По эту сторону стаи - Ядвига Войцеховская

   Дорин приближается, касается пальцами зеркальной глади - и та вдруг расступается, как вода. Красная Дама держит её за руку, впереди - комната, в которой Дорин узнаёт обиталище Грейс. Та вздрагивает, оглядывается по сторонам, нет ли кого чужого, и торопливо задёргивает занавеску. Это мир за стенами, там, снаружи, а позади - Кастл Макрайан, до основания, вросшего в горы, пропахший кровью и страхом, что несёт с собой Дикая Охота.

   И уже немного начинающий пахнуть едой из кухни и только что постиранным бельём, с которым забавляется северный ветер.

   - Уолли - хороший мальчик, но сегодня не его день, - Красная Дама захлопывает веер.

   "Семь - ты танцуешь, поёшь, веселишься,   Восемь - от боли внезапно согнёшься..."

   - Тебе пора, дорогая, - ласково говорит Морриган. - Сейчас как раз подходящий случай, не находишь?

   - Что будет дальше? - зачем-то спрашивает Дорин, глядя на Грейс на изнанке зеркала. Секунда, всего один шаг, и - "Что было, что будет, мисс..."

   - Дальше будет дальше. Или могила - или ссылка. А ты наконец-то станешь свободной, - Морриган изящно поднимает руку, будто снова ожидает, что на её запястье вот-вот опустится большой чёрный ворон.

   - Идите сюда скорее, мисс. Не бойтесь, - говорит пока ещё призрачная Грейс.

   Она не боится, вот ещё! Только она уже не мисс. Миссис.

   Дорин делает этот свой единственный шаг, но назад, освобождая руку из стеклянного плена, и зеркало равнодушно смыкается. Этот Секрет Семьи - не для неё. Не сейчас. Может, когда-нибудь потом.

   "Девять - уйдёшь, а на десять - вернёшься..."

   Не отводя взгляда, она касается ладонью ладони Морриган, но теперь между ними снова прозрачная грань времён. А потом бросается прочь.

   Время! Чёртово время, которого всегда мало. Ей приходит в голову мысль схватить подсвечник: более подходящего оружия она не видит. Может быть, удастся хотя бы на секунду отвлечь жуткого человека, заставить его потерять контроль - и тогда Макрайан справится сам?

   Дорин не замечает, что по какой-то неведомой причине Макрайан для неё - это Макрайан, а тот, другой - некто страшный, бесформенный, пришедший из-за предела, из-за завесы шторма, словно ужасное существо Броллахан, не имеющее постоянного облика и питающееся проходящими мимо путниками.

   Макрайан уже не вопит, он скулит, сжимая в окровавленной руке треугольный осколок сквозного зеркала. Похоже, это первое, что попалось ему по дороге и могло быть использовано в качестве оружия. Стекло рассекло плоть, и Дорин подозревает, что, сжимая его с такой силой, он скоро лишится пальцев.

   Скрипит дверь, и пришелец из-за грани оборачивается, почуяв новую жертву и привычно ища её взгляд.

   Ну, нет. Этому не бывать!

   Дорин успевает первой - и тяжёлый подсвечник с хрустом опускается на его голову. Она пока ничего не понимает, только продолжает держать канделябр перед собой, словно рогатину - будто кусок металла защитит её от любой беды. Мышь, вышедшая на поединок со слоном, с таким же успехом может сжимать в лапках соломинку.

   Время растягивается, как резиновое. Тело, совсем не тяжёлое и не большое, особенно по сравнению с Макрайаном, кажется, начинает оплывать, утратив жёсткость, словно свеча, полежавшая на солнцепёке, и падает на пол, - да так и остаётся лежать, не шевелясь.

   - Никак потеряли свои ножницы? - неразборчиво говорит Макрайан.

   - Какие ножницы? - тупо спрашивает Дорин, продолжая сжимать подсвечник с такой силой, что рука начинает неметь.

   - Ваши грёбаные ножницы для ниток, - он кашляет, сплёвывая кровавые сгустки. - Дайте тряпку.

   Ей приходит в голову, что труп похож на марионетку, у которой обрезали нитки - и кукла так и лежит в грязной луже, забытая уехавшим театром... Дорин в ужасе всё смотрит и смотрит туда и не может понять, причём тут какая-то тряпка? Макрайан решил, что комната срочно нуждается в уборке?

   - Любую. Простыню. Рубашку, - только когда он прижимает руку к груди, и она видит красные капли, которые стекают по одежде и разбиваются о пол, то вспоминает о кровавом месиве на месте его ладони.

   Её фартук приходится кстати. Ничего лучше Дорин пока придумать не в состоянии. Мало того, она не в состоянии отвести глаз от тела, грудой лежащего на полу.

   - Он мёртв? - на всякий случай спрашивает она, не в силах поверить, что совершила что-то непоправимое, невозвратное; что большой сильный противник уже начинает коченеть, и случилось это потому, что он валяется тут с дырой в голове, и всему виной она, Дорин, никогда даже в мыслях не желавшая никому смерти...

   Макрайан, со свистом дыша, придвигается к телу.

   - Готов вроде, с-с-сука... - с ненавистью говорит он.

   Она стоит и ждёт, что этот дурной сон закончится, но, похоже, напрасно...

   - Я, кажется, говорил вам, что вы научитесь, - Макрайан пытается встать. - Видите, как всё просто. Один брак и один враг. Смотрите-ка, благодаря вам я скоро начну писать стихи, это...

   Вы ошибаетесь, мистер Макрайан, вовсе не один враг, далеко не один. Дорин видит впереди движение, и понимает, что совсем рядом возникают ещё несколько человек - понимает тогда, когда Макрайан застывает, прервавшись на середине фразы.

   - Не дёргайся, Уолли, - слышит она. - Или в Сектор отправится твой труп.

   Вскользь мазнув взглядом по Дорин, к Макрайану подходит круглолицый крепко сбитый мужчина.

   - Оказывается, ты ещё на этом свете? - интересуется он.

   - Оказывается, ты тоже, Дориш? - теперь хотя бы известно, что плотного зовут Дориш. Очевидно, он тут старший. Какая игра имён: "Дорин" - "Дориш", жаль, она не может оценить это по достоинству...

   - Создатель великий, лорд Макрайан, ты знаешь, что от тебя несёт, как от выгребной ямы? - губы его кривит брезгливая гримаса.

   - Ты знаешь, что от тебя тоже? - говорит Макрайан и получает сокрушительный удар в челюсть.

   - Твоей грязной кровью, гнида, - заканчивает он, сплёвывая на пол.

   Ему заламывают руки. Дорин видела такое только в кино и в выпусках криминальной хроники. Что может ожидать бывшего наместника, да и её за компанию, она не представляет. Наверное, права была Морриган, да вот только у Дорин всегда было туго с принятием верных решений.

   - Тут человечья девчонка, - они, наконец, замечают, что Дорин не мебель. Какой прогресс! - Прислужница, должно быть.

   - Представляю, что эта мразь могла делать с прислужницей, - говорит кто-то и на Макрайана обрушивается очередной удар, от которого он сгибается пополам.