История города Москвы. От Юрия Долгорукого до Петра I - Иван Егорович Забелин

мало-помалу, установлялся здесь особый книжный торг. Какого содержания продавались здесь произведения церковной письменности, об этом свидетельствует Соборное Постановление 1681 г. (А. И., V, № 75), в котором по 14-му предложению написано следующее: «На Москве всяких чинов люди пишут в тетрадех и на листах и в столбцах выписки, имянуя из кних Божественного Писания и продают у Спасских ворот и в иных местех, и в тех писмах, на преданные Святей Церкви книги, является многая ложь; а простолюдины, не ведая истинного писания, приемлют себе за истину и в том согрешают, паче же вырастает из того на Святую Церковь противление…»

Для истребления таких писаний, в этом случае главным образом раскольничьих, назначались два пристава, один от Государя из светских, другой от патриарха из духовных, которые должны были остерегать и забирать их, у кого найдут лживые писания, приводя их в Патриарший приказ, где ожидало их смирение, смотря по вине, и пеня по рассмотрению. Для вспоможения приставам при захвате виновных повелено было давать с караула стрельцов, когда понадобится. Таковы были приемы древней Московской цензуры.

Само собою разумеется, что виновные ослушники с своей стороны тоже постерегались, и торговля таким книжным товаром не прекращалась.

Здесь распространялась своего рода особая литература, состоявшая по преимуществу из тетрадей, книжек и листов, редко из целых книг, заключавших в себе и выписки от Божественных писаний, подобранные для надобных целей, и жития святых, и сказания о являвшихся чудесах, повести из Великого Зерцала и из Римских Дей, а в то же время и светские писания, даже очень нелепые смехотворные и кощунственные статьи, конечно попадавшияся не часто.

К произведениям такого рода, в которых очень явно отражается сочинительство именно досужих и неистовых церковников, между прочим относится «хождение попа – Савы большой Славы», где обрисовывается поп даже известного прихода. «Аще живет он и за рекою, а в церкву ни ногою; люди встающе, молятся, а он по Приказам волочится; ищет с кем бы ему потягатца и впредь бы с ним не видатца. Да он же по площади рыщет, ставленников ищет и много с ними говорит, за реку к себе манит; у меня де за рекою стойте, а в церкви хотя и не пойте; я де суть поп Сава, да не малая про меня и слава; аз вашу братью в попы ставлю, что и рубашки на вас не оставлю; по тех мест он ставленников держит, как они деньги все издержут; а иных домой отпускает и рукописание на них взимает, чтоб им опять к Москве приползти, а попу Саве винца привезти; а хотя ему кто и меду привезет, то с радостью возьмет…» Видимо, что это был промышленник по части ставления в попы, ходатай по разным Приказам, по этому поводу обиравший бедняков без пощады, которые и прославили его смехотворными укорительными и ругательными рифмами с прибавлением «смешного икоса»: радуйся шальной Сава, дурной поп Сава и т. д. Хождение Савы окончилось тем, что он попал в патриаршую хлебню на цепь. Так в то время смиряли провинившихся грешников.

Другое сочинение в этом роде, еще более циничное и неистовое, это «служба кабаку», кощунственно сложенная в подражание церковной службе большим знатоком ее порядков и разных текстов с заглавием: «Месяца Китовраса в нелепный день иже в неподобных кабака шального, нареченного в иноческом чину Курехи и иже с ним страдавших» и т. д.

Здесь встречаются фразы «На малой вечерне поблаговестим в малые чарки, таж позвоним в полведришна ковшика… Спаси борже наготою с пропою люди своя…» и тому подобное, по большей части малограмотное, особенно любопытное тем, что в рукописи сделана запись по листам о ее принадлежности: «Сий кабак Никиты Петрова сына Новосельцева, а подписал по его велению Прилуцкого монастыря диакон Юрья Попов назвищем Удачных. Лета 7174 (1666)году марта в 4 день».

В сохранившихся многочисленных рукописных сборниках всегда можно находить вплетенные особые тетради разного времени и разного содержания, которые и составляли некогда литературный товар этого рода, и благочестивый и неистово смехотворный.

Рукописные тетради и листы нередко украшались раскрашенными рисунками, что составляло особый отдел этой литературы. В конце XVII ст. Москвичи догадались, что такие рисунки возможно печатать деревянными досками по образцу Фряжских и Немецких гравированных листов. Умножение таким способом печатных листов вскоре обратило на них внимание Духовной власти, увидавшей, что на этих листах делаются священные изображения не по подобию и очень безграмотно. В одной из грамот патриарха Иоакима (1674–1690) это производство описывается следующим образом:

«Ведомо великому господину святейшему Иоакиму Патриарху учинилося, что многие торговые люди, резав на досках, печатают на бумаге листы икон святых изображения, иные же велми неискусние и неумеющие иконного мастерства делают рези странно и печатают на листах бумажных развращенно образ Спасителя нашего Иисуса Христа, и Пресвятые Богородицы и небесных сил, святых угодников Божьих, которые ни малого подобия первообразных лиц являют, токмо укор и безчестие наносят церкви Божьей, и иконному почитанию, и изображенным лицам святым, тем неискусством своим; и те печатные листы образов святых покупают люди и украшают теми храмины, избы, кельи и сени, пренебрежно, не для почитания образов святых, но для пригожества, и дерут тыя и мещут в попрание безчестно и без страха Божия; еще же торговые люди покупают листы на бумаге ж немецкие печатные, и продают, которые листы печатают немцы еретики Лютеры и Кальвины по своему их проклятому мнению, неистово и неправо; на подобие лиц своея страны и его одеждах своестранных немецких, а не с древних подлинников, которые обретаются у православных; а они еретики святых икон не почитают, и ругаяся развращенно печатают в посмех христианам и таковыми листами иконы святые на досках пренебрежны чинятся и ради бумажных листов иконное почитание презирается, а церковью святою и отеческим преданием иконное поклонение и почитание издревле заповедано, и утверждено, и писати на досках, а не на листах велено. И того ради велети бы о том кликати биричу, чтоб на бумажных листах икон святых не печатали и немецких еретических не покупали, и в рядах по крестцам не продавали; а если сему кто учинится преслушен, и начнет, ради корысти своей, такими листами впредь торговать и развращенно неправо печатать, тому быти от Великих Государей в жестоком наказании, и те продажные листы вземше безценно истребятся, а сверх того на том доправят большую пеню».

По-видимому, эта грамота представляла только проект о запрещении печатания упомянутых листов, как можно судить по отсутствию дальнейших распоряжений по этому предмету. Дело оставалось без движения до Петровских времен, когда 20 марта 1721 г. явилось подобное же постановление Синода.

Св.