Лондонские тайны - Джулия Куинн

Гарри почувствовал, как в нем затрепетал огонек озорства (а может, угрозы?).

– У вас голубые глаза. – заметил он.

Она поглядела на него с изумлением.

– Прошу прощения?

– Ваши глаза, – повторил он. – Они голубые. Я предполагал это, принимая во внимание цвет ваших волос, но с такого расстояния сложно было сказать наверняка.

Она застыла, и он отдал должное ее упорству, когда она произнесла:

– Я совершенно не понимаю, о чем вы говорите.

Он чуть наклонился вперед, только чтобы она заметила этот жест.

– А у меня – карие.

Она посмотрела на него так, будто сейчас отчитает, но вместо этого моргнула, и ему почти показалось, что она разглядывает его.

– Действительно, – пробормотала она. – Как странно.

Он не знал, позабавила его эта реакция или смутила. В любом случае, он еще не закончил своих провокаций.

– Похоже, зазвучала музыка, – заметил он.

– Мне нужно найти матушку, – выпалила она.

Она постепенно приходит в отчаяние. Ему это нравится.

Похоже, вечер, в конце концов, начнет приносить удовольствие.

__________________________________

(1) виола – тип старинных струнных смычковых музыкальных инструментов с ладами на грифе Виолы в основном были четырех видов: дискантовые, альтовые, теноровые и басовые. теноровая виола (виола да гамба) получила особо широкое распространение, и использовалась как сольный, ансамблевый и оркестровый инструмент. Поскольку в ансамбле она выполняла функцию баса, нередко ее называли басовой виолой. Среди композиторов, писавших для нее, – И. С. Бах, Г. Ф. Телеман, Ф. Куперен. После расцвета в 18 веке, постепенно теряла свою популярность.

Глава 5

Обязательно должен существовать какой–то способ поскорее завершить этот вечер. Она умеет притворяться гораздо лучше Уинстона. Раз уж ему удалось достоверно изобразить простуду, решила Оливия, то она смогла бы сыграть как минимум чуму.

Ода чуме

Автор: Оливия Бевелсток

Библейская

Бубонная

Гораздо лучше проказы

Она ведь и, правда, лучше. В создавшихся обстоятельствах, по крайней мере. Ей нужно придумать не просто что–нибудь ужасное, а еще и страшно заразное. Историческое. А разве всего несколько сот лет назад от чумы не вымерло пол–Европы? У проказы никогда не наблюдалось подобной эффективности.

Несколько мгновений она подумывала приложить руки к шее и прошептать «уж не бубоны(1) ли это?».

Идея была соблазнительная. Чрезвычайно.

А сэр Гарри, черт бы его побрал, стоит довольный как именинник, и выглядит так, будто ни за что ни хотел бы оказаться в другом месте.

Только в этом зале. Только бы ее помучить.

– Вы только посмотрите, – светски произнес он. – Себастьян танцует с мисс Смайт–Смит.

Оливия обвела взглядом комнату, решительно не желая смотреть на мужчину рядом с собой.

– Я уверена, она просто в восторге.

Возникла пауза, а потом сэр Гарри спросил.

– Вы кого–нибудь ищите?

– Мою мать! – Она практически рявкнула. Он что с первого раза не расслышал?

– А… – Он молчал целое благословенное мгновение, а потом: – Она на вас похожа?

– Что?

– Ваша матушка.

Оливия резко подняла на него глаза. Почему он спрашивает? Почему он вообще с ней разговаривает? Он вроде уже все сказал, что хотел, разве нет?

Какой ужасный человек. Может, это и не объясняет кипы бумаг в камине и странной шляпы, но точно объясняет происходящее. Здесь и сейчас. Он просто–напросто ужасный, вот и все.

Самонадеянный.

Заносчивый.

И много чего еще, вне всякого сомнения, только она слишком взволнована, чтобы как следует подумать. Для поиска синонимов необходимо куда более ясно мыслить, чем у нее выходит в его присутствии.

– Я подумал, что могу помочь вам найти ее, – сказал сэр Гарри. – Увы, мы с ней не встречались.

– Она очень на меня похожа, – рассеянно сказала Оливия. А потом, по совершенно неясной ей самой причине, добавила: – То есть, скорее, это я на нее похожа.

Он улыбнулся, очень легко, и у Оливии возникло престранное впечатление, что на этот раз он не смеется над ней. И не пытается ее спровоцировать. Он просто… улыбается.

Это смущало.

Она не могла отвести от него глаз.

– Я всегда высоко ценил точность выражений, – мягко произнес он.

Она уставилась на него.

– Вы очень странный человек.

Ей стоило бы окаменеть от стыда, ведь обычно она не произносила подобного вслух, но он заслужил эти слова. А теперь еще и рассмеялся. И похоже, на этот раз – над ней.

Она прикоснулась к шее. Может, если она ущипнет себя несколько раз посильнее, следы все же сойдут за бубоны?

Болезни, которые я умею имитировать

Автор: леди Оливия Бевелсток

Простуда

Воспаление легких

Мигрень

Подвернутая лодыжка

Последний пункт нельзя считать болезнью, но и он порой может сослужить неплохую службу.

– Потанцуем, леди Оливия?

Как сейчас, например. Жаль, что она слишком поздно об этом подумала.

– Вы хотите танцевать, – повторила она. Его желание казалось совершенно немыслимым, даже более немыслимым, чем его идея, что она тоже может этого хотеть.

– Да, – ответил он.

– Со мной?

Ответ его явно позабавил.

– Я бы пригласил моего кузена, ведь он единственный в этом зале, кого я еще знаю, но это вызвало бы в обществе некоторую сенсацию, вы не находите?

– По–моему, танец закончился, – ответила Оливия. Если это и неправда, то скоро станет правдой.

– Тогда мы станцуем следующий танец.

– Я еще не давала согласия танцевать с вами.

Она прикусила губу. Теперь она похожа на идиотку. На вздорную идиотку, худшую из разновидностей.

– Вы согласитесь, – самоуверенно заявил он.

Никогда еще, с того самого момента, как Уинстон наболтал Невиллу Бебруку, что она в нем «заинтересована», Оливии так не хотелось ударить человека. Она, вне всякого сомнения, сделала бы это, если бы думала, что удар сойдет ей с рук.

– Ведь у вас нет выбора, – продолжил он.

В челюсть, или в висок? Что будет больнее?

– И потом, кто знает… – Он наклонился вперед, и глаза его блеснули в свете свечей. – Может, вам даже понравится?

Висок. Определенно. Если размахнуться пошире, он, наверное, потеряет равновесие. Она с удовольствием поглядит, как он растянется на полу. Вид будет просто восхитительный. Возможно, он даже стукнется головой об стол, или еще лучше, стащит на себя скатерть вместе с чашей для пунша и всем резным хрусталем миссис Смайт–Смит.

– Леди Оливия?

Кругом осколки. А может, даже и кровь…