Цветы в Пустоте. Книга 1 - Леа Рэд

правда могу помочь, он больше не будет вас беспокоить… Кроме того, он представляет непосредственную угрозу как для вашей репутации, так и для всего корабля…

– Для чего он представляет угрозу сейчас, так это для твоей тощей задницы, а с остальным я как-нибудь справлюсь, – отрезал пират неожиданно грубо. – Как бы там ни было, а я не позволю копаться в моей голове. Ни тебе, ни кому-либо еще. Мой разум, даже зараженный – только мое дело. Уяснил? Вот и славно. Приходи в себя быстрее, мы сейчас же отчаливаем от базы. Слишком опасно оставаться на Приеме.

Сильвенио вздохнул. Кажется, у него ощутимо прибавилось проблем.

[Запись в бортовом журнале номер МH9KL12785_03:]

«А я ведь почти готов был поверить, что его еще можно терпеть…»

[Запись удалена.]

Глава 4

Нарцисс

«Нарцисс перестал есть, пить, спать, потому что не в силах был отойти от ручья, откуда его манило собственное отражение, и таял почти на глазах, пока не исчез бесследно…»

Архивы Старой Земли: «Легенды о цветах»

– Лиам.

Мерное гудение главной консоли завораживало, и Сильвенио сделал вид, что целиком им поглощен. Правда, с Аргзой этот номер не прокатывал никогда – тот просто брал его за шкирку в случае игнорирования и больно кусал за ухо или за подбородок. Или гладил задумчиво шею своими сильными жаркими пальцами, словно бы намекая, что его очень опасно злить. Или насмешливо дергал его за длинный шелковый ручеек синего хвоста, стекающего по спине от затылка до худых бедер. Или…

Но Сильвенио уже научился определять разницу в их интонациях и потому не обернулся на этот раз, понадеявшись, что раз игнорирование не действует на самого Аргзу, то подействует хотя бы на его брата.

– Лиам. Лиам. Лиам. Лиам.

Сильвенио передернуло: Аргза никогда не повторял его имя таким бессмысленным тоном. Звучало ужасно. Но он не обернулся, продолжая напряженно выщелкивать на клавиатуре отчет о сегодняшнем доходе с торгового корабля гарлианцев.

– Лиам.

Он не обернулся. «Может, он уйдет наконец», – подумалось ему.

– Лиам. Совершенно дурацкое имя, не находишь? И не слишком ли ты дерзко игнорируешь зов своего хозяина?

– Вы… не мой хозяин. Хватит с меня и Паука. Настоятельно прошу вас покинуть его разум.

В синеватом мерцании экрана отразились хищно блестящие глаза, и Сильвенио замер.

– А чем же я хуже моего братца, интересно?

Черные когти почти нежно прошлись по его щеке. Сильвенио резко выпрямился, отстраняясь, повернулся к нему, невольно прижимаясь к консоли. Он все еще так и не выработал стратегию верного поведения в отношении этого существа, занимавшего теперь разум Аргзы с завидной периодичностью. Если с самим Аргзой большую часть времени вполне можно было договориться и обеспечить себе более-менее приемлемые условия существования, раз уж Паук так часто шел ему на уступки, то главная проблема в общении с его братом, Конрадом Грэном, заключалась в том, что, как бы разумно он себя с ним ни вел, в итоге ему все равно доставалось.

– Неточная формулировка вопроса…

Удар когтями пришелся плашмя по ребрам, отшвырнув его на пол. На плотной ткани серой куртки остались рваные порезы, но кожу, к счастью, не задело – иначе яд бы убил его за считаные минуты. Когти были любимым оружием Паука, и в ближнем бою действие их было просто сокрушительно. Хорошо хоть, что у Конрада не было намерения убивать Сильвенио. Правда, только пока.

– Не понимаю, как Аргза тебя терпит. – Темные глаза нависли над ним, открытые так широко, словно были напрочь лишены век – он еще не совсем научился управлять чужими лицевыми мышцами. Выглядело это по-настоящему жутко. – Мало того, что ты абсолютное бревно в постели, тощий и бесхарактерный, так еще и ведешь себя по-хамски. Смеешь поправлять своего хозяина этими уточнениями. Но… – Он хищно дернул щекой, оскалившись. – По крайней мере, ты забавный. И ты ведь будешь послушен, правда, мальчик?

Сильвенио закрыл глаза. Похоже, ему предстояла еще одна бессонная ночь.

– Да, – выдохнул он, на всякий случай блокируя клавиатуру консоли. – Я буду послушен.

Кто бы знал, как ему это все надоело!..

Черное Руно, казалось, и не думал оставить тело Аргзы в покое. Аргза ничего о его визитах не помнил – когда он просыпался, то не чувствовал даже следа присутствия брата в голове, но периодически находил либо избитых до полусмерти рабочих, либо в буквальном смысле затраханного до такого же состояния Сильвенио. Последний смотрел на него с немой укоризной и обидой, но больше даже не заикался о том, чтобы помочь. Хотя всем, в том числе и самому Аргзе, было очевидно: сам он со всем этим не справляется, несмотря на то что заявлял обратное. Времени в его теле Конрад проводил совсем немного, не больше пары часов примерно раз в два дня, но и за это время он умудрялся натворить много всего неприятного. Сильвенио мрачнел все больше с каждым днем. Он прочитал всю имеющуюся в интернет-архивах информацию про Конрада Грэна, но нигде не говорилось ни слова о том, что тот хоть когда-то проявлял признаки подобного навязчивого нестабильного психического состояния. По словам очевидцев, Черное Руно хоть и считался довольно жестким и бескомпромиссным лидером едва ли не хуже Паука, все же был в основном серьезен и не тратил силы на причинение вреда своим же подчиненным без веской на то причины. Тот же Конрад, которого Сильвенио узнавал теперь, без всякого повода срывался на рабочих, никого, впрочем, не убив еще и даже ни разу не попытавшись сделать что-то с самим кораблем. Похоже, ему неинтересно было строить какие-либо планы и размышлять о том, как выгоднее воспользоваться своим возвращением. Будто бы он просто не знал, чем себя занять в неожиданно приобретенной за чужой счет жизни, и оттого пытался хоть как-то унять то чувство опустошения, которое теперь отчетливо им владело. Понятия о развлечениях у него, в общем, тоже были заметно размыты: и бил, и насиловал он все с тем же выражением невыносимой скуки на лице, словно бы не понимая, отчего это больше не разогревает его кровь. Остальным членам команды перепадало от него почти в той же степени, что и Сильвенио, – если не посчастливливалось попасться ему на глаза раньше первого помощника, – но они даже не подозревали, что страдают не совсем от рук своего непосредственного капитана. По кораблю прошел слух, что Аргза вконец обезумел, и, в общем-то, это было не так уж далеко от правды.

Над Сильвенио же Черное