Огненный крест. Книги 1 и 2 (ЛП) - Диана Гэблдон

Дункан был бледен, но спокоен, а тетя Джейми произносила свои клятвы уверенным голосом без малейших колебаний. У Брианны, которая сама недавно вышла замуж, были затуманенные глаза, и она сжимала руку Роджера Мака, а тот в свою очередь смотрел на нее ласковым взглядом. Даже зная причину этого брака, Джейми тоже расчувствовался и поцеловал пальцы Клэр, когда маленький священник произносил слова благословения.

Когда официальная церемония закончилась, и свадебные контракты подписаны, они все спустились вниз, чтобы присоединиться к гостям во время роскошного свадебного ужина, имевшего место под светом факелов, которые горели по всей террасе и освещали многочисленные столы по всей усадьбе.

Он взял бокал вина с одного из столов и прислонился к перилам террасы, чувствуя, как напряжение дня покидает его. Одно дело сделано.

Служанка Бетти все еще походила на оглушенного вола, но пока была в безопасности. Никого больше не нашли отравленным, значит весь пунш с наркотиком выпила она одна. Старый Ниниан и Барлоу к этому времени были обездвижены алкоголем, наряду со служанкой, и таким образом не представляли угрозы друг для друга. И чем бы сейчас не занимались Хасбанд и регуляторы, они занимались этим на довольно удаленном расстоянии. Джейми чувствовал приятную легкость от уменьшения груза ответственности и был готов к отдыху.

Он поднял свой бокал в машинальном приветствии Касвеллу и Хантеру, которые приблизились к нему, занятые горячим обсуждением. У него не было никакого желания вступать в политические дебаты, так что он откланялся и стал пробираться сквозь толпу между столами.

Чего действительно он хотел, так это свою жену. Несмотря на то, что было еще рано, небо уже потемнело, и атмосфера праздника заполнила всю усадьбу вместе со светом ярких факелов. Воздух был холодный, и он, наполненный превосходным вином, которое пульсировало в его крови, вспоминал прикосновение своей руки к ее мягкой и влажной плоти под юбками, которая ощущалась в его ладони, как половинка созревшего, напоенного солнцем сочного персика.

Он хотел ее ужасно.

Вот она в конце террасы. Свет факела сиял на ее кудрях, выбившихся из-под кружевной штуковины, которую она носила вместо чепца. Его пальцы зачесались; как только они останутся одни, он вытащит из ее прически все заколки одну за другой, чтобы поднять волосы обеими руками, а потом позволить им упасть свободной волной на ее спину.

Она стояла с бокалом в руке и смеялась чему-то, что говорил ей Ллойд Стэнхоуп. Ее лицо немного раскраснелось от выпивки, и этот вид заставил его ощутить радостное предвкушение.

Спать с ней могло быть любым опытом от нежности до безудержного разгула, но брать ее, когда она теряла над собой контроль из-за вина, было особым удовольствием.

Опьяненная, она гораздо меньше, чем обычно, заботилась о нем, не обращая внимания ни на что, кроме своего удовольствия. Она царапалась и кусалась, умоляя его делать то же самое с ней. Он любил чувство власти, заключающееся в дразнящем выборе, который он мог сделать — или сразу же присоединиться к ней в животной страсти, или некоторое время сдерживать себя, подчиняя ее своему капризу.

Он потягивал вино, получая редкое удовольствие от его превосходного выдержанного вкуса, и исподтишка наблюдал за ней. Она была центром маленького кружка мужчин, с которыми она наслаждалась остроумным разговором. Стакан или два вина развязали ей язык и сделали быстрым ее ум. Еще несколько стаканов, и ее сияние превратится в расплавленный жар. Но еще было рано, и настоящее празднование еще не началось.

Он поймал ее взгляд и улыбнулся, держа бокал так, словно обхватывал ладонью не гладкое стекло его закругленного дна, а ее грудь. Она увидела и поняла его. Она опустила ресницы, кокетливо кинув на него взгляд, и вернулась к разговору, покраснев еще сильнее.

Восхитительный парадокс ее опьянения заключался в том, что перестав беспокоиться о его чувствах и не признавая ничего, кроме своих ощущений, она переставала контролировать и себя, полностью открываясь ему. Он мог дразнить и ласкать ее, взбить ее, как масло, ведя через неистовство к задыхающейся расслабленности, когда она лежала под ним, находясь полностью в его милости.

Она вовсю использовала веер, глядя поверх него широко открытыми глазами, выражающими наигранный шок от того, что говорил ей этот содомит Форбс. Он провел кончиком языка по внутренности нижней губы, мысленно ощущая серебряный вкус нежной крови. Милость? Нет, он не будет милосердным.

Приняв, таким образом, решение, он сосредоточился на более практичной проблеме обнаружения места, достаточно изолированного, чтобы можно было выполнить свой возбуждающий план. Однако его прервало появление Джорджа Лайона, ухоженного полного мужчины. Они были представлены, но Джейми мало что знал о нем.

— Мистер Фрейзер. Можно вас на одно слово, сэр?

— Ваш слуга, сэр.

Он на мгновение отвернулся, чтобы поставить бокал на стол, и немного сместил свой вес, чтобы привести в порядок плед, радуясь, что на нем не тесные атласные бриджи, как у этого щеголя Уайли. «Неприличные, — подумал он, — и к тому же неудобные». Да ведь мужчина в таких бриджах рискует повредить свой член, находясь в женском обществе, если, конечно, он не был евнухом, а Уайли явно им не был, несмотря на его пудру и мушки. Плед же, обернутый вокруг тела, может скрыть множество грехов, по крайней мере, кинжал и пистолет, не говоря уже о стояке.

— Может быть нам прогуляться, мистер Лайон? — предложил он, поворачиваясь. Если у мужчины был частный разговор, как было видно из его поведения, то им лучше не стоять на месте, когда в любой момент кто-нибудь может вмешаться в их беседу.

Они медленно прошли до конца террасы, обмениваясь банальностями и улыбаясь знакомым, пока не оказались на лужайке, где в нерешительности остановились.

— Возможно, к загону?

Дождавшись кивка согласия, Джейми повернул в сторону конюшен. В любом случае, он хотел еще раз взглянуть на фризов.

— Я много слышал о вас, мистер Фрейзер, — вежливо начал Лайон.

— Да, сэр? Надеюсь, ничего дискредитирующего.

Джейми слышал, что Лайон занимался куплей и продажей любых товаров, не сильно заботясь об их происхождении. Ходили слухи, что при случае он занимался товарами, менее осязаемыми, чем железо и бумага, но это были только слухи.

Лайон рассмеялся, показывая зубы, достаточно ровные, но запятнанные табаком.

— Нет, мистер Фрейзер. За исключением небольшого недостатка, касающегося ваших семейных связей, что вряд ли можно поставить вам в вину, я слышал только восхваления в адрес вашего характера и ваших дел.