Лжец. Мы больше не твои (СИ) - Гур Анна

– Я… я… просто… – голос дрожит, я с трудом могу говорить, и единственное, о чем молит мое тело – это чтобы Вадим не останавливался, продолжал брать меня, заставлял чувствовать все то, что мое сердце раньше никогда не ощущало…

– Что?! – вскидывает бровь… и оголяет белоснежные зубы, приподнимает верхнюю губу, как настоящий хищник, готовый впиться…

Тело под моими руками становится буквально титановым, наливается силой и яростью… но даже сейчас в этом состоянии я все равно так иррационально доверяю Цареву, не жду, что он навредит мне.

Секс с ним жесткий, я уже поняла, но мы на грани, когда все приносит только удовольствие… поэтому я на мгновение прикрываю веки и говорю, не таясь, чистую правду:

– Я просто… никогда… никогда не было хорошо в сексе, а сейчас…

Прикусываю губу и распахиваю глаза, чтобы столкнуться с янтарно-золотистым взглядом, таким глубоким и мягким, что у меня в груди что-то щемящее проскальзывает.

– Ты не кончала в сексе? – совершенно нагло спрашивает прямо в лоб, и я вгоняю зубы в мякоть нижней губы почти до крови. Становится безумно стыдно. Отвожу взгляд, и опять натяжение в моих волосах становится нестерпимо жгучим.

– Давай договоримся на берегу, Нина. В постели со мной, подо мной ты не думаешь о своем ублюдке, который даже толком свою жену не имел. Ты почти девственница, судя по реакциям. И мне, может, этому утырку и спасибо нужно сказать, что он тебе психику не повредил, затравив…

Становится жутко неудобно. Вадим, кажется, вообще не знает, что такое такт. Тело все еще подрагивает, меня какой-то тремор желания накрывает, но его слова действуют подобно кускам льда, которые летят в меня…

Дергаюсь под Вадимом, хочу скинуть его массивное тело с себя, а еще просто хочу убраться в ванную и поплакать, как было в самый первый раз, когда Петр разложил меня на постели и быстренько лишил девственности. Что называется, на скорую руку. Он опаздывал на самолет, а я провожала своего жениха.

Он хотел секса с первых дней, но я тянула, а тут… меня будто к стенке поставили и ультиматум предъявили.

– Выбирай, Нина… Мы обручены, а ты все еще в целках ходишь… Я мужик, и мне нужен секс. Я хочу тебя. Хочу свою будущую жену, а ты сама меня толкаешь в руки левых баб…

Тогда наивная девчонка рассудила, что Петр прав, и отдалась. Быстрый секс, неприятные ощущения, не то, чтобы боль… а потом я закрылась в туалете дома, а Станиславский улетел…

– Кажется, я выбрал не ту тактику. Заканчиваем с разговорами.

Сильный толчок вновь вызывает вскрик. Очередь из мощных ударов возвращает меня в реальность, и я начинаю испытывать острый дискомфорт от глубоких толчков.

Впиваюсь пальцами в спину Царева и царапаю его с силой.

– Вот так… Да… возвращайся ко мне, Нина… Покажи, какая ты чувственная кошечка…

Рычит и начинает сильнее проникать, не щадит уже, в какой-то момент мои руки хватает и пришпиливает к подушкам, подставляет мое тело под свои остервенелые толчки, впивается губами в мою грудь, играет языком, и наслаждение переполняет меня. Там, где наши тела соприкасаются, будто жар поднимается.

Мне кажется, что у меня кровь в лаву превращается, она течет, пока я плавлюсь и мечусь под своим любовником, и впервые я чувствую желание, моя чувственность будто просыпается после спячки, перед глазами вспыхивают искры.

Вадим сплетает наши пальцы и все, что он делает, вызывает во мне отклик, я чувствую, как глубоко внутри меня будто закипает что-то новое, неизведанное, тело натягивается подобно тетиве лука, которая под сильным толчком Царева разрывается, и я кричу, срываю голос, хриплю и улетаю в какое-то продолжительное наслаждение, которое скручивает все тело и лишает дыхания…

Я бьюсь в конвульсиях, остро-сладких, таких нереальных, что у меня из глаз прыскают слезы, и черная пелена неги накрывает, отправляя меня в какой-то чувственный нокаут и невесомость…

Глава 11

Я лежу на груди мужчины, чувствую размеренное дыхание и биение его сердца, пальчики выводят узоры на широкой груди.

