Лжец. Мы больше не твои (СИ) - Гур Анна

Стоит Цареву это сказать, как я вздрагиваю. У меня был поклонник, который дарил мне цветы и… он писал мне сообщения.

Я не видела его. Но мы общались. Интернет-беседа обо всем и ни о чем, а я… юная и наивная, уверенная, что в моей жизни нет места ничему, кроме скрипки, отвергала желание моего поклонника встретиться в реальной жизни.

Не хотела портить впечатление, потому что нафантазировала себе принца и боялась, что парень из моей мечты окажется совсем не тем человеком, которого я себе представляла.

– Это был ты… Мистер Икс…

Улыбается, а я с грустью понимаю, что Царев не просто оказался в реале лучше, чем я себе навоображала, он чертов секс-символ.

– Не знаю, почему не выбрал розы… Хризантемы тебе подходили больше всего.

Присматриваюсь к Вадиму на мгновение и неожиданно для себя вспоминаю… Парень в потертых джинсах и косухе. Брутальный. Наглый. К нему прилипал взгляд, потому что его на концерте в филармонии быть просто не могло, и я никак не могла подумать, что именно он и есть мой тайный поклонник, с которым мы переписывались в ночи…

Кусаю губы и с горечью произношу:

– Почему ты не пришел? Помнишь. Мы ведь договорились встретиться после концерта, а ты… ты не пришел и перестал мне писать… Я думала, потерял интерес.

Вадим резко встает, проходится по комнате и подходит к бару, наливает воды и бросает на меня острый взгляд.

– Вообще-то я пришел…

Вскидываю брови.

– Я пришел и держал в руках семь хризантем… Но в тот самый день ко мне подошли люди в форме и приняли меня, оформив как следует, так сказать.

– Вадим… но…

Улыбается, но в глазах арктический лед проскальзывает. Ежусь. Мне внутренне становится очень холодно, потому что в Вадиме будто сочетается несочетаемое.

Опасный он. Шипастый. Ершистый. Волевой. В нем брутальность бьет ключом, но есть и что-то тайное, темное.

И вот сейчас, когда Царев смотрит на меня своими бездонными глазами, в которых словно цунами заворачивается, я понимаю, что этот мужчина прошел через многое.

Через то, что закалило его характер и сделало из него того, кем он является.

– Что… что случилось с тобой дальше?! – спрашиваю, а у самой пальцы дрожать начинают, меня снова знобит, потому что я уже знаю, что то, что услышу, мне не просто не понравится.

Мой мир перевернут с ног на голову. И так и получается, когда Вадим с совершенно равнодушным видом произносит:

– Мне было предъявлено обвинение в хранении и сбыте наркоты, причем инкриминировали весьма и весьма серьезную статью. За такое грозило присесть этак лет на десять.

Прикрываю ладошкой рот, но мой вскрик все равно слышен. Качаю головой, а сама… сама вспоминаю отвязного парня, для которого я играла…

Он всегда сидел слишком далеко, и его черты сливались из-за освещения, которое било по моим глазам, но теперь… теперь я улавливаю схожесть…

Это он. Вадим Царев. Мой тайный поклонник. Мой молчаливый собеседник в ночи. Сколько мы понаписали друг другу, а я… я рассказывала ему о своих переживаниях, о стремлениях, о мечтах…

Жаловалась, что у меня не получается отыграть то или иное произведение без запинки, а он… он всегда подбадривал и говорил, что нужно стремиться к своей цели, нужно достигать желаемого, а еще… еще он писал, что у меня все обязательно получится, потому что моя игра заставляет его приходить на концерты снова и снова…

В глазах начинает нестерпимо жечь. Не знаю, о чем именно я сожалею сейчас…

О том, что все так случилось, или о том, что я проплакала всю ночь, когда поняла, что мой тайный поклонник перестал мне писать, а потом его номер и вовсе был заблокирован.

Я плакала, а подружки называли меня дурой и говорили, что, вероятно, это какой-то маньяк был, от которого я вовремя избавилась…

А потом… потом появился Петр… с цветами…

Прикрываю веки, затем собираюсь и вновь смотрю на Вадима, который будто в своих мыслях пребывает, не реагирует.

– А дальше… что было с тобой дальше? – спрашиваю, а сама сжимаю дрожащие руки.

