Меч и ятаган - Дэвид У. Болл

class="p1">Аша потряс головой, пытаясь прояснить мысли. Внутренние стены взяли на себя часть удара от взрыва. Ашу сбросило вниз со стены, которую он восстанавливал. Он лежал на улице, лодыжка болела в том месте, где к ней был прикован лежащий без сознания напарник. Они находились возле поста Германии, на берегу залива Калкара-Крик. С десяток рабов погибли, остальные стонали, страдая от ран. Стражник был убит. Биргу превратился в ад. Мимо Аши бежали рыцари и солдаты, женщины и дети – все устремились к пробоине в стене, откуда в город ринулись турки.

Аша подтащил мертвого напарника к стражнику, нащупал кольцо, на котором висел обычный железный ключ, отцепил его и попытался вставить в замок. Туда набилась грязь, и ключ никак не хотел входить. Тогда Аша несколько раз ударил ногой по земле, чтобы выбить грязь, и снова вставил ключ. На этот раз все получилось.

Аша забрал у стражника алебарду – что-то среднее между копьем и боевым топором на длинной палке – и побежал к посту Кастилии. Благодаря саперам в стене образовалась брешь, и Аша надеялся, воспользовавшись общей суматохой, выскочить наружу. На нем была только набедренная повязка. Турки поймут, что он раб и им нет никакого резона его убивать. Чего, конечно, нельзя было сказать о рыцарях и солдатах ордена. Но делать было нечего, оставалось лишь надеяться, что он сумеет проскользнуть мимо них, пока они заняты тем, что убивают врагов, пытающихся убить их. Он же не собирался никого убивать – ему просто надо было сбежать. Приблизившись к пробоине в стене, он резко остановился.

Мария!

Он увидел ее сквозь толпы устремившихся в город турок и пытающихся их сдержать рыцарей, сквозь облако из шелка и стали. В жизнь воплотился кошмар, преследовавший его от самого Стамбула. Мария была среди других женщин, тащивших огненные обручи, хворост и оружие. Внезапно битва закрутилась прямо вокруг них: рыцари и мальтийцы, айялары и янычары, мечи и ятаганы. Женщины попытались отступить назад, отойти с дороги, но сзади им мешали дома. Мальтийские женщины и дети привыкли сражаться, они уже давно обрушивали смерть на турецкие головы с городских стен. Стало понятно, что пленных не будет. Османы наступали на рыцарей, кольцо сжималось. Одна женщина попала под меч, за ней другая.

Нико кинулся к Марии, занеся над головой алебарду. Он не собирался поднимать оружие против мальтийцев, а теперь вдруг оказался перед обратной дилеммой: ситуация вынуждала его убивать турок. Он не колебался. Размахивая алебардой, он ринулся прямо в толпу. Обезглавив одного айялара, он нанизал другого на острие своего клинка. Скинув его тело на землю, Нико тут же принялся за следующую жертву. Он сражался отчаянно и методично, со всем мастерством, которому его когда-то обучили. Встретившись лицом к лицу с янычаром, он порадовался, что не знаком с ним, и бесстрастно убил его. Нико прорубал себе путь к Марии, которая наклонилась подобрать упавший арбалет.

– Нико! – крикнула она, заметив его.

Он встал спиной к ней, пытаясь не подпустить близко воинов. Турки были нацелены не на женщин, а на вооруженных мужчин.

– Уходи! – крикнул Нико в ответ.

Подхватив арбалет, она вскочила на ноги и отпрыгнула в сторону, к оружейному складу. Рыцарь ордена Святого Иоанна, служивший вместе с Ромегасом, обернулся и узнал Ашу. Мария вскрикнула, и алебарда ее брата опустилась на шею рыцаря в ту же секунду, когда Мария выстрелила из арбалета. Стрела пронзила рыцаря насквозь и вошла в грудь стоявшего позади турка. Рыцарь умер с поднятым мечом, готовым к сражению.

В это же мгновение во главе группы рыцарей и мальтийцев появился ла Валетт. Он с ходу кинулся в бой, не раздумывая об опасности. Его семьдесят два года не имели ни малейшего значения – он был великим магистром. Сопровождаемый телохранителем, он присоединился к битве. Поднялся крик:

– Великий магистр! Великий магистр!

Вокруг него сплотились ряды мальтийцев. Вместе они начали напирать на турок с новыми силами и удвоенной яростью. Рядом с ла Валеттом разорвался снаряд, ранив его в ногу. Великий магистр упал, но тут же поднялся снова, поддерживаемый своими людьми. Оттолкнув их, он бесстрашно вернулся к сражению.

