Достоевский. Энциклопедия - Николай Николаевич Наседкин

своим поднятым и грозящим мне кулачонком, один только её тогдашний вид, только одна тогдашняя минута, только это кивание головой. Вот чего я не могу выносить, потому что с тех пор представляется мне почти каждый день…»

Уже после смерти Достоевского Н. Н. Страхов в печально известном письме к Л. Н. Толстому (от 28 нояб. 1883 г.) писал о Достоевском: «Его тянуло к пакостям, и он хвалился ими. Висковатов стал мне рассказывать, как он похвалялся, что… в бане с маленькой девочкой, которую привела ему гувернантка. <…> Лица, наиболее на него похожие, — это герой «Записок из подполья», Свидригайлов в «Преступлении и наказании» и Ставрогин в «Бесах». Одну сцену из Ставрогина (растление и пр.) Катков не хотел печатать…» (Достоевская, с. 418) Как видим, сопоставление автора, в частности, со Ставрогиным идёт сразу вслед за сплетней из вторых рук о мифической похвальбе писателя своим педофильством, а завершается абзац-пассаж намёком, что-де и М. Н. Катков этому безоговорочно верил. Против этой гнусной сплетни категорически протестовала вдова писателя А. Г. Достоевская.

Матушка

«Неточка Незванова»

Мать Неточки Незвановой, жена Ефимова. Неточка пишет: «Это была несчастная женщина. Прежде она была гувернантка, была прекрасно образована, хороша собой и, по бедности, вышла замуж за старика чиновника, моего отца. Она жила с ним только год. Когда же отец мой умер скоропостижно и скудное наследство было разделено между его наследниками, матушка осталась одна со мною, с ничтожною суммою денег, которая досталась на её долю. Идти в гувернантки опять, с малолетним ребёнком на руках, было трудно. В это время, каким-то случайным образом, она встретилась с Ефимовым и действительно влюбилась в него. Она была энтузиастка, мечтательница, видела в Ефимове какого-то гения, поверила его заносчивым словам о блестящей будущности; воображению её льстила славная участь быть опорой, руководительницей гениального человека, и она вышла за него замуж. В первый же месяц исчезли все её мечты и надежды, и перед ней осталась жалкая действительность. Ефимов который действительно женился, может быть, из-за того, что у матушки моей была какая-нибудь тысяча рублей денег, как только они были прожиты, сложил руки и, как будто радуясь предлогу, немедленно объявил всем и каждому, что женитьба сгубила его талант, что ему нельзя было работать в душной комнате, глаз на глаз с голодным семейством, что тут не пойдут на ум песни да музыка и что, наконец, видно, ему на роду написано было такое несчастие…»

Когда мать вышла за Ефимова, Неточке было два года; когда умерла — не исполнилось и восьми. И в эти несколько лет, что жила ещё Неточка в родном доме матушка запомнилась ей глубоко несчастной женщиной — особенно в последние перед катастрофой и гибелью дни: «Она всё ходила, не уставая, взад и вперед по комнате по целым часам, часто даже и ночью, во время бессонницы, которою мучилась, ходила, что-то шепча про себя, как будто была одна в комнате, то разводя руками, то скрестив их у себя на груди, то ломая их в какой-то страшной, неистощимой тоске. Иногда слёзы струились у ней по лицу, слёзы, которых она часто и сама, может быть, не понимала, потому что по временам впадала в забытьё. У ней была какая-то очень трудная болезнь, которою она совершенно пренебрегала…»

Умерла мать Неточки трагически и очень странно: в ночь, когда Ефимов, возвратясь с концерта С—ца, совершенно обезумел — не исключено, что это он убил-задушил мать Неточки. Сцена написана туманно, полунамёками, сквозь болезненное восприятие полусонной девочки, но, по крайней мере, сам Ефимов, чувствуя-осознавая себя убийцей, оправдывается перед Неточкой, показывая на труп её матери: «— Это не я, Неточка, не я… Слышишь, не я; я не виноват в этом…»

Впоследствии Достоевский как бы повторит-разовьёт сюжетную линию, связанную с этой безымянной героиней, в образе и судьбе Катерины Ивановны Мармеладовой из «Преступления и наказания».

Медик

«Идиот»

Персонаж из «Необходимого объяснения» Ипполита Терентьева — случайный прохожий, по отношению к которому мизантроп Ипполит выступил альтруистом и благодетелем. Человек этот (как потом выяснилось — медик, потерявший место и приехавший в Петербург искать справедливости, совсем обнищавший) обронил на улице бумажник, Ипполит поднял и еле догнал бедолагу, когда тот вошёл уже в свою убогую квартиру. «Лицо этого господина, которому было лет двадцать восемь на вид, смуглое и сухое, обрамлённое чёрными бакенбардами, с выбритым до лоску подбородком, показалось мне довольно приличным и даже приятным; оно было угрюмо, с угрюмым взглядом, но с каким-то болезненным оттенком гордости, слишком легко раздражающейся. <…> Есть люди, которые в своей раздражительной обидчивости находят чрезвычайное наслаждение, и особенно когда она в них доходит (что случается всегда очень быстро) до последнего предела; в это мгновение им даже, кажется, приятнее быть обиженными чем не обиженными. Эти раздражающиеся всегда потом ужасно мучатся раскаянием, если они умны, разумеется, и в состоянии сообразить, что разгорячились в десять раз более, чем следовало. Господин этот некоторое время смотрел на меня с изумлением, а жена с испугом, как будто в том была страшная диковина, что и к ним кто-нибудь мог войти; но вдруг он набросился на меня чуть не с бешенством; я не успел ещё пробормотать двух слов, а он, особенно видя, что я одет порядочно, почёл, должно быть, себя страшно обиженным тем, что я осмелился так бесцеремонно заглянуть в его угол и увидать всю безобразную обстановку, которой он сам так стыдился. Конечно, он обрадовался случаю сорвать хоть на ком-нибудь свою злость на все свои неудачи. Одну минуту я даже думал, что он бросится в драку; он побледнел точно в женской истерике и ужасно испугал жену…»

Ипполит не только вернул «медику» (так тот ему представился) бумажник с драгоценными для того документами, но и через своего бывшего школьного товарища Бахмутова помог несчастному изменить судьбу — ему было предоставлено новое место в провинции, выделены средства на переезд… Ипполит, видимо, чрезвычайно гордится этим своим поступком и уделяет ему в «Необходимом объяснении» достаточно много внимания.

Медицинский студент

«Скверный анекдот»

Гость на свадьбе Пселдонимова. Повествователь, рассказывая о разгулявшихся гостях, замечает: «Об медицинском студенте и говорить было нечего: просто Фокин», — сравнивая развязного молодого человека с известным на весь Петербург «героем канкана». Студент пьёт, ухаживает за Клеопатрой Семёновной, дерзит генералу Пралинскому и вообще веселится на полную катушку. Генерал сразу обратил на него внимание: «Мелькнул светло-голубой шарф какой-то дамы, задевший его по носу. За ней в бешеном восторге промчался медицинский студент с разметанными