Пуля дум-дум - Картер Браун

Линдстром - это корпорация, говорил он мне. А теперь я думаю, не является ли Зигмунд юристом корпорации Линдстрома?

- И что, если является? - спросил Лейверс.

- Возможно, он вместе с Линдстромом стремится заполучить деньги, которые, как предполагается, спрятал его старик, - высказал я догадку. Может, по этой самой причине Зигмунд находился рядом со своим отцом с того дня, как Священника освободили, и до ссоры, что произошла между ними вчера утром.

Роль покорного сына, которую он играл, ни к чему не привела, поэтому он изменил тактику и теперь идет напролом.

- Можно допустить, что Зигмунд и Линдстром похитили сегодня утром Священника, - с сомнением предположил Лейверс, - но если бы Зигмунд был в номере, Поппи Лейн сразу бы его узнала.

- Она столкнулась только с одним человеком, - напомнил я. - Тем парнем, что ее ударил, и его лицо было чем-то закрыто. Другого она даже не видела.

- Значит, то, чего он не смог получить от отца по-хорошему, - мрачно проговорил Лейверс, - он надеется выбить из него силой.

- Это открывает новую страницу в Празднике Отцов, разве не так?

- И по-прежнему не дает нам никакой зацепки, - буркнул он. - Если ты прав, то мы не знаем, где они его прячут. Никакой подсказки, никакого паршивого Намека! Может, нам все же стоит позвонить в ФБР?

- Шериф, - я беззвучно оскалил зубы, изображая улыбку, - зачем вообще похищают людей?

- Чтобы получить за или от них выкуп... Вымогательство, что же еще?

- Что они хотят потребовать от Священника Джоунза?

- Информацию о том, куда он спрятал деньги, разве не ясно?

- Правильно. - Я кивнул. - А мы точно знаем: если эти деньги вообще существуют, то находятся они в доме, принадлежащем в настоящее время Попу Ливви, - в том доме, который с самого начала торопился выкупить обратно Священник Джоунз. Вы понимаете, к чему я клоню? Нам неизвестно, где они находятся сейчас, но это почти не имеет значения, потому что мы отлично знаем, куда они придут за добычей!

- Ради нашего с тобой благополучия, Уилер, я надеюсь, что ты прав, сказал он, сердито глядя на меня. - Я... - Зазвонил телефон, Лейверс снял трубку, послушал и жестом приказал мне ответить на звонок.

- Дон Бастин, Эл, - послышался приятный голос в трубке. - Я весь день пытаюсь навести справки по именам, которые ты мне дал, но пока что безрезультатно. Похоже, все они чистые; во всяком случае, в Пайн-Сити и Лос-Анджелесе по ним ничего нет. Ты хочешь, чтобы я продолжал поиски?

- Нет, Дон, - сказал я, - спасибо.

- Ты же знаешь меня, Эл, - довольно хмыкнул он. - Для друга я готов на все, пока дело не касается денег!

Лейверс наблюдал, как я возвращаюсь на место.

- Ты отправишься вечером в дом?

- Я еду туда немедленно.

- Учти, это может произойти сегодня ночью, - предупредил он. - Мне лучше выслать туда пару машин, они будут находиться вблизи от дома, и мы сможем легко накрыть их.

- Если машины с полицейскими расположатся у дома, преступникам будет достаточно одного взгляда, чтобы повернуть обратно - туда, откуда они приехали, - огрызнулся я.

Он постучал карандашом по крышке стола.

- Я предлагаю тебе сделку, - в итоге сказал он.

- В чем заключается сделка?

- Пусть Полник идет с тобой сегодня ночью, а я забуду об остальном.

- О'кей, договорились, шериф, - согласился я. - Думаю, мне пора.

- Не лезь на рожон, Уилер, - взмолился Лейверс. - Администрация просто не в состоянии позволить себе еще одну преждевременную пенсию. Я сомневаюсь, что она сможет взять на себя даже похоронные расходы.

Прежде чем обрадовать его кое-чем напоследок, я широко распахнул дверь и остановился на безопасном расстоянии.

- Шериф?

- Я могу еще чем-то помочь? - спросил Лейверс, исполненный горячего рвения.

- Маленькая деталь, но очень важная, шеф, - ответил я, пряча улыбку. Вас не затруднит позвонить миссис Полник и объяснить, почему ее муж не вернется сегодня ночевать домой? - И, не ожидая ответа, пулей вылетел за порог.

Было около пяти часов, когда, припарковав машину, я пробирался среди архитектурных построек Баронской Контрабанды в тесный мирок, который свободно вращался вокруг Попа Ливви как естественного центра гравитации. Как обычно, возле дома никого не было видно, поэтому я прошел прямо в гостиную в надежде чего-нибудь выпить. В комнате оказалась в наличности лишь прекрасная экс-акробатка; она беспечно сидела возле бара, а ее длинные темные волосы беспечно вились вокруг плеч.

