Москва(-90) - Михаил Леккор

Они пожали друг другу руки, так щедро улыбаясь, что великому князю пришла в голову неприличная мысль, а кого он сам обозначает?

К счастью, рукопожатие было в совокупности их встречи лишь недолгим эпизодом. Потом хозяин и гость принялись наверх. Сергей Александрович сначала подумывал сначала посидеть в столовой, но потом, уже идя с немецким дипломатом, сообразил, что два человека без свит с обоих сторон, без музыкантов, будут видеться в огромной столовой очень нехорошо. И мгновенно переиграл. Как говорится, своя рука – владыка, они прошли в парадный кабинет на втором этаже, неподалеку от столовой. При этом, за спиной Шуленбурга он жестом показал официантке Ане, что кофе и все положенное надо перенести из столовой в кабинет.

Умница Аня кивнула головой и буквально впереди мужчин, но не мешая им, перенесла угощение на несколько десятков метров. Это позволило Сергею Александровичу начать разговор с сущего пустяка - предложить дерябнуть коньячку в связи с прохладной погодой. А не так сразу с порога оглушить гостя серьезными темами, как мог сделать обычный parvenu.

Не известно, заподозрил ли Шуленбург нехорошее второе дно – получилось, что он пьет в день большевистского праздника – или просто вспомнил недавний вечер на этом же этаже, когда он напился здесь драбатан. А это, между прочим, для профессионального дипломата огромнейший минус. Дипломат ведь он в чужой и, тем более, враждебной стране, почти как шпион, должен все вынюхивать и выглядывать. А он взял и напился.

Одной трапезы с обильным подношением водки немцу хватило понять, что хозяина ему не перепить. Нда-с, можно убрать из русских аристократические звания, но сам аристократизм с умением пить из них не выскрести.

Поэтому Шуленбург с извиняющейся физиономией отказался продолжать пить спиртное, сказав, что он лучше кофе с коньяком. Что же, хозяин – барин, даже если это гость. И сам Сергей Александрович не очень-то желал пить, если что, при чем двуедино: попаданец в XXI веке погимал головой, что пьянство это радикальное зло мо всех сторон и если и пил, то весьма умеренно. А его нежданный реципиент из ХХ века, если и желал напиваться, то не мог с материальной стороны, и имел очень моральные ограничения – его мать, пока была жива, воспитывала его с умеренной стороны и не давала заходить в запой. А уж сейчас, когда в тело великого князя пришел попаданец, его смущали большие политические задачи, какой уж там алкоголизм!

В общем, он с облегчением подвинул к себе кофейную кружку и налил кофе, плеснув потом для крепости и вкуса лишь несколько капель коньяка. Было это открыто и для немца по невозможности не закрыто, что Шуленбург насторожился. Не хочет ли хозяин – русский аристократ сталинского разлива опять его напоить, а сам оставаться трезвым и подговорить пьяненького гостя? В итоге он тоже налил в кофе коньяка весьма скудно, хотя напиток был весьма хорош – азербайджанский коньяк (в мире это везде называется бренди). Но нельзя так нельзя.

Но ничего, кофе под бутербродами с балыком тоже очень вкусно! Поели, попили, потом гость осторожно подошел к интересующей его темы, понимая, что его нужно отскочить назад при первом же сопротивлении или даже непонимании. Очень уж вопрос был деликатный и для собеседников опасный.

Шуленбург зря беспокоился, попаданец Сергей Логинович прекрасно все понимал, в XXI веке историки и политики все тщательно анализировали и всевозможно оценили советско-германское сближение в конце 1930-х – начала 1940-х гг., окончательную точку в котором поставила только Великая Отечественная война.

Сам попаданец считал это сближение для СССР полезным, как в экономическом отношении, так и в политическом. Другое дело, что И.В. Сталин кое-где немного увлекся, то ведь это очень сложно оценить темпы и направление тенденций. Так что здесь попаданец из XXI века мог незаметно помочь. Ну а само сближение, пусть и под визги либералов будущего, он решительно поддерживал.

Шуленбург еще закладывал некоторые красочные, но осторожные коленца, как это мог делать профессиональные дипломаты, а попаданец уже понял – вот оно! Германия все-таки сближается. Точнее А. Гитлер, начиная радикальный внешнеполитический курс, вплоть до возможной войны, и сам этого пока очень боящийся, стелил хоть горсточку соломы. На Западе никто его решительно не поддержал. Западные политики, повсеместно идя двуличным курсом с одной стороны, подначивая фашистов (нацистов) к реваншистской политике, с другой стороны, постоянно ограничивая их на Западе.

Гитлер – сволочь, но очень умный или, хотя бы, сообразительный, вскоре это поймет и перестанет проводить осторожные переговоры по сближению двух стран до 1939 года. Все-таки надо понимать, что нацисты во главе с их бесноватым фюрером это стратегический враг СССР и рано или поздно Германия нападет на нашу страну. Но, как это не звучит цинично, все же и в этом положении можно найти плюшки. Главное, не увлечься, коммунистическому СССР не по пути с нацистской Германией, но некоторый отрезок дороги мы пойдем вместе. Осторожничая, постоянно наблюдая за блудливыми ручками, но вместе. Ибо политика – политикой, а экономические законы требуют свое. Да и дипломатия говорит несколько другое. СССР, его руководители должны понимать, что нацистская Германия нам не друг, но и англосаксы нам не приятели. М-да, политика – всегда дело грязное и гуманитарная составная здесь весьма условная.

поэтому, послушав еще витиеватые измышления Шуленбурга и понимая, что того на такой словесный режим, именуемыйсловесная лихорадка (в мягком литературном изложении), хватит надолго, Сергей Александрович решительно пересел к немецкому дипломату поближе.

- Послушай, mein lieber freund, наши с тобой страны очень разные и потому вечного мира между ними не будет. И как его честные граждане, мы стоим с каждый со своей стороны, но как аристократы мы всегда сможем договориться. Сейчас нас здесь лвое (и один-два подслушивающих соглядатая, увы, но это так! Однако немцу это знать не положено). И я, как русский великий князь, говорю тебе deutscher Graf, мы договоримся!

Шуленбург осторожно покосился, похоже, дворянские примочки его не очень-то и привлекали. Но и попаданец Сергей Логинович не совсем стремился уводить разговор в чисто благородную сферу. Он заговорил на практическую сферу:

- Ссылаясь на наш предыдущий разговор в этом же особняке, я скажу прямо – если ваша сторон хочет передать на верхи в СССР устные, а лучше письменные известия, то я могу этому способствовать.

Сергей Александрович просто физически почувствовал облегчение и восторг дипломата. Но тот еще осторожничая, спросил: