Остров - Андрей Алексеевич Кокоулин

ты — следующий, — проинформировал Ромыч.

— Ага.

Какие все внимательные, когда не надо. Игорь остановился, пытаясь незаметно, через карман, повлиять на положение строптивой части тела.

— Эй-эй! — поднял крик Ромыч. — Что за поддавки? Антоха, ты подбрасывай! Я тебе девятки только что скидывал!

— Я приберегу, — сказал Чехов.

— Даешь Ирке выйти?

— Да.

— Антошка, спасибо, — с чувством сказала Королева.

Еще бы поцеловала! — с завистью подумал Игорь. Заметив, что к нему подходит Чира, он повернулся боком, опираясь о стол бедром.

— Сыграем? — спросил Чира, беря ракетку.

— Не.

— А че?

— Да у меня это… очередь подходит.

— До трех очков!

Чира подкинул шарик и послал его ракеткой через сетку. Игорь попытался поймать шарик рукой, но тот проскочил под пальцами и скакнул со стола.

— Руки-крюки! — сказал Чира.

— Сам бы попробовал.

Игорь сходил за шариком к трубам.

— Один — ноль, — сказал Чира.

— Не, я не играю.

Чира заступил ему проход.

— Ты че бычишь-то?

— В смысле? — Игорь остановился.

От ухмылки Чиры ему стало не по себе. На второй план отодвинулись большие уши и нос, зато черные, чуть прищуренные глаза, полные какой-то непонятной злости, пробили Игоря до мурашек.

— Ты бычишь, — уже утвердительно повторил Чира.

— Да нет.

— Тогда играй.

Ракетка без покрытия проскребла по столу. Как тут откажешься? У Игоря болезненно сжалось в животе. Чира ведь и драться полезет.

— Я с тобой сыграю!

Титаренко, хлопнув дверью туалета, на ходу потер ладони о штанины. Игорь, как к спасителю, исполнился к нему настоящей благодарности.

— А че ты? — спросил Чира, высоко задирая подбородок.

— Потому что я тебя вынесу, — сказал Титаренко.

— Ты? Меня?

— Ага, — Титаренко завладел ракеткой и хлопнул Игоря по плечу. — Давай, свободен, Лага, не мешай.

— Ла… ладно.

Мимо раскачивающегося на полусогнутых ногах Титаренко Игорь двинулся к дивану. За спиной застучал шарик — пок, пок, пок.

Напряжение в паху исчезло, будто его и не было. Как мало, в сущности, понадобилось, чтобы непослушное тело вновь стало послушным. Всего лишь один наглый пацан с холодными глазами. Но ведь задрал! Чего вдруг ему в пинг-понг именно с ним играть приспичило? Еще — быкуешь! То есть, бычишь.

Ромыч тем временем в сердцах бросил карты на стол.

— Ага, играй с вами! Жулики!

Он слез со стула и составил компанию Ляпе на полу.

— Ромчик, ты куда? — весело спросила Королева.

— В баню!

— Но все же честно!

— Ага, только кому-то подбрасывают, а кому-то не подбрасывают, — обиженно ответил Ромыч. — А так честно, сто пудов.

— Садись, Лага, — кивнул на стул, оставленный проигравшим, Чехов.

Игорь сел.

— Кто сдает? — бодро спросил он.

— Ты, конечно! — рассмеялась Королева.

В подвале было тепло, даже жарковато. От труб текла волна сухого, прогретого воздуха. Игорь расстегнул куртку и подобрал карты. Он хотел тасовать колоду быстро и уверенно, чтобы Королева оценила его мастерство, но карты уже были растрепавшиеся, одна вылетела и упала на стол. То ли Шинкарева, то ли Рачкина фыркнула.

Испытав к одноклассницам мимолетный укол обиды, Игорь стал мешать медленнее. Карты терлись друг о друга.

— Тит! Титаренко! — позвал Чехов. — У нас следующий заход. Ты как?

— Не, — сказал Титаренко под стук шарика, — без меня, я тут Чиру выношу…

— Хрен ты выносишь! — вставил Чира.

— Возьмите Ляпу, — предложил Титаренко.

— Ляпа кино досматривает!

— Ну, Ромыча обратно.

— Они жулят! — крикнул Ромыч.

— Блин, тогда Таньку или Ленку!

