Короли преступного мира - Евгений Осипович Белянкин

13

Жена дона Роберта была спокойной женщиной. Ее уравновешенность помогала в доме сдерживать страсти. Характеры отца и детей были явно разные; часто, не уступая друг другу, они создавали в семье напряжение.

Вера Георгиевна в таких случаях сокрушенно говаривала:

— Когда в доме малые дети — это базар. А когда в доме взрослые дети, да еще и отец-ребенок — это уже дикий рынок… Одним словом, в нашем доме рыночные отношения.

Дон Роберт, действительно, дома часто бывал капризным, сварливым и каким-то по-детски беспомощным. Трудно было даже поверить, что в других обстоятельствах этот «ребенок» был воротилой и сильной личностью, о которой в иных кругах говорили с трепетом.

Но дети перед отцом не трепетали. Они были так же капризны и настойчивы в своих желаниях, стараясь при первой возможности его провести и обмануть, что, когда открывалось, сильно обижало Роберта.

— Но ведь я им ничего плохого не желаю!

Вот и сегодня, оставшись наедине с женой, Роберт жаловался на Павла, считая, что он подвел отца.

— Он же бездельник. На носу — экзамены, а он… Верунчик, удивляюсь твоему равнодушию! Он же не поступит на юрфак. Да-да, не поступит… Там ведь таких дураков уйма — а если уйма, то ему не пройти. Он думает, что у меня в Университет есть входная карточка…

Роберт горячо, взволнованно крутился по кухне.

— Нет, мой сын поступит без блата. Это говорю я, его отец.

Вера Георгиевна спокойно, улыбчиво выслушала монолог мужа.

— Тебе кофе? — Налив в маленькие чашечки кофе со сливками, любимое Робертом, она так же спокойно подвинула ему табурет.

— Садись и успокойся. Он все же мальчишка неплохой. Но ты сам ведешь себя по отношению к нему неправильно.

— Верунчик! Ты меня обижаешь…

— Вчера ты ему запретил выходить из дому. Он и не выходил, даже занимался иностранным. Но он попросил у тебя деньги — и ты их ему дал. Его и сдуло как ветром.

— Верунчик, это же мои дети. Я их люблю. Конечно, балую. Тут виноват, поступаю часто глупо… Но как отвяжешься, когда они так просят!

— Что ты делаешь, когда просят твои клиенты?

— Ну, то клиенты…

— Нет, Роберт, ты неисправим. Ты мне испортил девчонку, теперь взялся за сына.

Роберт обидчиво хмыкнул, потупив глаза.

— Вот так всегда, когда надо решить дело… Но и ты тоже мать! Надо заниматься не только посиделками, но и сыном. Тем более он у тебя один.

Еще раз хмыкнув, Роберт встал из-за стола обиженный.

— Ладно, поговорим потом. Я сейчас тороплюсь в офис.

Роберт соврал жене: он ехал на встречу с правой рукой «Горбатого» — Игорем Александровичем Столыпиным. С тем самым Столыпиным, от которого звонил Ахмет Борисович, адвокат фирмы.

Встречу назначили в ресторане «Золотой дракон» на Большой Марьинской. Это был второй ресторан из серии трех уютных «Драконов» китайской кухни, которые открылись в Москве. И хотя кухня в них одинаковая, равно как и «космические» цены, но дону Роберту здесь импонировала публика: сюда часто заглядывали разные популярные личности: журналисты, музыканты, артисты.

Дон Роберт чувствовал себя на высоте, к ним причастным, когда видел рядом за столиками Андрея Макаревича или Сашу Любимова с телевидения. Обожал он подобную публику с телячьей страстью, и в этом обожании проглядывала его собственная тоска по творчеству: а ведь мог бы…

Конечно, в «Драконе» изумительно кормили — утка по-пекински, например, готовилась более суток… Повара здесь «полиглоты технологий» — жарили при разных температурах, употребляя точное, только им известное количество жира и масла. Вкуснота невероятная — рай для гурманов.

Для встречи со Столыпиным адвокат Ахмет Борисович заказал блюдо под названием «Борьба дракона с тигром». Готовилось оно из трех видов ядовитых змей, дикой кошки и более двадцати видов пряностей. А гарниром служили листья лимонного дерева и лепестки хризантемы.

Дон Роберт посмеивался — такая дрянь, что без коньячка и в рот не пойдет, но для такого гостя… разумеется, шарм!

Столыпин — плечистый мужчина внушительной наружности с крупными запоминающимися чертами; глаза большие, серые, от коньяка легко теплились.

— Роберт Архипович, мы ведь заочно великолепно знаем друг друга и душевно расположены. — Кашлянул, повел серыми цепкими глазами по залу. — Мой хозяин славный человек, но сейчас в некоторой растерянности. Дрянно, конечно, получилось, но что поделаешь — жизнь! Думаю, Ахмет Борисович ввел вас в курс дела. Что мы будем прощупывать друг друга? Сразу на откровенность — это и есть гарантия добрым отношениям…

Дон Роберт, конечно, о делах «Горбатого» знал многое: недавно в лефортовскую тюрьму попала самая влиятельная дама из торговли. Она была напрямую связана с замминистра Сомовым. Хотя Сомов внешне особенно не переживал, но все же: была некоторая неприятность…

Но дон Роберт сделал вид, что он, собственно, ничего не знает; да и Столыпин особо не распространялся. Он шел издалека, нажимая главным образом на то, что в теперешнем смутном времени нормальный человек потерял себя, стал маленьким… И только бизнес может восстановить его душевную силу. Но какой там уж бизнес, когда рубль «деревянный». Потому-то теперь все смотрят на доллар…

Столыпин считал, что придет время, когда теневая экономика окажет услугу стране. Без нее все пропадет за копейку. Именно эти скрытые деньги дадут стране процветание. Так было повсюду, когда выходили из кризиса. И во вчерашней Америке…

Дон Роберт в какой-то мере был согласен со Столыпиным. Хотя Столыпин — ловкач, ловко брал на крючок политику!

Впрочем, о теневой экономике трезвонили много. С экранов телевизоров бомбили политикой: теневая экономика, мол, имела прямое отношение к погромам в Новом Узене, Фергане и, конечно, к событиям в Нагорном Карабахе…

Однако судебные дела над дельцами коррумпированного мира стали редкостью. Дон Роберт понимал, конечно, что это совсем не от того, что не стало взяток и преступлений в сфере экономики.

Просто пошумели — и хватит… Пропагандистская свистопляска захлебнулась по чьей-то воле. Номенклатура, видимо, что-то поняла или для себя что-то придумала.

Не зря же кое-кто из политических лидеров вдруг заговорил о теневой экономике как о шансе экономической стабилизации. Мол, с отмывкой сомнительных денег нужно примириться. Это объективная реальность времени, из нее к рынку не придешь, нет капитала. И хватит вешать лапшу на уши. Рынок без капитала не бывает, а капитала в стране, кроме партийного, номенклатурного и мафиозного, не бывает. Так что лучше эти отмытые деньги вложить в производство, чем потерять их…

Жизнь менялась на глазах. Правда, милиция, как и прежде, ловила насильников, рэкетиров и