Господин посол - Уильям Харрингтон

Она вырвалась из его хватки и решительно отрезала:.

- Впервые видишь? Сам знаешь, что это такое.

- Да, черт возьми, - кивнул он. - Это героин?

- Нет-нет, - запротестовала она. - Просто стимулятор, и то немного.

- Просто стимулятор, - сердито передразнил он. - Те парни, что напали на нас в субботу ночью, тоже кололи стимуляторы?

- Нет, они сидели на героине.

- Неужели? Ты их знаешь?

Она покачала головой.

- Джош слышал, кто они такие.

Фрэнк снова схватил её руку и притянул поближе к свету, чтобы лучше рассмотреть отметины - не слишком сильно, но крепко.

- Пэтти, ради Бога!

Она слабо улыбнулась.

- Я трудный ребенок.

Он кивнул.

- Вот именно. Вернее ничего не слышал.

Она пожала плечами.

- Это моя жизнь, Фрэнк.

- Ну да, твоя... И что ты с собой делаешь? Господи Боже! Посмотри на себя, Пэтти! Просто посмотри на себя! Посмотри, черт возьми!

Фрэнк покачал головой.

- Не знаю, что тебе сказать, что с тобой делать, - потерянно пробормотал он, выпустил её руку и отвел глаза.

- Почему? - поинтересовалась она. - Я не возражаю, хотя ты ждешь именно этого.

- Ладно, - снова насупился он. - Не понимаю, чего ты хочешь... для чего ты колешься. Не понимаю, для чего ты торчишь в той грязной студии. Не понимаю, для чего тебе весь этот революционный бред. Вот так-то. Вот мои слова. И делай, что хочешь.

Обеими руками она крепко сжимала бокал и задумчиво смотрела на него, крепко сжав губы.

- Знаешь, мне нравится, что тебя это волнует, - сказала она, совершенно не уверенная, что ей это и вправду нравится. - Разве не забавно?

- Забавно, что я говорю тебе, что делать, - буркнул он. - А самому-то похвастаться нечем...

Он невесело улыбнулся.

- Знаешь, такое бывает с парнями, которые только что отбыли срок. Они всегда лучше всех знают, как надо, как будто за решеткой стали знатоками. Но будь они такими чертовски умными, они туда бы не попали. А с теми, кто попал, такое получается ещё и потому, что их надежно охраняют, - он все так же невесело хмыкнул. - За решеткой становишься мудрым, слово философ. Почему, как ты думаешь, заключение в грязной каморке порождает такое множество философов?

Патрисия покачала головой и неловко улыбнулась.

- Не знаю. Сколько ты там пробыл, Фрэнк?

- Ты хочешь знать? - переспросил он.

- Я не хочу совать нос не в свое дело, - поспешно поправилась она.

- Я не скажу тебе того, что знать не стоит. И все это совсем неинтересно. Я пробыл там три года и четыре месяца, на этот раз он ухмыльнулся с заметным удовольствием. - Я был грабителем - одиночкой. Как кот, который гуляет сам по себе.

В ответ на его ухмылку Патрисия тоже улыбнулась..

- Правда?

- Ну ладно, это похвальба. На самом деле я был в банде, которая чистила квартиры. Очень изящно чистила. Мы очень осторожно разрабатывали план и тратили на него где-то с месяц. А когда приходило время, выносили все, что чего-то стоило - в буквальном смысле все: драгоценности, меха, картины и даже мебель. Ты не поверишь, какие штучки иногда хранят дома богачи. Я просто поражался. А мы грузили все в машину - и ищи ветра в поле.

- А как ты попался? - спросила она.

- Я постоянно размышлял над этим, - вздохнул он. - Ты же знаешь, в городе есть люди, которые заправляют такими вещами. Без их благословения ничего не происходит. Так вот, они эти дела не одобряли. До этого годами я на них работал, но так ничего и не добился и сидел на мели. Как и другие парни из нашей кампании. Поэтому мы стали проворачивать дела, не спрашивая позволения. И иногда я думаю, что когда про это узнали большие люди, им это не понравилось. И они стукнули в полицию.

- Ты говоришь про мафию?

- Я говорю про людей, которые правят Нью-Йорком. Как бы ты их ни называла.

- Они стукнут в полицию и про нас, если узнают, верно? спросила она.

Он отхлебнул пива.

- Возможно.

- Мне всегда было интересно, как люди относятся к реальной правде жизни, - протянула она. - Узнаешь про такое - и не можешь поверить. Ты говоришь, что работал на них. Что ты делал?

- Кажется, я рассказываю тебе историю своей жизни, - заметил он.

- Извини.

- Да ничего. Что я для них делал? Ну, все так сложилось... После увольнения из ВВС я приехал в Нью-Йорк. И решил, что провинцией сыт по горло. Вот почему я тут остался. Некоторое время был таксистом, работал то тут, то там, и в конце концов меня занесло в порт, в доки. Мне удалось договориться с людьми, и меня поставили на пристани. Знаешь, как это бывает. У них там множество людей. И все под контролем. Другими словами, у нас постоянно крутились дела. Мы столько забирали с каждой выгрузки, как будто взимали налог.

