Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

прикрыл дверь и спустился вниз, оставив их общаться. Мы сейчас находились в небольшой кафане под аутентичным названием «Златни конь». Здесь было на что посмотреть: настоящую сербскую экзотику ещё не вытеснили, как в моём времени, глобализированные общепитовские тренды. О, нет, в этой кафане столы были могуче-дубовые, скатерти — из грубого самотканного полотна, причём цветасто-клетчатого, а вместо стульев — лавки. На стене, по её самому центру, висел большой портрет Тито. И я заметил, что многие посетители, когда говорили тосты, то поворачивали головы и смотрели на портрет Тито. Некоторые даже салютовали ему бокалами и рюмками, перед тем, как выпить.

Официанток как таковых здесь не было: эдакая демократичность — подходи и бери, что хочешь и сколько унесёшь. Люди сидели, ели, разговаривали и курили. Да, да, прямо здесь, в кафане. Курили, болтая, смеясь, и никто совершенно не обращал никакого внимания, если пепел от сигар и сигарет падал на стол или на колени собеседникам. Густые клубы сизоватого дыма в общем зале придавали всему эдакий нуарно-готический вид. Возможно, поэтому все посетители были смутно похожи на вампиров. А портрет Тито строго взирал на всё это вампирское великолепие.

Но при этом куревом почти не воняло. Возможно потому, что вкусно пахло кофе. А возможно потому, что запах жаренного на огне мяса был столь крепким и смачным, что перебивал все другие, лишние запахи.

Зато в углу стоял внушительный белый (!) рояль, за которым сидела тощая девица с густо подведёнными глазами. Из-за высоко взбитой башни из кудрей на голове, она напоминала томного пуделя. Томного и обалдевшего. Она так лихо наяривала бравурный мотивчик (я даже затрудняюсь сказать, что это за мелодия такая), что её плечи, затянутые в ядовито-зелёный бархат, тряслись, словно холодец.

Для Фаины Георгиевны и её сестры Изабеллы, Йоже Гале снял отдельный кабинет на втором этаже. Чтобы им весь этот шум и гам не мешали, и они могли вполне себе нормально наобщаться наедине.

Убедившись, что у них всё нормально, я спустился в общий зал и сел напротив него за столик.

— Ну как они? — спросил Йоже.

— Разговаривают и плачут, плачут и разговаривают, — с улыбкой пояснил я, — они же больше тридцати лет не виделись.

— Ого, — потрясённо вздохнул Йоже и обалдело покачал головой, — не знаю, смог бы я так долго не видеть семью…

— Такова жизнь, — вздохнул я, — я вон тоже с тётей Лизой за двадцать восемь лет вообще в первый раз увиделся.

— Но тебе же, вроде, двадцать восемь? — изумился Йоже Гале. — Я твои документы видел, когда мы приглашения готовили.

— Дак я же и говорю, впервые за двадцать восемь лет, — рассмеялся я, — мы с нею никогда раньше вообще не виделись. Только знали о существовании друг друга. И на этом всё.

— Завтра она сюда приедет, — сказал Йоже, — после конференции. Твоя тётя Лиза — настоящая деловая женщина. И хитрая, главное, такая! Ты представляешь, она совместила встречу с тобой, участие в роли консультанта в нашем фильме и ещё участие в двух научных конференциях!

— Да, ей палец в рот не клади, — с улыбкой кивнул я, — не даром она аж целый профессор. Моя мать тоже такая. Хоть и в другом направлении.

— Теперь понятно, откуда у тебя такая мощная деловая хватка, — польстил мне Йоже, и сразу перешёл к делу, — кстати, о делах. Послушай, Муля, те люди, которые взяли меха, остались очень довольны. И они просили передать тебе, что в следующий раз, когда приедешь, вези только лису. Песец пользуется меньшим спросом. Да, он красивый, но наши женщины больше знают лису.

— А ондатра? Нужна? — спросил я, вспомнив, что Адияков велел мне выяснить это.

— У вас разве так много ондатры? — удивился Йоже.

— Да, её расселили по всей территории Советского союза, — поморщился я, — так она за пятнадцать лет развелась так, что её теперь девать некуда. Мехом ондатры, который есть у нас на складе, можно завалить пять таких кафан, как эта. Или даже все шесть.

— Муля, давай я у них сначала спрошу, — неуверенно ответил Йоже, — а лучше, если ты привезёшь несколько шкурок сам, чтобы посмотреть.

— Не я, а ты привезёшь, — поправил его я.

— В каком смысле?

— Ты разве забыл, что после нашего возвращения домой, продолжение фильма снимать будут в СССР, и уже ты теперь поедешь к нам. Поэтому заранее выясни всё про шкурки, и сам всё и привезёшь. А деньги переведёшь на счёт тёти Лизы. Мы с ней договорились, она для меня откроет.

— Ты знаешь, Муля, — печально вздохнул Йоже Гале, — этот Нанович развил такую бурную деятельность, что я, боюсь, меня могут не выпустить.

— Да как тебя не выпустят? — удивился я. — Сам наш верховный благословил тебя на главного режиссёра. А ты говоришь «не выпустят»! Не выдумывай ерунды!

— Вот сердцем чую, Муля, что Нанович какую-то гадость задумал, — пожаловался Йоже, — он может подставить, да так ловко, что даже не поймёшь. Страшный человек.

— Ничего он не сделает, — хмыкнул я и процитировал известные строчки, — потому что с нами сила, брат!

— Ну, давай, брат, чтобы всё получилось! — Йоже радостно разлил густую смородиновую наливку по рюмкам и поднял тост, — за успех нашего фильма!

Мы чокнулись, выпили и принялись закусывать запечённым на огне мясом.

Тем временем градус веселья в кафане всё нарастал. Музыка заиграла быстрее, что-то под «Розамунду», и народ как-то вдруг дружно и внезапно бросился в пляс. Простые трудяги-мужики с толстыми животами лихо подхватили таких же простых жопатых баб и дружно затопали, выбрасывая коленца. Народ веселился вовсю.

Мы с Йоже от народных плясок воздержались. Сидели, ели, пили и болтали обо всём подряд. Я реально наслаждался атмосферой непринуждённого веселья. Давно так хорошо не было.

И тут к нашему столику подошли две девушки. Одну из них я уже знал.

— Салют, парни! — на хорошем русском сказала Бобана, улыбнулась мне и подмигнула.

Йоже Гале смутился и покраснел.

— Я — Бобана, — сказала ему Бобана и с улыбкой представила нам свою подругу. — А это — Мирка.

Подруга Бобаны, со странным для русского уха именем Мирка, была жгучей брюнеткой с огромными миндалевидными глазами. Бобана на её фоне совершенно терялась. Я ещё удивился, что у такой красивой девушки есть подруги.

— Мы хотим выпить! — заявила Бобана и плюхнулась к нам за стол.

Её подруга последовала её примеру.

— Что будете пить? — по-джентльменски спросил Йоже.

— Нам по чоканчичи ракии, — сообщила за себя и за свою подругу Бобана.

Для меня это прозвучало как абракадабра, но Йоже что-то понял, потому что улыбнулся и ушёл.

Мы остались втроём.

— Муля! — томно посмотрела на