СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

А за окном автобуса цвела марсианская вечерняя заря привычного морковного цвета.

Sartorius

383: Два рассказа о будущем

Письма с Марса

Начало записи

«Привет, Ленок! Раз, два, три. Привет. Как слышишь меня? Прием… Шутка… Ну, вот так мы и будем с тобой общаться. В одностороннем, так сказать, порядке. Я, значит, буду наговаривать раз в неделю свои послания, а ты, на Земле, будешь их слушать. Чаще не получается. Со связью здесь не очень. Если какая задержка или там что, ты, пожалуйста, не волнуйся. Вообще волноваться тебе нельзя, ты помнишь? Никаких там споров о будущем Вселенной, пожалуйста, никаких посиделок по ночам. И никаких новостей, ладно? Мне главврач специально сказал – санаторий, мол, не место для политической борьбы и интеллектуальных дискуссий. Так что новости у них не показывают. Только довоенные фильмы и концерты классической музыки. Ты уж, пожалуйста, потерпи. Месяца два ведь, не больше. А как родишь, так пожалуйста, возвращайся к борьбе. А я, значит, буду развлекать тебя новостями с красной планеты. Хотя, конечно, никакая она не красная, а скорее, серо-бурая с черными прожилочками – в том месте, по крайней мере, куда мы сели. Окисей железа здесь по минимуму, так оно для рассады лучше всего.

Примарсились мы, так сказать, штатненько. Была небольшая пылевая бурька, но все это полные пустяки. Сейчас акклиматизируемся, навостримся в скафандрах перемещаться и начнем первую опытную тепличку возводить. На тепличку у нас неделя уйдет, а там уже и за рассаду возьмемся. Насчет рассады коллег ждет один сюрприз, но пока – молчание, молчание!..

С другими двумя марсианскими базами мы на связи, они, если что, обещают помочь. Но нам, конечно, хотелось бы самим. Место здесь, вроде бы, подходящее. Правда, мы первпроходцы в том плане, что забрались к северу от экватора так далеко, как никто не забирался. Но уж очень здесь состав почвы правильный. Если все пойдет хорошо, устроим здесь третью базу – со своим климатическим куполом, со своим городком. Глядишь, через пару лет приедешь на экскурсию.

Наши все передают тебе привет. Командир Олег Анатольевич даже сказал: «Елену Александровну помню прекрасно, она мне зачет по аэродинамике сдавала, очень достойно, передавайте ей поклон». Ты представляешь? Юрка пока не выпендривается, Алка учится в скафандре пользоваться пенетрометром, мы слегка над этим ржем. Дуайт учит нас по-английски, но идет пока плохо. Дуайт мечтает своих родителей на Марс перевезти, ты представляешь? Я говорю, им там, наверное, не очень будет, они все-таки старенькие. А он говорит, что они во время войны такого натерпелись, что мама не горюй. Им, мол, везде теперь будет лучше, чем в Америке. Вот. А мы думали, они агрессоры. А у них, оказывается, простым людям тоже не фонтан было. У Дуайта обеих сестер убило. Но он ничего, спокойный такой, вежливый.

Ну что, «ваше время истекло, кончайте разговор». Помнишь, да? Через недельку я опять в эфире. Целую крепко, ваша репка.

Привет-привет! И снова в нашем эфире Диман-ботаник! Новости агрокультуры, прогноз погоды, а также музыкальный момент по просьбе наших слушателей!..

На самом деле, Лен, я ужасно расстроен. Видишь ли, твой Диман-ботаник оказался контрабандистом. Все уже все знают, скандал состоялся, так что уж расскажу и тебе. Если помнишь, мы с Юркой ужасно спорили из-за куузику. Я считаю, что эта культура еще лучше для марсианских почв подходит, чем капуста Казачок и Заря. Пристал к Алке, она сказала, что все уже утверждено. Я тебе не говорил, но я тогда самому Петренко позвонил. Попытался объяснить насчет куузику. Господи, как же он орал! И ничего не разрешил конечно. И я тогда… Ф-фу-у… Даже вспоминать ужасно. В общем, я протащил куузику на борт. В числе двух мешков семян. Контрабандой. И даже начал потихоньку рассаду проращивать. И тут Алка меня застукала. И сразу рассказала Олегу Анатольевичу. И он созвал общее собрание космолета. Все ужасно, ужасно ругались. Особенно Юрка усердствовал. Экипаж, как раз, поспокойнее отнесся. Дуайт сказал, что ему, как штурману, вообще все равно, что мы везем – капусту или кирпичи. Но ботаники меня чуть живьем не съели. Я пытался апеллировать к научной истине, а истина в том, что куузику – чемпион неприхотливости. Но они кричали, что я предал научное сообщество. Но что это за сообщество, если оно против научной истины? Я даже хотел им сказать, что они просто боятся моего успеха в случае, если мой куузику приживется. Но тут Олег Анатольевич произнеес речь о дисциплине. И я не смог ничего сказать. И дальше я не знаю, что будет. Я очень боюсь за куузику.

