Запрещенная реальность. Том 1 - Василий Головачёв

В пятницу все было готово к проведению операции. Спикеры мейдеров и экстревера доложили гранд-оператору о готовности, а тот в свою очередь позвонил комиссару-пять. Шевченко в это время находился в своей Ассоциации, готовый, если потребуется, подключить дополнительные силы. Он как раз вводил в курс дела появившегося Балуева. И в это время позвонил Громов:

— Валерий Егорович, с командой-один ко мне! Я у комиссара-четыре.

— Что случилось?

— Не теряй времени.

Шевченко озадаченно почесал бровь, потом переносицу, встретил взгляд Василия.

— Не нравится мне это… Придется тебе подождать меня дома, Баловень. Срочные дела. Располагайся, отдыхай, жди.

— А что произошло? Может быть, я с тобой? Неохота тут скучать одному.

Комиссар-пять думал недолго.

— Поехали, не помешаешь. Шеф вызывает по тревожной схеме, значит, появились непредвиденные обстоятельства. — Шевченко дал в эфир сигнал сбора команде-один, то есть своему личному экстреверу, и они помчались по известному адресу на Старую площадь, где находился Центр нетрадиционных технологий, возглавляемый комиссаром-четыре Бохановым Владимиром Эдуардовичем.

У девятиэтажного здания Центра был еще один этаж, десятый, о котором знали только те, кто работал в этом секретном 31-м отделе Центра. Здесь располагался компьютерный комплекс анализа информации «Чистилища», имеющий связь с большинством институтов страны и специальных организаций, в том числе — из среды силовых структур.

Громов ждал своего начальника безопасности в специальном кабинете-бункере на десятом этаже Центра, оборудованном мощным компьютером А-класса «Макинтош-Кинг». Увидев Балуева, он не удивился, только кивнул, протягивая руку:

— Как раз вовремя, Василий Никифорович. С корабля на бал. Сегодня потребуется ваша помощь.

Василий поймал его острый, насыщенный злой энергией взгляд и поежился: такого взгляда он не видел ни у одного из встречавшихся ему людей.

В кабинете находился и комиссар-четыре «Чистилища» Боханов, сидевший за пультом компьютера и не повернувший головы при появлении гостей. Руки у него лежали на двух лепестках-панелях сверхсовременного дизайна, голова схвачена дугой наушников, у губы — усик микрофона. Напротив светился объемный экран дисплея со сложной разноцветной схемой, то и дело меняющей форму.

— Не вижу, — произнес Боханов как бы самому себе.

Видимо, компьютер ответил ему через наушники, потому что комиссар-четыре снова буркнул себе под нос: «Не хами!» — и Василий понял, что директор Центра работает на компьютере в режиме звукового диалога.

— Что случилось, Дмитрий Олегович? — спросил Шевченко.

— В дело вмешались конкурирующие структуры, — ответил Громов, подсаживаясь к компьютеру. — Исполнителей завтра утром попытаются задержать, чтобы выйти на всю нашу сеть.

— Кто может себе это позволить?

Координатор «Чистилища» улыбнулся, покосившись на Балуева.

— У вас самооценка на высоте, Валерий Егорович. Против нас начал работать «отряд охотников за охотниками» или, как они себя назвали, «Анальгин». Организация-создатель — Министерство обороны, главный руководитель — полковник Юрген, ты его знаешь.

— Еще бы, классный профессионал. Что они конкретно предприняли?

Громов взял световой щуп, коснулся лучиком света нескольких красных кружочков на схеме.

— Это их посты наблюдения. Это группа захвата. — Луч уперся в три красных стрелки. — Здесь машины сопровождения и вертолет поддержки. Как только наши ребята появятся возле аэродрома, начнется операция перехвата.

— Они уже там, — после минутного молчания сообщил Шевченко. — Гранд уже позвонил, все готово. Может быть, успеем предупредить?

— Предупреждать никого не надо, — бесстрастно сказал Громов. — Отменить операцию — значит расписаться в бессилии. Мы подготовим еще одну монаду исполнителей и выбросим в район аэродрома к моменту посадки Бурлакова в самолет.

— А как же первая группа?

— Первую подстрахуешь ты со своими орлами плюс Балуев. Наведение на цель я обеспечу лично, связь будем держать постоянно. Перехватишь этих «трехнулевых анальгиновцев» в тот момент, когда они начнут движение. Задание понятно?

— Так точно, генерал!

— Полковник, полковник, мне чужого звания не надо. Выезжайте прямо сейчас, по дороге обсудим детали.

— Вы с нами?

— Нет, я буду командовать отсюда. Операция перехвата, по сути, уже началась, связь через СВСС[127]. С Богом, Валерий Егорович!

Шевченко молча подтолкнул слушающего переговоры Балуева к выходу, на пороге оглянулся.

— Но как они узнали о нашей акции?!

— Похоже, у них появился информатор не хуже, чем у нас, — усмехнулся координатор «Чистилища». — Вы еще не все знаете: особая группа из Управления спецопераций ФСБ тоже крутится в районе аэродрома. Но ею занимаются другие наши люди. Так что сегодня мы сдаем экзамен по «высшему пилотажу» ликвидопераций.

Когда Шевченко и Балуев спустились вниз и сели в машину, Василий наконец задал вопрос, который давно вертелся у него на языке:

— А откуда твой шеф знает о конкурентах? Да еще с такими подробностями?

— Спроси чего-нибудь полегче, — был ответ. — Но он еще не разу не ошибся.

Уже рассвело, когда снайпер первой монады исполнителей Крюков, бывший афганец, бывший инструктор по стрелковому делу в отряде «Вымпел», получил сигнал «змея». Это означало, что он обнаружен противником и должен позаботиться о себе до сигнала отступления.

Крюков удивился, потому что выбирал место себе сам, без посредников, и знал о нем только корректировщик, он же телохранитель. Но так как Крюков привык подчиняться командам — дисциплина в «Чистилище» поддерживалась жестоко, — то объясняться по рации не стал и быстро переместился на запасную позицию в сотне метров от первой — высокой сосны, с которой аэродром просматривался как на ладони. Вторая позиция представляла собой полуразрушенную и заброшенную водонапорную башню времен хрущевской оттепели, возвышающуюся над лесом и над северной частью Тушина, с которой также открывался отличный вид на поле аэродрома с его строениями, самолетами, вышками охраны и капонирами.

День начинался облачный, но без дождя, и Крюков мимолетно порадовался этому обстоятельству, хотя радость его была чисто профессиональной: в дождь или туман точность выстрела на три километра даже из винтовки «Селигер» калибра 12,7 миллиметра, с новейшим электронно-оптическим прицелом, электронным отсеивателем помех, гидростабилизацией и звукогасителем, была бы проблематична.