Они вернутся - Андрей Вдовин

Леху укусила гадюка? Ну да, так и есть: похоже, она утверждает, будто Сергей покинул спутников на произвол судьбы и поплыл дальше один! Господи, что за бред?

Ему хотелось обернуться и выкрикнуть в ответ что-нибудь оскорбительное, но отчего-то он этого не сделал. Лишь продолжал молча грести — с такой бешеной силой, что на лбу выступил пот, а из груди стали вырываться хрипы.

Сзади еще раздалось несколько скорбно-обличительных фраз, но Сергей их уже не слушал: сжав зубы, продолжал шуровать веслами, злобно бормоча вполголоса, точно в лихорадке:

— Нет, неправда! Это неправда! Не было такого! Вранье это всё! Вранье! Бред!..

…Он уже миновал два поворота, да так бы, наверное, и не остановился, если бы мышцы на правой руке не свело судорогой. Вскрикнув от боли, кинул весла, принялся растирать предплечье, в паническом трепете оглядываясь за спину. Но фигуры жутких визитеров давно скрылись из виду.

Сергей бессильно откинулся на борт, тяжело и часто дыша. Потом и вовсе сполз обратно на корму.

Сердце, беснующееся под ребрами, мало-помалу успокаивалось, горячечный жар спадал с лица. В горле сухо першило, хотелось хлебнуть воды, но сил не было дотянуться до рюкзаков, чтобы достать флягу. А в мозгу по-прежнему пульсировал, скребя по нервам, Юлькин голос:

«Зачем ты нас бросил?..»

Сергей из последних сил помотал головой. Нет, не могло такого быть! Это опять людоедские шуточки местных тварей…

Но где-то глубоко внутри зашевелился скользкий червячок сомнения. И словно бы тоненький голосок проговорил:

«А вдруг это правда? Вдруг ты и в самом деле их бросил? А всё, что было потом, — это просто-напросто игра твоего воображения. Защита психики. Тебе было тяжело признать свое предательство — вот подсознание и выдумало для тебя фантомных спутников. В компании которых ты и продолжал дальнейший свой путь. И поначалу всё казалось очень правдоподобным… но потом в психике начались какие-то сбои — вот и пошла карусель, чем дальше, тем хлеще…»

Сергею показалось, что тяжелое небо вот-вот упадет прямо на него. Ноги и руки похолодели, в груди заломило от нехватки воздуха. Нет… нет, невозможно!.. Это какая-то дичь!.. Не было ничего подобного! И быть не могло!.. Он еще не совсем из ума выжил!..

Впрочем, насчет последнего он давно уже утратил всякую уверенность. События минувших дней с их психоделическим флером совсем выбили почву из-под ног. Но поверить в то, что он бросил друга с сестрой и уплыл, было выше его сил.

Если же это все-таки правда — значит, он и в самом деле сходит с ума. И в таком случае участь его предрешена…

Он впал в тупую оцепенелость — лежал опустошенный и раздавленный, уставив немигающий взгляд в свинцовое небо. На лицо и на стекла очков упало несколько капель — кажется, начинался дождь. В глазах тоже стало мокро, зарябило и поплыло…

Лодка ткнулась во что-то и остановилась. Сергей с трудом приподнял отяжелевшую голову.

Увидел перед собой вздыбленные ветви коряг, наваленные вкривь-вкось стволы, груды колодника, мешанину из переломанного лапника, суковатых палок и прочего древесного хлама… Его накрыло таким отчаянием, что он лишь глухо и протяжно простонал, обессиленно откинулся на спину и долго лежал так, бездумно глядя в мокрое небо. Выбираться на берег, снова перетаскивать вещи, когда нет сил даже шевельнуть рукой, как будто тебя пропустили через мясорубку…

А потом вспомнил, что завалы нельзя обходить, что нужно продираться прямо через них… и совсем пал духом, погрузившись в тяжелое и тупое безразличие. Лежал, уставившись в небо, как в вечность, и в голове не возникало ни одной мысли, словно там обосновалась пустота… Вскоре он, кажется, опять заснул…

Впрочем, сон если и был, то через какое-то время его нарушили — резко и бесцеремонно. Как будто на лоб Сергею уселся дятел и принялся долбить клювом по черепу. Только удары были какие-то слишком уж неторопливые, размеренные…

Старпом встрепенулся и приоткрыл неподъемные веки. Где-то совсем рядом, чуть ли не возле самой лодки, раздавался стук топора. Сергей приподнял голову — и тут же торопливо подхватился, кое-как принял вертикальное положение, тараща глаза.

— Леха?!

В самом деле: перед ним, на толстом сосновом стволе среди переплетений коряг, сидел на корточках его дальневосточный друг. И с меланхолическим видом, опустив голову, как бы о чем-то задумавшись, постукивал обухом топора по стволу. Последнее обстоятельство, однако, как-то сразу наводило на подозрения.

А в следующую секунду у Сергея екнуло под ложечкой. Он увидел на ногах у Лехи кроссовки. Те самые, которые были благополучно им утеряны на второй день похода…

— Что-то ты совсем разомлел, — внезапно проговорил «лесоруб», прервав свое коронное занятие. Голос был похож на Лехин, но Сергей уже понял, что видит перед собой вовсе не закадычного друга детства. — Если будешь тут прохлаждаться, вообще никуда не успеешь.

— А? — только и выдохнул старпом.

— Бэ! — передразнил собеседник.

Он поднял взгляд, и Сергея прошибло судорогой. На него холодно и пытливо смотрели глаза. Не Лехины, карие, а чужие — пронзительно прозрачные, какого-то невероятного льдисто-синего цвета.

Визитер задумчиво поигрывал топором, точно прикидывая, как бы половчее проломить Сергею череп.

— Вот, оставлю тебе эту штуку, — сказал он вдруг, будто приняв внезапное решение. И с силой всадил топор в ствол. — У тебя полчаса, чтобы прорубить себе путь. Не справишься — я тебе уже ничем не помогу. Я и так слишком часто вмешиваюсь…

Старпом конвульсивно икнул.

— Да, чуть не забыл: топор потом брось в воду. Это непременное условие.

Сказав эти странные слова, пришелец встал и направился по стволу на берег.

Сергей схватился рукой за горло, словно сдерживая готовое вырваться проклятие.

— Погоди!.. — сипло выговорил он. — Объясни: что тут происходит?!..

— Полчаса у тебя, — коротко обернувшись, напомнил странный тип. — Не трать время попусту.

— Да кто ты такой? — с нервными нотками выкрикнул Сергей. — Скажи хоть это!

— А не всё ли равно? — небрежно заметил таинственный помощник. — Не о том тебе надо сейчас думать.

И снова развернулся, явно намереваясь вылезти на берег, подняться по склону и скрыться в зарослях.

И тут внутри у Сергея вскипела злость, он свирепо сплюнул.

— Стой! Стой, я сказал!

Рванулся было выбраться из лодки, чтобы догнать незнакомца и вытрясти из него всю подноготную, но «дровосек» вдруг оглянулся, окинул подопечного сочувственно-снисходительным взглядом.

—Если тебе так хочется, можешь звать меня Негоро.

И зашагал дальше, больше уже не останавливаясь.

А на