Меч и ятаган - Дэвид У. Болл

прислушиваются, снимая шлемы, припадают к земле. Аша знал, что у рыцарей есть свои саперы, копающие тоннели в поисках египтян, с тем чтобы уничтожить их до того, как те заложат взрывчатку. Как бы опасно ни было наверху, Аша радовался, что его не отправили на адские подземные работы. Там борьба велась кирками и лопатами. Люди умирали, не увидев неба.

18 августа

Мальтийские саперы потерпели неудачу.

Жарким августовским утром артиллерия внезапно смолкла. Все приготовились к атаке. В Сенглеа Мустафа бросил свои силы на форт Сант-Мишель, который теперь напоминал форт Сант-Эльмо в его последние часы. Айялары вели за собой янычар. Холмы пестрели шелком и блестели мечами, наполнялись воинственным криком людей, идущих на решающую битву.

Насрид и его воины стояли среди двенадцати тысяч солдат на холмах Санта-Маргерита, ожидая сигнала к взрыву придуманной Мустафой ловушки.

Мустафа надеялся, что ла Валетт, видя атаку лишь на форт Сант-Мишель, оттянет ценные силы от Биргу и оставит городские стены фактически без защиты. Но Мустафа напрасно ждал этого. Несмотря на свирепость нападения на форт Сант-Мишель, понтонный мост, соединяющий два полуострова, оставался пустым. Ла Валетт оказался хитер как никогда, однако для Мустафы это не имело большого значения. У него была готова своя мина.

Мустафа кивнул. На Коррадино зажгли огонь. Инженер, увидев сигнал, передал запальный фитиль маленькому юркому саперу, который проскользнул в тоннель, чтобы поджечь запал. Насрид поднял над головой меч, давая своим воинам сигнал приготовиться. Стоявшие сверху и снизу командиры сделали то же самое.

Прошло три минуты… пять минут…

Сапер вылетел из тоннеля, как из пушки. Он несся по открытой местности прямо к лагерю. Но не успел. Взрывом его подбросило в воздух. Количество пороха, вырвавшегося из-под земли, было соизмеримо с постом Кастилии. Земля и камни взлетели в небо, как во время извержения Этны. Защитники попадали со стен с покалеченными телами. Их товарищи были поражены силой взрыва, столь мощного, что даже сражающиеся на стенах форта Сант-Мишель на секунду остановились, чтобы посмотреть. Взрывная волна убила многих внутри городских стен. Иные получили контузии, у кого-то из ушей текла кровь. Когда пыль начала оседать, все увидели огромную дыру в стене, которая за последние два месяца уже была ослаблена бесконечной канонадой.

С воинственным криком Насрид повел своих людей через холм к бреши в стене. Они следовали за айяларами. Со стен лился огонь, воспламеняя фанатичных воинов, словно свечки. Вниз летели огненные обручи, во все стороны брызжа огнем и поджигая атакующих. Насрид заметил самое уязвимое место в обороне и ринулся туда. Перед ним упал зажигательный снаряд, извергающий жидкий огонь. Насриду обожгло бороду и брови. Он промчался сквозь пламя, каким-то чудом одежда не загорелась. Насрид замедлился ровно настолько, чтобы одной рукой затушить искры на лице, потом снова ускорился. Брови все еще дымились, тюрбан почернел. В проеме среди айялар показался испанский солдат. Насрид сбил его с ног, затем еще одного. Вокруг Насрида сражались врукопашную его воины. Насрид, наконец оказавшийся в своей стихии, бился с широкой улыбкой на лице. Более высокого призвания и быть не могло.

Раздался звон колоколов церкви Святого Лаврентия – страшный сигнал, возвещающий о том, что турки прорвали оборону Биргу. Кристиан кинулся к своему посту на французской куртине.

Сигнал всеобщей тревоги собрал всех, кто еще был в состоянии дойти. Из лазарета и обержей повыскакивали раненые. Придерживая повязки, они требовали оружия. Все они явно предпочитали погибнуть в бою, а не быть уничтоженными на больничной койке.

Под епископским дворцом в результате взрыва обрушилась часть пола, погребя некоторых укрывшихся там людей. Теперь это были лишь пожилые женщины и малые дети. Пока Сальваго и остальные их откапывали, вокруг царило смятение. Козы бегали взад-вперед по темным коридорам, отчаянно блея. Взрослые кричали, дети плакали.

