Пуля дум-дум - Картер Браун

- Сейчас, когда вы прибыли сюда, лейтенант, - сказал Полник, - я, надеюсь, могу возвращаться в город, да?

- Шериф... - начал было я.

- У меня сегодня выдающийся вечер! - радостно сообщил он. - День рождения моей старушки, и я подготовил грандиозную вечеринку, о которой она ничего не знает! - Он сиял от восторга. - К нам сегодня сойдется весь квартал!

- Звучит грандиозно, - согласился я.

- Так, значит, вы не против, лейтенант?

- Разумеется, - усмехнулся я. - Передай мои поздравления своей старушке!

Я смотрел ему вслед, пока его широкая спина не скрылась в коридоре за шуршащей занавеской. Потом, вздохнув, поднял свой бокал.

- Может, это я волнуюсь за тебя, - размышляла вслух Селест. - Похоже, ты очень расстроился из-за того, что сержант ушел!

- Может быть, и расстроился, - искренне ответил я. - Или скоро расстроюсь.

Глава 11

Теперь Антония предстала передо мной в новом свете. Я внимательно наблюдал за ней во время обеда и понял: все, что о ней рассказывала Селест, - абсолютная правда. В принципе она была ребенком, которого лишили свободы, заключив в тело, которое во много раз переросло ее замедленное детское развитие. И как только я это понял, я успокоился и перестал дергаться при виде женщины, которая могла показаться агрессивной.

Похоже, в доме ничего не изменилось с прошлой ночи.

Поп Ливви, как всегда, был очень любезен; Бруно Брек, как обычно, был очень любезен; и хотя Себастьян на этот раз все-таки уселся со всеми за обеденный стол, за все время он проронил не больше двух слов.

Поскольку я сдержал свое обещание и прислал Полника, Антония - если так можно сказать о великанше, - суетилась вокруг меня, подавая гигантские порции. Я невольно задумался над тем, что могло бы с ней случиться после смерти отца, если бы Поп Ливви не привез ее в свой дом и не окружил заботой. Отсюда возникло и другое предположение по-видимому, ему за хлопоты еще причитается - Антония вряд ли сумела бы расплатиться с ним. Выходит, кто-то другой оплачивает счет?

- Лейтенант? - Резкий, неприятный голос Бруно вывел меня из задумчивости. - Мы все сгораем от любопытства! Как движется расследование? Вы еще не поймали убийцу?

- Еще нет, - с сожалением подтвердил я. - Но сегодня произошли интересные события - Священника Джоунза похитили.

- Кто? - с тревогой в голосе спросил Себастьян.

- Два человека, личности которых пока не установлены, но у нас есть кое-какие догадки, что это за люди.

Я рассказал о Зигмунде и Линдстроме - о том, что Зигмунд все это время играл роль покорного сына, надеясь получить то, в чем крайне нуждался, а теперь, в случае необходимости, готов силой выбить информацию из отца.

- Может быть, правда, что Джоунз много лет назад где-то спрятал состояние, - тихо сказал Поп. - А если те двое силой заставят его рассказать, где находится тайник, - что, по вашему мнению, тогда произойдет?

- Поп, - я усмехнулся ему в глаза, - вы смеетесь надо мной? Если бы вам кто-нибудь сказал, где спрятано целое состояние, что бы вы сделали?

- Разумеется, я бы пошел и достал его, - ответил он. - Простите меня, это был глупый вопрос!

Мы с Селест были единственными, кто вернулся в гостиную после обеда. На этот раз я сам приготовил "Манхэттен", и она снизошла до признания, что у меня напиток получился гораздо вкуснее Мы провели возле бара добрых два часа, и я получил бы от такого времяпрепровождения месяц удовольствия, если бы моя голова не была занята беспокойными мыслями. Наконец, после десяти часов, я сказал ей, что мне нужно переговорить с Попом.

- Все в порядке. - В ее глазах мелькнуло беспокойство. - Похоже, ты ни единого слова не слышал из того, что я говорила весь вечер. Ты витал где-то далеко. Мы могли бы снова заняться любовью, но ты даже не замечаешь меня.

- На твоем месте я бы не стал возражать. - Я широко улыбнулся ей.

- Проблемы, Эл? - нежно спросила она. - Может, я смогу чем-то помочь?

- Думаю, могут возникнуть проблемы, - осторожно сказал я. - И лучше всего тебе сейчас находиться в стороне. Если что-то на самом деле произойдет, оставайся в своей комнате, о'кей?

- А ты не придешь ко мне в комнату, чтобы убедиться, что я там?

- Не сегодня, дорогая, - с сожалением сказал я. - Только не спрашивай, в своем ли я уме, потому что я сам в этом не уверен.

- Я потерплю, - усмехнулась она. - Но если к утру ничего не случится, Эл Уилер, я...

