На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль

— Из Хорватии? — спрашивает он с недоверием.

Странная ситуация: люди звонят друг другу, хотя находятся всего в нескольких метрах друг от друга и прекрасно могут поговорить без вспомогательных средств.

— И что он хочет?

— Я думаю, он тебе это сам лучше объяснит. — Майк снова нажимает кнопку на телефоне и кладет его обратно в карман.

— Ну? — обращается он ко мне, — что интересного тебе показала Мартина?

— Случай миаза, — отвечаю я.

— О, — Майк просматривает схему отделения на экране. — Женщина из третьей палаты?

Я киваю. Несколько секунд мы молчим, а затем я делюсь с Майком мыслью, которая уже давно меня беспокоит. Конечно, правда, что большинство людей когда-либо попадают в неотложку вне зависимости от уровня дохода и статуса. С другой стороны, за те несколько недель, которые я провел с ним, я увидел такое количество людей, живущих за чертой бедности, какое не встретил в приюте для бездомных за время прохождения альтернативной службы. Каждый день в отделении неотложной помощи я сталкиваюсь с людьми, попавшими в трудную ситуацию, живущими на обочине жизни, с людьми, к которым общество проявляет равнодушие: люди всех возрастов, зависимые от наркотиков и алкоголя; психически неуравновешенные; бездомные; одинокие пожилые люди, за которых никто не чувствует себя в ответе.

Майк слушает меня, наблюдая за своим коллегой, который с трубкой у уха расхаживает по коридору, пытаясь убедить мужчину на другом конце провода посетить поликлинику в Хорватии.

— Ты прав, — говорит Майк. — Случаев обращений от людей, попавших в трудную жизненную ситуацию, непропорционально много. Мы каждый день видим, сколько страданий и неустроенности в одной из богатейших стран мира.

Он рассказывает мне о мужчине, который много лет жил в трейлере на окраине нашего города. Он в основном проводил время за приемом пищи и практически не покидал своего фургона, в результате чего перестал пролезать в дверь. Ему пришлось полностью полагаться на соседей, которые регулярно приносили ему продукты, но в целом мало общались с ним.

Когда мужчина перестал подавать признаки жизни, соседи позвонили в службу спасения. Чтобы доставить в неотложку, пожарным пришлось вырезать его из трейлера.

Внутри было грязно, рядом с кроватью стояли ведра с помоями, в которые он справлял нужду. Майк был одним из членов реанимационной команды, которая занималась пациентом при поступлении. Под лоскутами кожи зияли открытые язвы, в которых кишели личинки.

— Вот люди бывают. Ушам своим не верю, — завотделением рядом с нами еще раз с удивлением смотрит в телефон, прежде чем утопить его в кармане. — Я все равно не очень понял, чего он хотел, — говорит он Майку. — Он находится на острове Крк в Хорватии, чувствует себя плохо. Думает, что у него проблемы с сердцем. Звонит нам спросить, что ему делать. Я сказал, что если это его сильно волнует, ему нужно в любом случае идти к врачу по месту жительства.

— Вот и я то же сказал, — бормочет Майк.

— Я же не могу поставить диагноз по телефону, — продолжает Бернд. — В итоге он спросил, не можем ли мы предоставить ему койку в больнице. Он хочет, чтобы его обследовали в Германии.

— Потому что в хорватских больницах людей гробят, — добавляет Майк, цитируя, по всей видимости, фразу из разговора со звонившим.

Пока работа в отделении несколько часов идет своим чередом, я наблюдаю, как температура пациентки из третьей палаты постепенно приближается к нормальным значениям. Предположительная причина нарушения ее кровообращения — хроническая сердечная недостаточность. Чтобы справиться с ней, нужно добиться стабилизации общего состояния. Майк организует место в отделении, куда пациентку доставляет транспортная служба.

С наступлением вечера все чаще прибывают машины неотложной помощи и быстрее заполняется приемная. Летний вечер располагает к занятиям спортом на открытом воздухе, что то и дело заканчивается посещением неотложки. В ближайшем парке столкнулись два велосипедиста. В результате: повреждение связок колена, перелом ключицы, множественные ссадины. Женщина 50 лет встала в саду на ящик, чтобы собрать с дерева плоды. Теперь она в гипсовом кабинете, где врач занимается переломом ее лучевой кости.

В терапевтическом отделении в это же время все связано с жидкостью: некоторые люди, особенно пожилые, недостаточно много пили в течение дня, из-за чего произошло обезвоживание. Врачи называют его дегидратацией или эксикозом. Другие же пациенты позволили себе слишком много бокалов и рюмок, не успев вовремя перейти на воду или яблочный сок. В этом случае подходит термин «C2H5OH-интоксикация», чаще сокращенный до C2-интоксикации, то есть алкогольное отравление.

Вдобавок в отделение попала 40-летняя женщина. Оса ужалила ее в палец, на котором та носит обручальное кольцо. Отек распространился настолько, что ювелирное изделие невозможно снять.

Майк вытаскивает щипцы с закругленным пильным полотном. При помощи них можно разрезать кольцо, не повредив палец.

Тем не менее по лицу женщины бегут слезы, и не столько из-за болезненного отека, сколько из-за символической и материальной ценности украшения. Но ответ пациентки на вопрос: «Кольцо или палец?» очевиден. Украшение ведь можно и восстановить.

В девять часов вечера мы сдаем ночную смену. По дороге домой у меня перед глазами всплывают картинки крошечных белых существ на открытой язве у пожилой женщины, рассказ Майка о бездомном мужчине и его трейлере. Добравшись домой и перекусив, я чувствую невероятную усталость. Делюсь с женой тем, что мне довелось пережить сегодня, исключая неприятные детали, насколько это возможно.

Она говорит только:

— Температура 32,8 °C? Но это же ужасно низкая. Как вообще можно выжить при такой?

Должен признать, я не знаю. Поэтому сажусь за компьютер и консультируюсь с интернетом. Действительно, 32 °C — граница между легкой и средней степенью переохлаждения. Тяжелая гипотермия начинается с 28 °C. Человеческий организм может выдержать больше, чем я думал.

Рекордно низкая температура тела, а именно 13,7 °C, была зафиксирована шведским врачом в 1999 году.

После лыжного происшествия в Норвегии Анна Богенхольм упала в замерзший ручей и без сознания провела под ледяной водой 80 минут, прежде чем службе спасения удалось ее найти. Благодаря соответствующим условиям и неустанной заботе врачей ей удалось выжить