и так знает, — пробормотал я.
— Вы оба какие‑то странные…
— Все люди немного странные, один больше, другие меньше.
— Вы с ним договорились, что мы выйдем здесь?
Вместо ответа я спросил:
— Кем работает твой отец, Надя? Я впервые назвал ее на “ты”.
— Он мой лучший друг. И вдобавок он летчик–космонавт. Только прошу тебя, не говори об этом никому…
— Я люблю тебя!
Это вырвалось само собой, девушка встрепенулась, вырвалась из моих объятий и закричала:
— Нет! Нет!..
Она бежала к автобусной остановке, задыхаясь, произнося это проклятое “нет”.
— Я буду ждать тебя вечность! — нелепо крикнул я ей вслед, не делая никаких попыток ее догнать. Я знал, что это бесполезно.
Двенадцатого сентября я и — Кучеренко вскрыли наши тетради с пророчеством на неделю. Содержание тетрадей было разным, но если сложить оба сюжета вместе, то недостающее у меня находилось у него, а мои записи дополняли его пробелы. Так что вместе получился неплохой прогноз. Конечно, с некоторыми мелкими неточностями…
ТРАГЕДИЯ НА УЛИЦЕ ПАРАДИЗ
1
— Жаль, со времени Раффера никто не занимается палеопатологией, — услышал я сзади себя сказанные по–французски слова.
Я повернулся и увидел малопривлекательного субъекта — не то гида, не то полунищего, — здесь, в Гизе, возле пирамид и тех и других было немало. Но фраза была непонятной, и я спросил:
— А что такое палеопатология и кто такой Раффер?
— Палеопатология — это наука о заболеваниях древних, а Раффер — создатель этой науки. Но она берет начало значительно раньше, с того времени, когда ею предложил заниматься профессор анатомии в Каире Аллан Смит.
Я засмеялся:
— Каких только наук люди не придумали…
— Да. Палеопатология должна была бы объяснить многое.
— Что именно? — спросил я.
— Например, почему до сих пор врачам не удается справиться с раковыми заболеваниями.
Этого, признаться, я меньше всего ожидал. “Интересный прием, — подумал я, рассматривая незнакомца. — Во всяком случае, это не банально”.
Он был высокого роста, с тонкими чертами лица, с блестящими черными волосами. Они лежали монолитной глыбой на узкой, вытянутой вверх голове. Нос с горбинкой придавал его сплющенному с обеих сторон лицу сходство с какой‑то птицей.
— Так почему же, по–вашему, никто не занимается палеопатологией? — спросил я.
— Сложная наука. Обнаружить на мумиях признаки заболевания, знаете, не так‑то легко. Это может сделать только очень крупный специалист. Он должен быть одновременно и хорошим анатомом, и онкологом, и биологом, и палеонтологом. Вообще, такими делами может заниматься только очень эрудированный человек.
— И все же я не вижу связи между проблемой рака и этой вашей странной наукой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});