Свет погасших звезд. Люди, которые всегда с нами - Федор Раззаков

В начале 70-х Шпаликову удалось пристроить на «Мосфильме» два своих сценария: «Ты и я» (фильм сняла Лариса Шепитько) и «Пой песню, поэт» (фильм снял Сергей Урусевский). Однако полученных гонораров Шпаликову хватило ненадолго. Тогда он отправился в родной ему Киев, к своему другу писателю Виктору Некрасову. А тот тогда был в глубокой опале – за ним следил КГБ. Узнав, что его друг буквально бедствует (книги Некрасова не печатали), Шпаликов решает помочь ему. И отправляется на студию имени Довженко. Там он заключает договор на написание сценария и получает аванс. Который немедленно отдает Некрасову. Широкий жест, если учитывать, что сам Шпаликов тогда жил весьма небогато. Про этот поступок тут же становится известно КГБ, и студию Довженко обязывают расторгнуть договор со Шпаликовым. И деньги ему приходится вернуть.

В начале 60-х у Шпаликова было все: слава, деньги, жена, дочка. Однако к началу следующего десятилетия он все это потерял. Дома он не жил, скитался по друзьям. Говорят, с похмелья любил читать расклеенные по стендам газеты. Причем читал все подряд, от корки до корки. Видимо, это чтение отвлекало его от мрачных мыслей, а может быть, и вдохновляло. Ведь он продолжал писать стихи, сценарии. Писал их где попадется, чаще всего на почте, где всегда в избытке были и чернила, и перья, и бумага – телеграфные бланки. Друзья первое время помогали ему как могли, затем постепенно помогать перестали. Ссуживать его «трешками» на опохмелку желающих становилось все меньше.

В 1974 году Шпаликов с питьем внезапно «завязал» и засел за новый сценарий, который назвал «Девочка Надя, чего тебе надо?». Сценарий был изначально непроходной, и на что рассчитывал Шпаликов, так и не понятно. Судите сами. Речь в нем шла о передовице производства, токаре одного из волжских заводов Наде, которая волею судьбы становится депутатом Верховного Совета СССР. Все в ее жизни до определенного момента развивается хорошо, но затем удача поворачивается к ней спиной. В конце концов девушка доходит до крайнего предела: она идет на городскую свалку и там публично сжигает себя на костре.

Поставив жирную точку в финале этой сцены, Шпаликов запечатал сценарий в конверт и в тот же день отослал его в Госкино. Ответа он так и не дождался, потому что через несколько дней после этого пошел по стопам девушки Нади из собственного сценария – покончил с собой. Однако способ выбрал другой – повесился.

Утром 1 ноября 1974 года Геннадий отправился к знакомому художнику и попросил у него в долг несколько рублей. Но тот ему отказал. Зато некий режиссер чуть позже пошел ему навстречу и деньги вручил. После этого Шпаликов отправился на Новодевичье кладбище, где в тот день открывалась мемориальная доска на могиле режиссера М. Ромма. Здесь он попытался выступить с речью, но кто-то из высоких начальников к трибуне его не пустил. После траурного митинга Шпаликов ушел с кладбища с писателем Григорием Гориным. Тот внял просьбе Шпаликова и дал ему денег на дешевое вино. Вместе они отправились в Переделкино. Позднее Горин пожалеет о том, что дал Шпаликову денег именно на вино, а не на водку. Если бы произошло наоборот, то Шпаликову вряд ли хватило бы сил после бутылки водки покончить с собой. А так он выпил дешевого вина и быстро захмелел, так как до этого момента был в завязке. Приехав в Переделкино, он поднялся на второй этаж одной из дач и там повесился, соорудив петлю из собственного шарфа. Было ему всего 37 лет.

Тело Шпаликова первым обнаружил все тот же Григорий Горин. К сожалению, пришел он слишком поздно, когда помощь была уже не нужна. Горин вызвал милицию и успел до ее приезда спрятать бумаги Шпаликова, которые, останься они на столе, наверняка бы потом пропали.

Всего лишь чуть больше десяти лет Геннадий Шпаликов работал в большом кинематографе, однако сумел оставить богатое наследие. И дело даже не в количестве фильмов и стихов, написанных им (их, кстати, не так уж и много), а в том ощущении свободы, которое присутствовало в творчестве Шпаликова. Свободы и одновременно одиночества, которые в судьбе Шпаликова соседствовали с самого детства.

Три года спустя после гибели Шпаликова его приятель по ВГИКу Николай Губенко снял фильм «Подранки», где сплел воедино многие факты своей собственной биографии и биографии Шпаликова: военное сиротство, гибель отца-офицера, детдом. Кино получилось пронзительное. И звучавшие за кадром стихи Шпаликова придавали этому чувству особенную остроту:

По несчастью или к счастью,Истина проста:Никогда не возвращайсяв прежние места.Даже если пепелищевыглядит вполне,Не найти того, что ищем,ни тебе, ни мне…

1 ноября – Станислав ЖУК

Морозным слякотным утром 1 ноября 1998 года в Москве скончался человек, который долгие годы ковал славу советского спорта на ледовых аренах многих стран мира. Тренер, благодаря стараниям которого на небосклоне советского и мирового фигурного катания зажглось несколько десятков «звезд»: Ирина Роднина, Алексей Уланов, Александр Зайцев, Елена Водорезова, Сергей Гриньков и многие другие. Тренер, который принес своей стране 138 медалей, из которых 67 золотых, 36 серебряных, 35 бронзовых.

Станислав Жук родился 25 января 1935 года в Ульяновске в рабочей семье. К спорту он пришел не сразу. Закончив 8 классов средней школы, он поступил в техникум, чтобы после его окончания начать побыстрее зарабатывать деньги и помогать матери. Однако в те годы в Советском Союзе началось повальное увлечение фигурным катанием, мимо которого Жук не смог пройти. В 1949 году он впервые встал на коньки и записался в секцию к знаменитому фигуристу Петру Орлову. Партнершей Жука стала его ровесница, 15-летняя Нина Бахушева, которая впоследствии станет его женой на долгие двадцать лет.

Жук и Бахушева не сразу пришли к триумфу – сначала им пришлось изрядно потрудиться. И только в 1957 году началось их время – они впервые стали чемпионами Советского Союза в парном катании. Уже в ранге мужа и жены. Затем два года подряд они снова завоевывали золотые медали. И в 58-м присовокупили к ним и «серебро» чемпионата Европы. Могли взять и «золото», но вмешались судьи. Они сочли элементы, которые показали советские фигуристы, рискованными для здоровья спортсменов (чего стоила поддержка на одной руке, которую до Жука никто не делал) и присудили им 2-е место. Однако уже через год «опасные элементы» были признаны высшим пилотажем среди фигуристов, и каждый спортсмен считал за честь повторить их на льду. Что касается Жука и его супруги, то они после злополучного чемпионата еще дважды становились чемпионами континента, а на Олимпиаде-60 заняли 5-е место.