То, что произошло между мной и Царевым – оглушило меня, убило и возродило вновь. Это не просто секс. Это как откровение. Понимание, что между мужчиной и женщиной может быть такое чудо…

Нереальное волшебство и эйфория, когда летаешь и падаешь, разбиваешься и взмываешь вновь. После первого секса случился второй, затем третий, а потом я просто попросила Вадима остановиться, потому мышцы перестали выдерживать…

Я оказалась слишком неопытной в постели. Царев мне словно глаза открыл. И я не хочу сравнивать его с Петром, но оно само получается, и я понимаю, что мой муж просто пользовал мое тело для быстрой разрядки, спускал напряжение, не заботясь о моем комфорте, он не сделал ничего для того, чтобы раскрыть мою чувственность, и Вадим это сразу заметил, подчеркнув, что я “почти девственница”.

Вот так вот. Я была женой, верной хранительницей очага, матерью, а теперь понимаю, что все блажь. Станиславский пользовал меня во всех смыслах. Лишил всего, а взамен не дал ничего.

Только мои детки, и то они появились благодаря врачам…

Прикрываю веки, глаза жжет, и слезы скапливаются, но это не слезы сожаления относительно того, что я переспала с Вадимом. Нет. Это, скорее, слезы осознания того, как я жила и в кого превратилась, не заметив, что муж-тиран отнял все то, чем я когда-то была…

Морщусь, хочу оказаться в ванной и резко поднимаюсь, ощущая, как у меня между ног начинает течь. Вадим же ловит меня за руку и отслеживает мою реакцию, смотрит в мои глаза и говорит совершенно спокойно:

– Извини, малыш, я совсем потерял от тебя голову и забыл про предохранение.

Улыбаюсь горько и отвечаю ровно:

– Все в порядке, Вадим, незапланированных беременностей у меня быть не может. Я по-своему бесплодна. Не могу зачать естественным путем.

Резко вырываю руку и разворачиваюсь, быстро иду в сторону ванной, захлопываю за собой дверь. Меня трясет от пережитых эмоций, от чувств, которые оглушают.

Затравленно озираюсь, как если бы за мной мчались, и нахожу взглядом прямоугольную просторную душевую кабину, резко раскрываю стеклянную створку и захожу, кручу кран не глядя, сначала на меня обрушивается ледяная вода, жалит кожу иглами, а я вдруг теряюсь, не понимаю ничего, меня прорывает, я рыдаю…

Рыдаю потому, что до сегодняшнего дня не знала, что такое секс с мужчиной, что такое наслаждение, потому что все это время муж принижал и убивал меня, мое сознание, отнимал у меня все…

Вздрагиваю, когда створка распахивается, и сильное тело теснит меня.

– С ума сошла?! – выдыхает Царев и сильная рука накрывает кран и резко выкручивает, добавляя тепла.

Меня разворачивают, и Царев цепляет мое лицо, всматривается в меня.

– Рыдаешь из-за того, что сексом со мной занялась?! Угрызения совести к своему мудаку испытываешь?!

Ударяет каждым словом, не жалеет. Как вижу, Вадим вообще не слишком сострадательный. Резкий. Жесткий, но честный. Он такой, какой есть, не играет роли.

Опускаю взгляд на его грудную клетку, и опять в глаза бросаются шрамы…

– Нина?! – рычит, а я головой качаю, не знаю, почему делаю шаг к Вадиму и обнимаю его широкий торс руками, а он будто каменеет. Одно мгновение, и сильные руки накрывают мои ягодицы, резко приподнимает меня и заставляет оседлать свой торс.

– Я просто… просто никогда ничего такого не испытывала… – приникаю лицом к плечу мужчины и делаю вдох, его запах такой пряный, острый, мускусный, с нотками остроты, действует на меня успокаивающе и возбуждает одновременно.

Ласкает мою спину, накрывает мою голову широкой ладонью….

– Девочка моя, этот ублюдок ответит за все… Нина… я обещаю тебе, он многое задолжал, и грехи его растут с каждой секундой…

– Не хочу говорить о нем… Не сейчас…

Выдыхаю в его шею и провожу по яремной венке язычком. Тело под моими руками напрягается сразу же, Вадим чуть тянет меня за влажные волосы, заставляет откинуться и всматривается в глаза.