Короли преступного мира - Евгений Осипович Белянкин

уважаема и на месте. Сомов помнил, как однажды один сверхвлиятельный функционер решил было с ней разделаться. Кончилось тем, что он сам засел в круговую оборону — компромат посыпался на него, как из рога изобилия… Нет, непотопляема была наша Мама…

Конечно, лучше Сомова мало кто знал эту систему, когда деньги конвейером текли наверх: от продавца к завсекцией, от директора до торговых и контролирующих организаций и выше… Это даже не называлось взятками, скорее необходимая дань, без смазки которой не крутится ни один нужный механизм, объединенный емким словом «коррупция»… Эксперты Торгово-промышленной палаты снижали, например, кондицию импортной продукции (особенно яблоки, апельсины), что давало с каждого вагона добротный навар. Автомобили, мебель, магнитофоны и телевизоры… Все было в маминых руках.

Торговый мир — это глубинный подводный мир, населенный хищниками, куда редко проникали рыбы из других слоев; здесь таились источники многих крупных состояний и причины падения торговых звезд… Мама надежно была защищена от правосудия. Трудно было даже подумать о том, что кто-то способен дать санкцию на привлечение ее к уголовной ответственности.

Нахрапистая жизнь постепенно меняла свой облик, рядилась в демократию, и Мама в новых условиях выходила на легальный бизнес: товарная биржа, которую создавала она, сулила хорошую прибыль не только Сомову…

Но только вдруг где-то оборвалась цепочка. Мама в Лефортово, и следствие вели люди государственной безопасности. Сомов понимал, как это может отразиться на нем. Правда, он знал и Ангелину — тертая женщина. Она умела держать язык за зубами. Хотя бы потому, что он, Сомов, нужен ей завтра. Да и алиби у него надежное.

И все же он просил Столыпина держать «руку на пульсе». Впрочем, Мама, кажется, вела себя нормально. Значит, он не зря верил в ее достоинства. Потому и убежден был, что монаршие силы не дадут ей погибнуть — со дня на день он ждал, что этот инцидент разрешится как неприятное недоразумение…

16

Сомов любил баню.

— Паришься — не старишься, — говорил он лукаво и поднимал кверху большой палец — мол, баня — всем делам отставка!

Может быть, в силу своего возраста или положения Валерий Петрович уже давно забыл, когда бывал в ресторане… Баня для него стала не только душевным исцелением, но и рестораном, где собирались его близкие приятели и нужные люди; здесь, приняв щедрого жара, он, расслабляясь и потея за самоваром и коньячком, собственно, и решал все деловые вопросы. Видимо, баня располагала к откровению. Вот так, в чем мать родила, прикрывшись простыней, за чаепитием было куда приятнее рассуждать о жизни, о политике, и нужные разговоры возникали как-то сами собой, без натуги и искусственности.

Конечно, сомовская баня — это тебе не городская общага для всех. Особая, элитная, на закрытой правительственной даче или в пансионате для высокопоставленных чиновников. Там и пар, сдобренный пахучими травами, иной; там и коньяк марочный… Валерий Петрович всегда сам следил за температурой и влажностью. И хотя финские суховоздушные бани были модными, Сомов предпочитал русскую парную с веничком — хороший дубовый веничек, специально вымоченный в отваре, прекрасно нежил распаренное тело, давая неповторимый кайф.

Его давним приятелем по бане был генерал Винокуров, о котором Сомов отзывался коротко: генерал, который пьет вино и курит, имея в виду его фамилию, хотя генерал как раз-то и не курил.

Винокуров, с резким продолговатым лицом, в противоположность Сомову, был сухощавый и длинный, с клочковатыми волосами на тощей груди, с поджарым, как у собаки, животом и сильно развитыми ногами бегуна — своим спартанским видом он чем-то был похож на немецкого генерала Манштейна времен Отечественной войны. А по характеру генерал был страшный педант.

Генерал не меньше Сомова любил баню. Обычно и Сомов, и Винокуров специально к ней не готовились. Появлялась потребность встретиться без посторонних глаз, тотчас звонили друг другу, садились в машины — и ехали в баню. Там, как всегда, все было готово — чисто, уютно, обалденно!

Напарившись, с раскрасневшимся телом, обернутые прилипшей простыней, они садились в предбаннике, где их уже ждал накрытый стол. Здесь была закуска простая: копченая рыбка (ее страстно любил Сомов), вилочная капустка, грибочки прямо из банок и, конечно, икорка…

Выпив по рюмочке, добрели.

Узкие, цепкие глаза Сомова становились мягкими и менее назойливыми. Генерал же, откинувшись в кресле, вытягивал свои длинные ноги и, покусывая жесткие губы, молча ждал начала разговора.

На этот раз Сомов был шутлив и доверчив. Он в веселом тоне рассказал генералу о встрече Столыпина с доном Робертом…

— И цену себе набивает, и страхуется, подлец, — заключил он свое повествование. — Но такие акулы, как Роберт Архипович, добычу чувствуют за милю…

Генерал, не мигая глазами, засмеялся.

— Конечно, риск есть, как в любом брокерском деле. Но в основном это списанная и высвобождаемая военная техника и имущество. Так что нет смысла так уж беспокоиться. Мы позаботились, торговые операции пройдут безболезненно… Так ему надо было и сказать. Думаю, что здесь риска меньше, чем с наркотиками, которыми они небось наверняка занимаются или не против заняться.

— Да все ему объяснили! Не дурак же, соображает не хуже нас с тобою. Хотя… — Сомов откашлялся, нащупал вилкой капустку. — Хотя… если было бы что-то более подходящее, с ним не связался бы. Скользкая личность! Правда, Столыпин считает его более надежным. — Сомов тяжело вздохнул. — Но куда деваться… Как говорится, в один прекрасный вечер все выяснится.

Собственно, сделка, которую Сомов предложил дону Роберту, была детально проработана. Сбоев у него почти не бывало. Конфликтные точки бывшего Союза — Карабах и Молдова — им удачливо прослеживались, а запасы оружия, особенно стрелкового, накопившегося на складах разваливающейся армии, были беспредельны… Не говоря уж о складах в бывшей Восточной Германии, которые растаскивались предприимчивыми людьми неимоверно быстро. Сомов и Винокуров не хотели терять свой шанс: если не они, все равно кто-то…

«Кто-то» старался вовсю. Оружие текло по разным совершенно неожиданным каналам. Оружие продавалось за рубли. Оружие продавалось за доллары. Доллары, конечно, предпочтительнее. Сомов и Винокуров, обладая старыми возможностями и новыми связями, тем не менее для своего бизнеса оружием искали надежное прикрытие. Самой лучшей крышей, конечно, была бы какая-нибудь «культурная» фирма.

Фирма «Олимпия» подходила по многим параметрам. Она была сомнительна по своей сущности и невинна по имиджу, а потому могла стать главным филиалом их совместного «предприятия». Кроме того, мафиозная структура фирмы во главе с доном Робертом особенно привлекала Сомова — именно она способна была нелегально выйти на родственные структуры западного рынка… Оружие на флаконы духов