Мария заметила, что перевес сил меняется.

– Нико, беги! Выбирайся отсюда, пока можешь!

Аша не сводил глаз с шеи ла Валетта, в которую так легко вошел бы клинок его оружия. От великого магистра ордена Святого Иоанна его отделяло не более двадцати футов. Он легко мог преодолеть это расстояние и убить его. В его руках была судьба всей осады, исход войны сосредоточился в алебарде, с которой уже капала кровь.

– Беги! – крикнула Мария.

Он повернулся к ней и тут же был сбит с ног мальтийцем, накинувшимся на янычара. Алебарда отлетела. Аша поднялся на ноги. Великий магистр уже отступил на несколько шагов в сторону. Сзади его прикрывали солдаты. Нико снова поискал глазами Марию, но она уже скрылась из виду за многочисленными солдатами.

Момент был упущен.

Перепрыгивая через тела, Аша кинулся к дыре в стене мимо турок, мальтийцев и рыцарей. Янычар, заметив, как он приближается, занес меч.

– Я турок! Я раб, дурак! – заорал Аша.

Янычар тут же переключил внимание на испанца. Аша легко отвел удар мальтийского солдата и тут же почувствовал, как его задела по спине пика, которая предназначалась другому человеку. Ни на секунду не замедляясь, Аша несся по скользкой от крови и масла земле, прокладывая себе путь через кровавое месиво, столь же плотное, как и щебень, с которым он до этого работал. Стрела, выпущенная из арбалета, повалила человека, бегущего прямо перед ним. Отодвинув тело, Аша побежал дальше. Какой-то мальтиец повернулся к нему и замахнулся оружием.

– Я же мальтиец, ты что, с ума сошел? – заорал Нико на безупречном мальтийском и пронесся мимо, невредимый.

Прибытие великого магистра к прорванному укреплению повернуло ход битвы у поста Кастилии. Защитники постепенно оттесняли турок обратно к стене, с которой на атакующих лился постоянный огонь.

Когда Аша пересекал траншею уже за пределами стен, ему окатили спину кипятком. Он вскрикнул, пошатнулся и упал, но тут же заставил себя снова вскочить. Побежал дальше, преодолел траншею и вскарабкался на дальний склон. С внутренней, дальней от моря части Биргу и Сенглеа битва все не стихала. Подобно сильному шторму на море, разъяренные турки обрушивались на мальтийские скалы, взбивая бурную пену из ужаса, крови и смерти.

Наконец спустя несколько часов трубы Пияле сыграли отступление. Скалы выдержали и повернули море вспять.

Мария увидела, как Сальваго ведет полдюжины детей обратно во дворец.

– Моисей! – закричала она, побежала к нему по улице и сбила с ног, плача и обнимая его.

Ее облегчение было омрачено его видом: одежда разорвана, лицо грязное и серьезное. Как и остальные дети, Моисей уже не был ребенком. Но он был жив. Он ответил на ее объятия и сдержал слезы.

– Скоро все закончится. – Она погладила его по голове. – Я обещаю.

Остальные ждали.

– Теперь мне пора идти с доном Сальваго, – сказал Моисей.

Мария поставила его на землю и бросила взгляд на Сальваго, лицо которого ничего не выражало. Он коротко кивнул ей, затем повернулся и повел своих подопечных к дворцу.

Она вернулась в арсенал, чтобы осмотреть тела возле стены. Оцепенев от всей этой смерти, Мария перевернула многих, выискивая под ними других. Нико там не было. Кристиана там не было. Ее отца там не было. В бреши было еще больше тел, намного больше, но она не могла подойти близко, потому что пушки снова начали стрелять. Она поднялась по лестнице. Вид стал лучше. Она не увидела ни одного из тел, которых боялась увидеть, но их было слишком много, сваленных в траншеях и выброшенных на берег: целое красное море смерти.

Кристиан медленно переставил одну ногу, потом другую. Он пытался дойти до лазарета. Весь в крови, причем в чужой. Остаток дня прошел как в тумане. Он осмотрел и перебинтовал ногу великого магистра, который позволил это сделать лишь после того, как убедился, что последний турецкий флаг снят со стен. Даже когда Кристиан обрабатывал ему рану, ла Валетт продолжал отдавать приказы, менять диспозицию войск и задавать вопросы. Кристиан промыл