— Танька, — пихнула Королева подругу, — садись давай вместо Титаренко. Ты же хотела.

— А чего я? — сказала Шинкарева. — Пусть Ленка.

Рачкина возмущенно откинулась на диванную спинку, вздернув худые ноги.

— Вы чего? Я вообще играть не умею!

— Так я раздаю? — спросил Игорь, ища взглядом глаза Королевой, будто спрашивая у нее разрешения.

— Все! Тихо! — повысил голос Чехов. — Раз никто не хочет, на правах хозяина объявляю перерыв. Джипси-тайм!

— Чего? — удивился Игорь.

— О, я тоже хочу! — привстал Ляпа, вдруг совершенно расхотев смотреть свой «День независимости».

— И я! — втиснулся на стул рядом с Игорем Ромыч.

Чехов подошел к шкафчику у стены и вытянул из-за ворота футболки шнурок с ключом. Обернулся.

— Кто будет?

— Я! — высоко вверх вытянула руку Королева.

— И мы тоже, — сказали хором Шинкарева и Рачкина.

— Титыч, ты как? — крикнул Чехов.

— Всегда «за», — сказал Титаренко.

Чехов выпрямился и принялся загибать пальцы:

— Ромыч, Ляпа, Титыч, Чира, само собой, девчонки и я. Итого восемь «кораблей». Лага, ты как, будешь?

— Что буду? — спросил Игорь, не понимая.

Королева звонко рассмеялась.

— Антон, Игорь что, не в курсе? — спросила она.

Глаза ее весело сверкнули.

— Сейчас будет в курсе, — заверил ее Чехов и открыл шкафчик. — Мы, Лага, — сказал он, достав десяток тонких, похожих на сигареты бумажных цилиндриков, — немножко балуемся растительным миром.

— Чем?

— Травкой, — сказал Чехов.

— Марьей Ивановной, — сказал Ромыч, поправив очки.

— Дымим мы, — сказал Чира от стола.

— Курите? — сообразил Игорь.

— Мы не просто курим, — Чехов пошел в обход компании, каждому раздавая сигаретины, — мы потребляем, так сказать, продукт, позволяющий иначе воспринимать ту реальность, в которой мы только гости.

Ляпа вдруг заржал.

— Ляпа, — обернулся Чехов, — ты что, пыхнул уже где-то?

Он сходил к Титаренко и Чире, а затем встал перед Игорем. Последняя сигаретина лежала у него на ладони, из неуклюже завернутого бумажного конца торчала короткая соломинка.

— Будешь?

— Но это же…

Игорь посмотрел на Ромыча, на Шинкареву с Рачкиной, на Ирку, которая деловито катала свой цилиндрик в пальцах.

— В Штатах, — сказал Чехов, — марихуана, между прочим, разрешена. Считается вообще лечебным препаратом.

— Ага, я тоже слышал, — поддакнул Титаренко.

— Я не знаю, — выдохнул Игорь. — Я вообще не курю.

— И все же? — Чехов с улыбкой покачал сигаретиной перед его лицом. — Другого шанса не будет.

— Я…

— Не очкуй, — подал голос Чира.

Злость вспыхнула в Игоре.

— Я не очкую! — громко сказал он. — Я не очканавт. Мне просто через час дома надо быть.

— Без проблем, — сказал Чехов. — «Косячок» как раз где-то на час действия. Полетишь домой как на крыльях. Кофе только зажуешь, прямо из банки, без воды, насухую, чтоб запаха не было. Итак, Лага…

Игорь так и не понял, как сигаретина оказалась в его пальцах.

— Ну, я не знаю…

— А Ирка тебя поцелует, — сказал Чехов. — За храбрость. Поцелуй за храбрость — круто звучит, да?

— Я могу, — сказала Королева.

— Не, ну это… — смутился Игорь. — Так-то зачем? Как будто я за поцелуй…

— Ты против? — шутливо возмутилась Ирка.

— Нет-нет, — быстро сказал Игорь. — Почему? Я готов.

— Ну, Лага, ты попал! — сказал Чехов.

Все засмеялись. Ромыч потеснил Шинкареву. Ляпа лег на пол. Чира и Титаренко, пихая друг друга, угнездились в кресле. Игорь, глядя на остальных, сунул сигаретину в рот. Чехов снова оказался