Короли преступного мира - Евгений Осипович Белянкин

что-то более близкое его заводному характеру. Он снова поступил в институтский ансамбль и теперь частенько по вечерам пропадал на репетициях. Там и схватил себе девчонку, звали Вера. Простая, чистенькая и незамысловатая. Схватил на танцах, курса на два моложе. Семейный бухгалтер, как потом прозвал ее Роберт. Его отец и мать, люди чопорные, были явно недовольны. И не только ее простоватостью — они считали, что парню, не сделавшему карьеры, даже в двадцать четыре — двадцать пять жениться рано. Упрямый Роберт женился: надоело бегать по потаскушкам. Тем более, не в пример другим телкам, Вера сексуально удовлетворяла его по всем статьям…

С разницей в год родились двое. Старшая Эльмира, младший — Павел. Отец купил им кооперативную квартиру и тут Роберт понял, что надо крутиться. Где только не таскался: во Внешторге по продаже сельхозмашин, в кооперативах, еще в какой-то надежной организации занимался поездками за границу. От всего этого было тоскливо и нудно — взяток не брал, хотя деньги были: выручал, как всегда, отец.

Однажды с приятелем сидели в ресторане, и тот, вспомнив о режиссере, вдруг убежденно сказал:

— Хватит, как студент, жить на отцовские подачки…

Он предложил заняться шоу-бизнесом. Время хоть и смутное, перестроечное, но здесь «в мутной водичке можно и золотую рыбку поймать». Сам приятель не робел: он уже слетал в Сибирь и в каком-то городе, не то в Чите, не то в Иркутске, пустив пыль в глаза начальству своей весьма недурной наружностью и представившись выпускником ГИТИСА, отхватил жирный кусок, организовав театрально-концертное объединение «Сибирь». И хотя это, пожалуй, немного попахивало авантюрой, и Роберт не все одобрял в его действиях, предложение приятеля было заманчиво: чем черт не шутит!

Приятель заехал за ним на машине.

— Поехали.

— Куда?

— Как куда — становиться продюсером!

Роберт не поверил сам себе. Приятель отвез его за город, где в небольшом затрапезном клубе трезвонила малоизвестная рок-группа — «Машина любви».

— Я тебе скажу, ребята тут сговорчивые. Правда, их отовсюду гонят, в газетах иногда чушь о них несут несусветную — но ты-то на что!

Приятель напутственно похлопал Роберта по плечу и глухим шепотом сказал:

— Это теперь твое дело. Ты можешь сделать его прибыльным. — И он повернулся с загадочным лицом к сцене. — Главное, Роберт, иметь в этом деле хорошего поводыря. Наш режиссер в этом мастак. Но в него тоже надо вложить. Знать ноу-хау! Чем больше вложишь в наставника, тем больше здесь заработаешь…

Вот так и остался Роберт в клубе с ребятами рок-группы. Для «Машины любви» клуб не годился. Искал другую крышу и нашел ее в той же надежной организации. Год-два мотался, как чумной: гастроли, гастроли и афиши, афиши… Сумел пробить рок-группу в хит-парад. Сами собой появились нужные знакомства, и он поехал в Одессу. Там-то и подвернулся Роберту красавчик — вроде как из местной киностудии. Он легко уговорил утомленного гастролями Роберта заняться подпольным бизнесом.

Роберт мечтал о размахе. Для этого нужны были большие деньги. По стране тем временем по-вольному набирали силу торговые кооперативы, множилось видеопиратство и прокат, фиолетовое мерцание «видаков» затопило подвалы городов. Уже шла порнография под видом крутой эротики. Не бросив рок-группу, хотя и остыв к ней, Роберт с головой окунулся в новое дело: профессиональные переводчики с прищепками на носу озвучивали западную эротику, а одесситы выручали в полном смысле русской порнухой, которая снималась ими же на самодеятельной студии.

Была четко налажена клиентура и продажа. Роберт поражался тому, как быстро и просто пошло дело и потекли деньги…

Вскоре красавчик из Одессы сам приехал в Москву. Он зондировал почву… А нельзя ли запустить фильмы — для Запада, конечно, где был бы детский секс? На Западе шел шквал удовольствий с детьми: с девочками и мальчиками.

Роберт согласился: среди туристов уже нашлись клиенты, и товар пошел ходко…

Нужна была новая «крыша». Надежная «крыша». И Роберт вскоре ее нашел в фирме «Олимпия», которая организовывала конкурсы на лучшую фотомодель.

О Московском «спруте» заговорили в годы горбачевской перестройки. Шумные уголовные процессы над торговой мафией поражали воображение. Директор Елисеевского гастронома Соколов, начальник Московского управления торговли Трегубов, директор Дзержинской районной плодоовощной базы Амбарцумян — тузы московской торговли — были спешно расстреляны, словно для того, чтобы как можно скорее унесли в могилу свои и чужие тайны.

По Москве с удивлением и любопытством повторяли не всем по-настоящему знакомое слово «мафия».

Раньше даже среди образованных людей считалось, что мафия — это где-то там, за бугром, в Америке… В крайнем случае в Италии, но уж никак не здесь, в самой Москве!

Конечно, истинное, хотя и смутное, понятие о мафии в страну пришло потом, вместе с итальянскими фильмами, шедшими по телевизору. И хотя целый век мафия являлась излюбленной темой прессы, мало кто из русских воспринимал ее для себя серьезно.

Мафия, возможно, происходит от «мафаль» — собрание, встреча многих людей, или от «мафиас» — охрана, защита… Но все сходятся на том, что мафия — это дочь Сицилии, контробщество, которое противопоставляет себя официальной власти. Преступная организация, как чума, расползлась по свету, властно обосновавшись поначалу в Америке, а затем уж…

О мафиозной организованности в стране не говорили. Она складывалась медленно, исподволь, порой вызывая недоумение у властей. Затяжной инкубационный период болезни шел скрыто, почти не выявляя себя. Хотя уже сама жизнь сигналила…

В Москве, как говорят, она обозначилась где-то в 1965 году, в послехрущевский год, когда милиция была сориентирована на мелких спекулянтов и «несунов». Своеобразный нейтралитет правоохранительных органов к высокопоставленным должностным лицам сразу сказался на общественных отношениях. Уже к началу семидесятых предприимчивые дельцы обзавелись своими людьми во многих вышестоящих государственных учреждениях Москвы.

В ход как никогда пошли «связи». Они, конечно, обеспечивались натурой. Подарки, угощения, услуга, приобретение заморских вещей.

К восьмидесятым годам эта система работала уже вовсю. Вся хозяйственная деятельность практически строилась на личных и глубоких взаимоотношениях. Между Москвой и периферией стали курсировать особые гонцы — перевозчики взяток. В гостиницах, ресторанах, загородных дачах и финских банях шли бесконечные любвеобильные кутежи.

Деньги или «проигрывались» в карты, или преподносились в сберкнижках на предъявителя… И, конечно, презент, презент…

Но «производство денег» было отделено от могущественных покровителей. Те тщательно укрывались и выказывали себя полностью лишь через телефонное право.

Деньги шли наверх, а «верха» оберегали складывающуюся систему. Знаменитый директор Елисеевского магазина расстрелян. Но после его смерти стало известно, что в закрытом кабинете днем и ночью был накрыт стол для его величества всесильного первого заместителя министра МВД…

Отечественная мафия зарождалась иными