Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева

Норма встала, – и я люблю тебя. Спокойной ночи, Джинни.

Норма поцеловала её в щёку, как в детстве, и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Да, уже поздно. Лучше и ей лечь спать. Дождь всё не прекращается. Под дождь хорошо спится. Пусть Джинни спит.

Она прошла в свою спальню и села на кровать, по-прежнему не зажигая света. Ей он не нужен. Здесь ничего не изменилось. Уезжая на фронт, Майкл видел эту спальню именно такой. И она осталась такой. Только фотография Майкла на тумбочке у изголовья теперь в чёрной рамке. И это всё придётся бросить. Этот дом. Его купил Майкл. Для них двоих. Для их детей. Как они обставляли этот дом. Майкл смеялся: «Вьём гнездо», – и становился серьёзным: «Город глухой, не город, а городишко, бомбить его не будут». Майкл не ошибся. Джексонвилл не бомбили. Ни разу. Всё бросить… Майкл воевал с русскими, они убили его, и туда, к ним? Но… но если Джинни это нужно, то… то какие могут быть разговоры? И Джинни права: не ждать же, пока Джек и Хью вернутся. Да, завтра она начнёт хлопотать.

Алабама

Графство Дурбан

Спрингфилд

Центральный военный госпиталь

Госпиталь засыпал. Страшный поток израненных, избитых, обожжённых людей схлынул. И Ларри решил рискнуть выйти пройтись перед сном. Он уже знал, что поворота не случилось, не допустили. Так что всё в порядке. Он переобулся и, натягивая на ходу поверх пижамы куртку, пошёл к выходу. Из пятого бокса его окликнули.

– Постой, ты… гулять?

Ларри остановился и вежливо ответил:

– Да, сэр.

– Может… – юноша замялся. – Тебе она не нужна сейчас?

Ларри посмотрел на торчащую из кармана газету. Давным-давно, вчерашним утром, когда ещё ничего не было, он собирался отдать её Майклу.

– Сэр, это не моя газета, я должен её вернуть. Но… но у меня в палате есть книга. Если вы хотите, сэр…

Юноша покачал головой.

– Нет. А ты… Где ты берёшь книги?

– Здесь есть библиотека, сэр, – улыбнулся Ларри.

– Но… но она же для русских.

– Там есть книги на английском, сэр.

Юноша кивнул. Он стоял в дверях своей палаты, как в раме, упираясь ладонями в косяки.

– Ты… ты завтра покажешь мне, где она.

Интонация была неопределённой: не вопрос, не просьба и никак не приказ.

– Да, сэр. Сочту за честь, сэр, – вежливо склонил голову Ларри.

Юноша вдруг улыбнулся.

– А поворота не получилось, – сказал он совсем тихо.

– Не сочтите за дерзость, сэр, – ответил улыбкой Ларри, – но я смею думать, что уже и не получится.

– А когда русские уйдут?

Ларри задумчиво пожал плечами.

– Не знаю, сэр. Я не знаю, когда это будет.

– Да, ты, – и с еле заметным усилием, – прав. Но ведь навсегда они не останутся. Ты ведь… разговариваешь с этим… седым. Он командовал, когда всё началось.

– Его зовут Майкл, сэр, – кивнул Ларри.

– Да. Вот спроси у него, сколько они будут ещё здесь.

– Хорошо, сэр. Я спрошу его об этом, сэр.

Ларри ещё раз поклонился и ушёл.

Сидней Кроуфорд проводил его тоскливым взглядом и вернулся в свою палату, лёг на кровать. Как там мама? Будем надеяться, её не тронули. Конечно, дороги сейчас перекрыты, ей не проехать. Хорошо, если она дома, а если выехала и застряла в дороге? И ничего не сделать, ничем и никак не помочь. Чувствуя, как подкатывают слёзы, досадливо мотнул головой. Ещё чего?! Хватит того, что вчера разревелся, да так, что чёрный пришёл. Зря мама его боится, он тихий. И вежливый… Как его зовут? А, вспомнил, слышал, как его называют цветные, что здесь работают. Ларри, да, правильно. Нет, неплохой он, и понимает всё, и не нагличает.

Ларри вышел из корпуса и прислушался. Тихо. Да, пока разговаривал с этим белым, совсем стемнело.

– Далеко собрался, Ларри? – окликнул его, подходя, Арчи. – Привет.

– Привет, – улыбнулся Ларри. – Ну, как там?

– Сказали, можем идти спать, – Арчи зевнул, пришлёпнув себе рот ладонью. – Так ты куда?

– Так, пройтись. Два дня не гулял.

– Ладно, давай, проводи меня.

– Отчего же и нет.

Они не спеша пошли к жилому корпусу.

– Кого привезли, белых?

– Всех хватает. Понимаешь, вчера, ну, когда началось, к нам со всего города и всех подряд тащили, да ещё прятаться прибегали тоже… разноцветные. А теперь из других городов везут, но только тяжёлых, ну, кого сильно поранило или побило.

– Я понял. А что, и белым досталось?

– Н-ну! – Арчи с удовольствием засмеялся. – Мы тоже… отмахивались. Да и до старых добрались, ну, кого в заваруху упустили, старые счёты не ржавеют. Есть и такие, кто просто… под руку подвернулся, а есть кого прицельно отметелили. И тоже со всех сторон и всех цветов. Друг дружку беляки тоже покрошили. И у наших всякое было.

– Тяжело пришлось? – сочувственно спросил Ларри.

Арчи повёл плечами.

– Врачи говорят, в войну хуже было. Ну, вот такая же гонка, но неделю, а то и больше, да ещё бомбят и стреляют вокруг.

Ларри поёжился.

– А сейчас как? В городе.

– Говорят, тихо.

Они уже подходили к корпусу. На крыльце стояло несколько парней, лениво покуривавших одну на всех сигарету. Ларри поздоровался, обменялся парой каких-то незначащих замечаний и ушёл. Чего им мешать? У них свои дела и проблемы, а у него свои.

Значит, обошлось. Может, до имений и не докатилось, и Марк уцелел. Как малыш тогда цеплялся за его куртку, плакал, Мамми силой отрывала. Как он там? Все с родителями, а он один. Мамми обещала присмотреть, но у неё своих двое. Нет, она и раньше никого куском не обделяла, но всё же… своему из своей миски и добавишь. А Марк один.

Ларри вздохнул. Тут ничего не поделаешь. Но осталась всего неделя. Он быстро прикинул в уме числа. Да, его должны выписать седьмого числа. А сегодня… кажется, первое, но день закончен и его можно уже не считать, так что осталось… всего пять дней. Столько он выдержит. Жаль не успел до Хэллоуина купить те две книги. Смотрел, смотрел на витрину, да так и не решился. Книжный магазин на Мейн-стрит, негру могли и не продать. И дорогие к тому же. Считал, считал… а потом махнул рукой и купил себе ещё две рубашки, Марку азбуку и три книжки. Две – картинки почти без слов, а одну – сказки. И на те книги теперь бы точно не хватило. Так что пошёл тратить остаток, не глядя. Нет, главное – инструменты – он купил. А без тех книг он проживёт. Он многое помнит. Справится. И теперь в