Я был простым солдатом мафии. Одним из тех, кто сам таскает каштаны из огня. Ну, кто-то сдуру и донес. Видно, решил перестать платить оброк. Меня арестовали. Я отсидел четыре месяца. Но обо мне позаботились. Мне платили полное жалование плюс пятьдесят процентов за время за решеткой, и вот однажды я опять увидел голубое небо.

Вот ещё что: когда два года спустя меня взяли за грабеж, оказалось, что на меня даже не завели дела. Как бы там ни было, едва я вышел, мне сразу же нашли другое место. Поставили в аэропорт Кеннеди на ту же роль взимать оброк с воздушных перевозок. Но счастья я не чувствовал. Я был все тем же солдатом, и все также сидел на мели. Вот тогда я решил немного поработать на себя.

- Что ты будешь делать со своей долей? - спросила она.

- Наверное, уеду в милое местечко, где можно нежиться на солнышке, улыбнулся он. - На такие деньги можно купить все, чего может желать человек. Игра стоит свеч.

Она смотрела в бокал.

- Я...

- Ты не сможешь поступить так же, - кивнул он. - Я знаю.

- То есть?

- Ты не сможешь уехать загорать и расслабляться. Я понимаю, что это для тебя.

- Может, смогу, - возразила она.

Он качнул головой.

- Надеюсь, Пэтти. Не вижу ничего хорошего на том пути, который ты избрала.

Они сидели в общей комнате на Сикес-стрит, и Фрэнк держал речь. Там были Джош, Марк и Памела. Памела держала на коленях чашку холодного риса, периодически запускала туда пальцы и безо всякого удовольствия ела. Бесформенное цветастое хлопчатое платье скрывало её беременность. Марк в синих джинсах, давно превратившихся в обтрепанные шорты - точно такие же носила Памела, пока не очень располнела - сидел на корточках без туфель и рубашки. Джуди лежала на полу, подложив под затылок сцепленные руки. Джош забрался на стул.

Фрэнк выглядел деловитым - а по собственной оценке непреклонным и решительным.

- Мы не можем захватить нашу жертву в здании ООН. Там слишком много полиции. Не можем захватить в посольстве - там то же самое. Поэтому нужно узнать, где он ещё бывает, или брать его на улице. Далее, нам нужно место, куда его везти. Сюда везти его нельзя.

- Мы сами с этим разберемся, - пообещал Марк.

- Хорошо, - кивнул Фрэнк. - Нужно будет снять где-нибудь жилье. Квартиру. Больше того, снять её сейчас, не дожидаясь сентября. Нужно, чтобы соседи к нам привыкли, привыкли видеть, как мы входим и выходим, чтобы не видели ничего необычного, когда там будет Мистер Мишень. Это должен быть приличный дом, и не в трущобах, - тут он многозначительно обвел взглядом собравшихся. - И нам нельзя идти на дело с видом шайки бомжей.

- Ты намерен нам указывать, как мы должны одеться? возмутилась Джуди.

Фрэнк наградил её холодным взглядом.

- Чертовски верно!

Марк пожал плечами.

- Ради такого случая, Джуди...

- Вот именно, парень, - кивнул Фрэнк, - и первая вещь, которая должна исчезнуть - это твоя борода. Она похожа на рядок облезлой кукурузы, которая пытается вырасти на затопленных пойменных землях.

Улыбнулись все, кроме Памелы.

- Чтобы снять жилье, которое ты хочешь, понадобятся деньги, - заметил Джош.

- Верно.

- И кому-то придется подписывать договор об аренде.

Фрэнк ухмыльнулся.

- И что? Мы наплюем на договор, как только дело будет сделано. Когда нас примутся разыскивать по всей стране за похищение индийского посла, никто не вспомнит, что за квартиру не плачено.

- В договоре придется указать настоящую фамилию? - поинтересовалась Джуди.

Фрэнк пожал плечами.

- Иначе делать просто глупо. Слушай, если хоть кто-нибудь из вас воображает, что когда дело выгорит, ваши фото не расклеят по всей стране, лучше выходите из расклада прямо сейчас. Можно надеяться не увидеть себя в газетах, если грабануть бензозаправку, но в таком крупном деле - нет. Единственная возможность не угодить за решетку - исчезнуть, едва все закончится.

Повторяю - исчезнуть. Нельзя ошиваться поблизости и надеяться, что полиция о нас не узнает. Узнают, будьте уверены. Поэтому Фрэнк Коффи исчезнет. Исчезнут Пэтти, Джош... как бы кого ни звали - все исчезнут. Не будет разницы, кто что подписывал, или у кого чья есть фотография, или что-то другое. Исчезнуть - и надолго - придется всем.