Но ты только, пожалуйста, не переживай. На самом деле, мы неплохо ладим. Может, и с посевами все образуется, а то Алка грозилась меня до посевной не допустить. Мы завтра с теплицей закончим и посевную начннем. Но это ничего. Это все чепуха. Ты, главное, береги себя и ребеночка.

Юрка, кстати, сказал что-то странное. Будто ты с ним на первом курсе в Татьянин день танцевала рок-н-ролл. Ну когда университетский бал был. Но ты же не танцуешь рок-н-ролл. Ты мне сама сказала. Помнишь, мы на свадьбе у Ласкари были, я немножко зубровки выпил и звал тебя танцевать. А ты сказала, что рок-н-ролл не умеешь. Или ты это сказала потому, что я сам не умею и тебе позориться не хотелось? Или это Юрка врет? Или с ним ты рок-н-ролл танцуешь, а со мной нет? Странно это все.

Алка играет нам двенадцать маленьких пьес Баха-2. Когда мы летели, нам сказали, что он умер. Ну правда, он старый уже совсем был. Он у Алки в школе музыку преподавал. Она говорит, его в консерваторию звали, а он почему-то не хотел, ему с малышней нравилось. Мне из этих пьес больше всего пятая нравится. Послушай ее, если получится. Она такая грустная в начале, а потом так бодро все становится. Мне кажется, наша жизнь такая. Детство – довольно фиговая вещь, грустная. А вырастешь – и все как-то налаживается. Впрочем, что я в этом понимаю?

Ленок, ты поаккуратнее там, ладно? Не смотри новости. Валерьянку, если пропишут, глотай, пожалуйста, а не выплевывай тихонько. Целую. До связи.

Куузику победил, Ленок! Куузику разрешен к посадке. Под мою ответственность. Под строжайшим Алкиным контролем. Я стерпел ее изощреную ругань и утонченные издевательства, но куузику победил! Она выделила мне уголок теплицы рядом со своей спаржей и я уж там развернулся. Лена, я твердо уверен в своей правоте. Да, у куузику длиннее вегетативный период – тут Алка права – зато какая урожайность! Да, вкусовые качества хромают. Это не спаржа. Но мы же собираемся и скотоводство на Марсе развивать, разве не так? И тогда-то куузику будет оценен по заслугам… Знаешь, Лен, я думаю, если все пойдет хорошо, я тут на кандидатскую легко материала насобираю.

Я на самом деле болтаю, работаю, ругаюсь тут, а все время, каждую минуту думаю о тебе. Как ты там, не волнуешься ли по пустякам, гуляешь ли… мне у вас в санатории очень сосновая роща понравилась, помнишь, мы там ходили? Команда у нас крутая, но иногда мне так одиноко… Друзьям надо все объяснять. А тебе никогда ничего объяснять не надо было. Ты как-то так понимаешь все… Это я от усталости, наверное. Мы тут пашем как ненормальные. Олег Анатольевич сказал, мы впереди графика… Это от усталости, наверное, грустно. Ты… Пауза.

Извини, тут что-то диктофон барахлил. Я что тут вспомнил. Когда Москву бомбить начали, нас мать схватила и к бабушке в деревню повезла. Это под Новгородом, зона рискованного земледелия. Мы там два года прожили. Манечка там умерла, ну, ты знаешь. Первая зима самая ужасная была, у нас никаких запасов не было, мать у соседей что-то менять пыталась, да они сами с голоду пухли. И вот весной мать ушла в город и долго не возвращалась. Мы боялись очень за нее. А она, оказывается, по деревням ходила. Поесть ничего не нашла. Менять уже было нечего, кроме ее обручального кольца, да и его никто не брал. И вот в одной деревне она зашла в дом, а там мертвый старик лежал, давно уже. Он, говорили, от какой-то болезни умер, и соседи его не закопали, боялись заразиться. И не знаю уж, что на мать нашло, но она в этом доме в подпол полезла. Там ничего не было, только мешок с семенами капусты. Вот его она и привезла. Мы с Манечкой голодные были, обиделись, что она еды не привезла, плачем, и она тоже сидит над этим мешком и плачет. А потом они с бабушкой рассаду высадили. А когда потеплее стало – посадили эту капусту. Много вышло, мы чуть не весь огород ей засадили. Ну и стали ждать, когда вырастет. Сейчас-то я бы сказал, что сорт этот был позднеспелый, Зимовка, может быть, или Московская поздняя. Но тогда-то я этого не знал. Слушай, как же долго она поспевала. Как мы за этими кочанчиками маленькими ухаживали. Как боялись, что они загниют или червяки их съедят. Хорошо еще, мы про килу ничего не знали. Ну, это на следующий год было… Уже совсем осень была, когда мы ее собирали. Она нас спасла, понимаешь? Я маленький был, я эту капусту тогда как какое-то живое существо воспринимал… Да я и сейчас наверное так… Помнишь, ты меня как-то застала, я с рассадой разговаривал? Я тогда разозлился, просто потому что застеснялся. А на самом деле, ничего тут такого нет. Растения же реагируют на звуки, чего бы им на голос не реагировать? Ерунду я говорю? Устал, извини. Пока, Леночка.