Укротители Быка - Варвара Мадоши

Стар сам не понял, когда, но речь его перестала быть связной — он начал бубнить, тянуть слова. Потолок над ним вдруг дрогнул и медленно поплыл влево — подпоили, сволочи?.. нет, какое. Просто хочется спать. Тело берет свое.

— Понял, — Райн небесно улыбнулся. — Сегодня никуда не выходить. А тебе советую выспаться хорошенько. Сегодня вечером, если помнишь, мы званы на ужин ко Второму Кормчему… Первый там тоже будет, а также несколько именитых купцов. Между прочим, Иберрос тоже. Этот по твоей части. Нужно будет намекнуть ему про Армизон… про наш условленный срок и про то, что герцог выступит к Армизону…

— Ага… — протянул Стар. — Шанс… да, конечно…

Астролог, кажется, вышел.

Неожиданно — вот только что бодрость кипела в жилах — Ди Арси почувствовал дикую усталость, сладкое томление, разлитое по всему телу. Смежить веки на секунду — и спать, спать без конца, парить на нежных лазурных волнах сладчайших грез, позабыв о прекрасный и величественный город за окнами, позабыв про интриги и военные операции, про гаевские недоговорки и про собственные, говоря попросту, обиды… просто спать и видеть прекрасные сны. Про рыжую саламандру на берегу ручья, по которому осень пустила вплавь кленовые листья, и про черноволосую девушку у белого надгробия, испещренного рунами…

До чего же странно — это ведь не человеческий облик Агни, которую он целовал в том сне — не сне… Это Вия.

И с такой неожиданной мыслью Стар заснул, даже не раздевшись.

Вернувшись к себе в комнату, Райн приказал слуге разбудить себя, когда часы на башне пробьют пять, и отправил того по своим делам. После чего лег в кровать и закрыл глаза. Спал он или не спал — не слишком понятно, однако пролежал таким образом астролог что-то около часа — как раз время, когда закончились многочисленные службы в храмах и горожане потянулись по домам или на рынок. После чего поднялся, накинул простой синий плащ, и через черный ход вышел в город, не потревожив слуг.

В городе он некоторое время блуждал по улицам, ярким и оживленным в золотом свете выходного дня, покинул Верхний Город, и наконец забрел в тщательно огороженный яблоневый сад на окраине, ближе к крепостной стене. Это был район, где селились люди небогатые, но приличные — воровские кварталы остались в стороне. Сад принадлежал цеху портных, о чем свидетельствовали игла и катушка на вывеске.

Астролог негромко переговорил о чем-то с пожилым сторожем, и тот, отомкнув трясущимися руками замок, пустил астролога внутрь.

В глубине между самыми старыми яблонями — впрочем, и им едва сровнялось по лет по тридцать — стоял дубовый стол, и за ним собралось человек десять молчаливых людей. Тут были не только портные: между ними попадались и ткачи, а также двое-трое уважаемых членов Цехов сапожников и столяров, в том числе и знаменитый поэт Джиано Три Башмака. Жарким днем все они обильно потели и предпочли бы, пожалуй, пропустить по кружечке пива, однако пива на столе не было видно — вообще никаких напитков. Только елозили по доскам солнечные зайчики, словно бы в недоумении — пытались отыскать отсутствующие посуду и угощения.

— Уважаемые мэтры, — астролог поклонился. — Рад видеть вас тут сегодня.

— Мы тоже рады, господин магистр, — сдержанно произнес казначей ткацкого цеха, мэтр Боццо. — Однако отчего вы назначили встречу так внезапно? Ведь кажется, не далее как вчера мы имели счастье переговорить у господина Второго Кормчего Таглиба…

— В присутствии этого господина у меня не было возможности сказать всего, — заметил Райн. — И кроме того, я вынужден буду покинуть Мигарот… очень скоро.

Мастеровые переглянулись.

— Что же это «все», что вы не можете сказать? — с нарочитой сердитостью, не позволяющей себе опуститься до грубости, бросил Боццо.

— Это не «все», но достаточно многое… — Райн чуть закусил нижнюю губу. — Видите ли, мэтр Боццо… У меня есть сведения, что ряд высокопоставленных лиц из города готовы поставить интересы Мигарота ниже своих личных выгод. И уже многое сделали для этого. А именно — они пытаются спровоцировать герцога на нападение. Они знают, что герцог — человек чести и нападать на город ни в коем случае не будет, поэтому пошли на самые крайние меры, чтобы обеспечить… нужную для себя ситуацию.

— А им-то какая корысть… — начал кто-то, но сосед тут же прошипел ему: «Молчи, идиот! Любая заварушка — это выгода армии, выгода армии — выгода Альмаресам!»

— У вас есть доказательства? — спросил Боццо.

— Более чем достаточно, — мягко произнес Райн. — Очень много людей в ратуше вчерашним вечером видели, как какой-то молодой человек пробовал убить господина посла. Слухи уже наверняка гуляют по городу.

— Слухи гуляют, да, но это и есть слухи… тем более, что трупа никакого никто не видел, — Боццо пожевал губы. — Только и известно, что кто-то выбил стекло в Бальной зале…

— Я подтверждаю эти слухи, — пожал плечами Райн. — Убийца был — причем тренированный воин. Он умудрился спрыгнуть с верхнего этажа и потом сбежать. Что указывает на… известных вам лиц. Они затеяли провокацию. На меня самого вчера по дороге к Кормчему было совершено нападение… да вы видели меня.

Кто-то поинтересовался у кого-то шепотом, «чего это магистр выпендривается», и ему так же шепотом ответили: «в кровищи был с головы до ног».

Мэтр Боццо не сумел выдавить из себя ничего более вразумительного, чем «вот даже как».

— В Мигароте завязан узел судьбы, — вздохнув, продолжил Райн. — С каждым днем он затягивается все туже. От вас зависит, развязать его или нет.

— Что это значит в практическом плане? — спросил Джиано. Как всякий хороший поэт, он старался быть практиком.

— Это значит, что если провокация Альмаресов осуществится — так или иначе, — то герцог возьмет Мигарот и не пощадит здесь никого. Городу придется туго.

— У Хендриксона не хватит сил на осаду, — покачал головой один из старших мастеров. Райн его имени не знал.

— Хватит, если Армизон падет, — сказал Райн. — А он падет. И очень скоро.

— Подлецы! — один из столяров вскочил. — Так вы приехали продлевать союз только затем, чтобы отвлечь внимание от Армизона?! От наших добрых соседей?!

Его товарищ схватил столяра за плечо и заставил сесть.

— Нет, — покачал головой Райн. — Посол Ди Арси сам не знает, что Армизон падет. Более того, этого не знает и герцог Хендриксон. Все, на что он рассчитывает, это захватить Ририн и область к Восходу. Однако Армизон сам вышлет ему парламентеров.

— Я слышал, сам Арей клялся, что Армизон не падет никогда перед военной силой, — недоверчиво заметил Боццо. — Что же за хитрость измыслит герцог?