- Я приготовила тебе выпить, - сказала Седеет, даже не поворачивая головы, когда я подошел к ней. - Только что приготовила специально для тебя - что ты на это скажешь?

- Замечательно. Спасибо. - Я уселся рядом с ней на стул и оценивающе посмотрел на нее. С ней было что-то не так, но поначалу я не понял, что именно.

Наконец до меня дошло, что я впервые вижу Селест полностью одетой. На ней были свежая белая блузка и темная юбка, что придавало девушке почтенный вид и почти не напоминало о бывшей акробатке с больными костями. Эффект потрясающий - на нее было приятно смотреть.

- Тебе очень идет этот наряд, - не удержался я от комплимента. Настоящее событие, честно. Я никогда еще не видел тебя в таком изобилии одежды.

Она пододвинула мне стакан.

- Попробуй, это "Манхэттен", - слегка расстроенно сказала она.

- Есть повод для торжества? - поинтересовался я, поднимая бокал.

- Может быть. - Она мимолетно улыбнулась. - Для меня - это праздник. Для тебя - не знаю.

- Так расскажи мне.

- Я праздную твое возвращение, - мечтательно проговорила она. Почему-то мне казалось, что ты не вернешься. Я хочу сказать, что ситуация представляется мне необычной. Если я ложусь в постель с парнем, то обычно это первый и последний раз, когда я его вижу. А вообще, откровенно говоря, я сомневаюсь в самой себе. Как тебе кажется, не начало ли это прекрасных отношений, которые продлятся по крайней мере целый месяц?

- Я пока еще об этом не задумывался, - честно признался я. - Как твои кости?

- Все еще болят, - ответила она. - Совсем немного. Достаточно для того, чтобы напомнить мне о прошлой ночи. Это было прекрасно, Эл. Я подумала, что тебе следует знать об этом. Прекрасные отношения - это что-то такое, к чему я пока еще не готова. Не надолго, во всяком случае.

- А замужество?

Я попробовал напиток, который она для меня приготовила, и поспешил поставить бокал. Явно не "Манхэттен", это я знал точно. Я не пытался установить по вкусу, что это могло быть, - вкус напитка открывал слишком широкие возможности для фантазии.

- Что за день у тебя сегодня? - спросил я.

Она небрежно пожала плечами.

- Просто день, - ответила она. - Ничего особенного. Твой партнер приехал навестить нас.

- Ты имеешь в виду сержанта Полника? - удивился я. - Он сейчас здесь?

Селест покачала головой:

- Я его не видела с одиннадцати часов утра.

Ее слова немного встревожили меня.

- А ты не знаешь, куда он ушел?

- О, конечно. - Она кивнула. - В горы на руках своей возлюбленной.

- Антонии? - Я чуть не подпрыгнул от изумления. - Ты хочешь сказать, что она взяла его с собой в горы?

- В горы и далеко за горы, - уточнила Селест спокойно.

- И они еще не возвратились?

- Я же тебе сказала. Я их не видела. - Она посмотрела на меня, и в ее глазах мелькнул холодок. - Кажется, ты сегодня нервничаешь.

- Я волнуюсь за Полника, - объяснил я.

- Оттого, что ты волнуешься за него, - нежно сказала она, - и я могу начать волноваться за тебя. Впрочем, сейчас мне не придется тревожиться по крайней мере до тех пор, пока мои кости не перестанут болеть.

Как раз в тот момент зашуршала штора и в комнату тяжело ввалился Полник, живой и невредимый, как сама жизнь, с широкой, жирной ухмылкой на лице, которое казалось омерзительнее обычного.

- Привет, лейтенант, - гаркнул он, тяжело топая к нам навстречу. - Как дела?

- Я как раз собирался задать тебе этот вопрос, - сказал я хмуро. - Как тебе удалось вырваться из рук своей возлюбленной?

- Ох, лейтенант, - загоготал он, - это было замечательно. Антония большой ребенок. Мы побродили по деревьям некоторое время...

Я поморщился.

- Под деревьями, сержант.

- Вы шутите, лейтенант? Антония - под деревьями?

- Ну ладно, ладно, - неохотно согласился я. - Может, ты и прав.

- Поначалу она действовала мне на нервы, - скромно признался он. - Я хочу сказать, девушка и все такое, а какая силища! Поверьте, несмотря на внешний облик, она всего лишь ребенок, лейтенант, маленький ребенок.

Крупное тело - да, но ее ум! - Он неловко потоптался на месте. - Ее ум просто не повзрослел, если вы понимаете, что я хочу сказать. Сначала она мне казалась какой-то жуткой людоедкой, но все, что ей нужно, - это человек, о котором можно похлопотать - будто поиграть в куклы. Удивительный большой ребенок, вот и все.

- Вы правы, сержант, - согласилась Селест с самым серьезным видом. - У Антонии ум ребенка, который заперт в теле великанши. В детском энтузиазме она порой забывает о своей силе, но у нее нет никаких плохих побуждений. Она на самом деле милая, добрая и невинная.