Моисей был одним из самых старших детей, он помог малышам выбраться из пыли и перебежать по коридору в более безопасное место. По дороге он заметил старуху, которая сидела, прислонившись к стене. Голова ее была запрокинута назад, широко открытые глаза устремлены к небу. Она была мертва, от старости или от удара, а может быть, от страха. Перед смертью она нянчила младенца-сиротку, который теперь копошился у нее на коленях. Подхватив малыша, Моисей побежал дальше. Передал его четырехлетней девочке со словами:

– Держи. Теперь ты его мама.

Девочка серьезно кивнула и присела с малышом на руках.

Вниз по лестнице бежал епископ. Его шапочка съехала набок, руки дрожали, от величественной осанки не осталось и следа.

– Конец близок! – крикнул он Сальваго. – Мы все должны выйти на улицы. Оставьте только самых маленьких детей. Все остальные – выходим. Солдатам нужна наша помощь.

Перекрестившись, Сальваго побежал вверх за епископом. Моисей – за ним.

– Оставайся тут, Моисей, – велел ему Сальваго.

– Я слышал, что сказал епископ, дон Сальваго, – ответил Моисей. – Я отлично бегаю, и я не самый маленький.

С этими словами он выскочил во внутренний двор, а оттуда – через ворота на улицу. Он знал, где хранятся огненные обручи и что с ними делать. Он уже проделывал это раньше, правда не во время битвы.

Сальваго было за ним не угнаться. Когда он выбежал во двор, мальчика уже и след простыл. Воздух был плотным от пыли. Грохот битвы звучал уже совсем близко. Сальваго казалось, что турки пробивают стены самого епископского дворца. Откашливаясь, он выбежал на улицу. Епископа он догнал у арсенала. Вместе они принялись оттаскивать раненых обратно во внутренний двор дворца. В основном это были солдаты, отброшенные взрывной волной с бастиона Святого Джеймса. Сальваго увидел на стенах людей, стреляющих вниз, в атакующих. Сердце его похолодело, когда он заметил огромную дыру в конце стены, у поста Кастилии. Заметил тюрбаны, ятаганы и флаг с полумесяцем. Басурмане были уже внутри. Сальваго с епископом ускорились. Шум стоял оглушительный.

Мария трудилась на стенах с самого рассвета. Великий магистр приказал довести все котлы до кипения, зная, что атака может начаться в любую минуту. Мария несколько раз спускалась за хворостом и была как раз внизу, когда прогремел взрыв. Ее сбило с ног, но она тут же вскочила и поднялась по лестнице на свой пост у арсенала, всего в сорока ярдах от бреши. Турки так и кишели на улицах. Мария видела, как они штурмуют пост Кастилии.

Женщины занимались котлами, наполняли горшки маслом и кипящей водой, а потом выливали содержимое на головы туркам, брали камни из кучи, высоко поднимали над головой и скидывали на атакующих.

Вдруг Мария увидела Моисея. Он шел по улице и нес горящие обручи в компании троих детей. Всем им на вид было не больше шести. Мария ничего не могла поделать, чтобы защитить его. В сложившейся ситуации помогали все женщины и дети.

Фенсу притаился на стене с арбалетом и стрелами. Укрывшись за укреплениями бастиона Святого Джеймса, он методично стрелял, перезаряжал и стрелял снова. Он ни разу не промахнулся, хотя почти не целился. Он как будто стрелял в груду туш. Даже если атакующие успевали прикрыться щитом, стрелы проходили сквозь щит и делали свое дело. Рядом с ним падали пули от аркебуз, разбивая кирпичи и камни. Наклонив голову, Фенсу перезаряжал арбалет, разгибался и стрелял, потом пригибался и снова заряжал. Рыцари распределились по ключевым точкам на стене. Их оружие поблескивало на солнце, а голоса тонули в общем шуме. Солдаты использовали аркебузы на подставках, из которых они могли стрелять, не подвергая себя огню. Пули натирались свиным жиром, от них одежда мгновенно воспламенялась.

Когда прогремел взрыв, великий магистр находился на своем командном посту на площади. Он наблюдал за ситуацией в Сенглеа, догадываясь, что Мустафа все-таки готовит взрыв. Зазвонили колокола, гонец принес весть о турецком прорыве. Резервов больше не осталось. Ла Валетт выхватил свой шлем у одного пажа, пику – у другого.

– Сир! – закричал один из пажей. – Вы не должны рисковать собой!

Ла Валетт помчался к тому месту, где турки пробили стену.