- Где мне найти Попа? Ты что-нибудь знаешь? - перебил я ее. - Я должен говорить с ним, прежде чем он ляжет спать.

- Как романтично. - Селест скривилась от отвращения. - Посмотри в гараже. Перед сном он обычно отправляется на прогулку, а потом сидит там некоторое время. Скорее всего, ты найдешь его там. Будь осторожен, Эл, ладно?

- Конечно, - живо подбодрил ее я.

Мне не составило труда отыскать Попа. Как и сказала Селест, он сидел прислонившись спиной к одной из провисших дверей гаража.

- Чудесная ночь, лейтенант, - тихо сказал Поп.

- Нет, - возразил я, - паршивая ночь, Поп, и будет еще хуже.

- По-моему, я не совсем вас понимаю - Зигмунд Джоунз и Линдстром, попытался я объяснить. - Теперь они уже знают. Священник не в той форме, чтобы долго упорствовать и молчать. В лучшем случае он выдержит минут десять. Они явятся сюда за добычей, и я могу поспорить, что это произойдет сегодня ночью.

- Я все равно вас не понимаю, лейтенант. - При тусклом свете единственной уцелевшей лампочки его лицо казалось совершенно спокойным и безмятежным.

- Поп, - почти взмолился я, - я пытаюсь оказать вам услугу. Завтра утром уже будет слишком поздно, поэтому внимательно слушайте, договорились?

- Я умею слушать!

- Человек нарушает закон - это одно дело, - быстро сказал я. - Потом он начинает сотрудничать с другими людьми, которые совершили куда более серьезные преступления, нежели он сам. Их ловят, и закон не видит между ними никакой разницы. Но если тот же человек не согласен с преступными действиями своих сообщников и готов предоставить свидетельские показания против них...

- Тогда это для меня не человек, - четко и жестко произнес Поп, - если он закладывает своих друзей!

- Все зависит от тех обязательств, которые возложены на него, спокойно возразил я. - Возможно, у него есть жена и дети, или, возможно, он сам принял на себя некую ответственность - как, например, вы чувствуете необходимость заботиться об Антонии.

- Не только об Антонии, - уточнил он ровным голосом.

Я закурил, потом пожал плечами, осознавая безвыходность положения.

- Я пытался...

- Вы пытались, лейтенант. - Он тепло улыбнулся мне. - И я высоко ценю ваши старания. К тому же я не понимаю, о чем вы говорите. - Он прошел мимо меня и направился к дому. - Доброй ночи, лейтенант.

После того как Поп Ливви скрылся за дверью, я минут пять стоял в гараже, чувствуя все большую усталость от ожидания того, что вот-вот должно произойти В итоге у меня родилась блестящая или, скажем так, оригинальная мысль. Мне нужно самому создать проблему, форсировать события, а не стоять здесь и не ждать, что кто-то другой придет и это сделает.

В подвале горел свет, поэтому я распахнул дверь и вошел внутрь. Себастьян сидел возле ружейной стойки и тщательно смазывал древний на вид кольт 44-го калибра. Услышав, как скрипнула дверь, он резко дернулся, и его острая бородка судорожно затряслась. Увидев меня, он немного расслабился, но я заметил, что он все еще нервничает.

- Мне кажется, я догадался, Себастьян, - с воодушевлением сказал я.

- Догадались о чем? - Он с любопытством посмотрел на меня.

- Вы рассказывали мне, что поймать пулю зубами - это второй величайший трюк в мире, помните?

- Конечно, - согласился он. - Это правда.

- Но вы тогда не ответили мне, какой же самый величайший трюк в стрельбе. - Я победоносно улыбался. - Об этом я догадался сам.

- И какой же?

- Суть величайшего трюка в стрельбе заключается в умении выпустить пулю так, чтобы добровольцу из рядов вашей публики ничего не оставалось, кроме как поймать ее зубами, - неторопливо объяснил я. - Человек, который может правильно смастерить ружье и подходящие к нему пули, стопроцентно полагается на свой опыт и абсолютную уверенность, что его пуля всегда застрянет между зубов добровольца. Такой человек был бы гением!

- Величайшим мастером своего дела, каких не знал еще мир! - сиплым голосом добавил Себастьян.

- Мне стал ясен первый шаг, - сказал я, - но не более того.

- Вам стал ясен первый шаг? - Его белые зубы сверкнули в саркастическом удивлении. - Я очарован и с удовольствием услышу, в чем состоит ваш секрет, лейтенант.

- Вы берете обычную крупнокалиберную пулю, - продолжал я, - и спиливаете внешнюю оболочку До самой сердцевины. Таково первое необходимое условие, чтобы пуля получилась не правильной формы, со смещенным центром тяжести...

Себастьян с крайней осторожностью поставил кольт 44-го калибра обратно на стойку, потом холодно посмотрел на меня.

- Звучит впечатляюще, лейтенант. Откуда у вас взялась подобная идея?