– Ну… бравые полицейские нашли у меня мешочек в кармане, который каким-то волшебным образом там появился аккурат перед шмоном. Приговор грозил серьезный. Но я никогда не сдаюсь, Нина. Характер такой. Нас бьют, а мы крепчаем – слышала такое выражение?!

Киваю. Слов нет.

– Конечно же, я разрулил ситуацию, но когда меня выпустили…

Опять бросает на меня странный и пронизывающий взгляд.

– Прошло время… достаточно времени… обвинения были сняты. Дело при наличии хорошего адвоката было расшатано.

Делает еще один глоток, а я наблюдаю, как его кадык дергается на мощной шее. Сильный хищник. Грациозный. Глаз оторвать невозможно.

– А что случилось затем?! – спрашиваю, но сама уже внутренне интуитивно знаю ответ.

Вскидывает бровь и улыбается как-то жестко, опасно и безумно сексуально. С вызовом.

– Когда разрулил все, девушка из консерватории больше не играла…

Вадим отталкивается от столешницы, на которую опирался бедром до этого, и медленно, подобно зверю, идет на меня, оглушая правдой:

– Она стала женой моего злейшего врага.

Хмурюсь. Слова Вадима царапают.

– Ты… хочешь сказать, что… Станиславский специально женился на мне… чтобы задеть тебя?!

Мой вопрос вылетает чисто интуитивно, и я прикусываю нижнюю губу, потому что в глазах Царева проскальзывает что-то темное, яростное.

– Я не могу отвечать за него. Но факт в том, что девушка, которая нравилась мне, с которой должен был встретиться, стала его женой… а зная этого ублюдка… я давно перестал верить в совпадения, Нина..

Киваю, а сама вспоминаю, что именно мне сказал Станиславский в машине:

– Я люблю выигрывать и щелкать по носу конкурентов… хотел утереть кое-кому нос… забрать и присвоить ту, что вызвала нешуточный интерес у моего заклятого врага…

Внезапно смеяться начинаю. Звонко. Громко.

Все сходится, два врага разыгрывали свою партию, а я стала пешкой, которую двигали туда-сюда…

Качаю головой. Уже не рада, что пришла и решилась на помощь Царева, потому что… горько становится…

– То есть сейчас ты решил отыграться за мой счет?! Тоже хочешь щелкнуть по носу моего мужа?!

Резко делает движение, шаг в мою сторону и замирает.

– Не говори ерунды! – глаза у Вадима вспыхивают, золото радужки становится глубоким каким-то.

– Ну почему же… Я тебе нравилась, а потом все пошло наперекосяк, и за все эти годы ты ни разу не появился в моей жизни… и…

– Зачем?! – обрубает жестко. – Что я должен был сказать тебе?! Что бы ты услышала из моих слов?! Прекрати. Нина. Ты всегда была разумной и порядочной. Ну подкатил бы к тебе конкурент твоего мужа, рассказал, что был тем самым поклонником, что бы ты мне ответила?

Вскидывает бровь и смотрит на меня внимательно. Иронично теперь. А я… вспышка проходит, и я понимаю, что Вадим знает меня слишком хорошо. Мы ведь общались с ним, а попутчику в поезде можно рассказать слишком многое, так и я делилась всем со своим невидимым собеседником…

– Ну… чего же ты молчишь, Нина?! Позволила бы конкуренту мужа приблизиться к себе?!

Качаю головой отрицательно. Конечно. Даже если бы узнала Царева, если бы он признался, что был тем самым мужчиной, в которого наивная домашняя девочка влюбилась, как несмышленый котенок, я бы его отдалила от себя, не позволила бы приблизиться, потому что… потому что я вышла замуж за другого…

Пока я молчу, Вадим делает еще один шаг в мою сторону. Он приближается подобно хищнику, минимализируя дистанцию между нами, и вот я уже задираю голову, чтобы смотреть в глаза Цареву.

От него веет такой брутальностью, харизмой, дикостью и… сексом. Он просто прожигает своими золотистыми глазами, а на дне расширяющихся зрачков будто молнии вспыхивают.

– Не молчи. Нина. Порядочная девочка из хорошей семьи. Верная жена. Ты позволила бы парню из прошлого влезть в твою семью?!

– Прекрати. Ты издеваешься надо мной! – говорю и хочу сделать шаг назад, но Вадим ловит меня за локоть и не позволяет отойти.