Муля не нервируй… Книга 6 - А. Фонд

что этим кем-то, кто будет сопровождать распоясавшихся лоботрясов домой, скорее всего, будет именно он.

— А какое это отношение имеет к вашим перешёптываниям с югославом?

— Самое прямое. Мы посоветовались с товарищем Сидоровым, и я сейчас провёл неформальные переговоры с Йоже Гале о том, чтобы включить всю группу в съемки фильма в массовке. Ребята будут заняты, новые впечатления им некогда будет безобразничать. Ну, а если и там будут пьянки и драки — тогда уже я ничего не сделаю. Пусть катятся домой.

— И что сказал Йоже Гале?

— Он одобрил эту идею, — кивнул я, — ему даже так лучше. Не нужно местным жителям за съемки платить. Единственное, там есть одна небольшая проблема… точнее неудобство…

— Что именно?

— Мужчинам придётся жить в палатках. Хоть и всего четыре дня, но комфорт там. Сами понимаете…

— Бубнов! — изумлённо посмотрел на меня товарищ Иванов, — мы всю войну прошли, на мёрзлой земле и в окопах сколько раз спали! А ты нас какими-то палатками пугаешь! Лето на дворе! Я вот с превеликим удовольствием поночую в палатке.

— Но Йоже Гале для вас и для товарища Сидорова номер в гостинице обещал предоставить. — сказал я.

— Ещё чего! — молодецки хохотнул товарищ Иванов, — поедем завтра пораньше. Я сам палатки помогать ставить буду. Ты знаешь, что я могу палатку за двенадцать минут поставить при любом ветре! И я спать буду в палатке! Рядом с этими лоботрясами. Чтобы, значится, дисциплину не нарушали. А то знаю я их.

И он, довольный, развернулся и пошёл к себе, мурлыкая какой-то бравурный марш под нос.

Вот и хорошо.

Ну, а мне сейчас предстоял разговор с Лёлей.

Она была в номере. Я постучал.

— Чего тебе? — Лёля открыла, кутаясь в халат. Она явно была не в духе.

— Тебе разве не интересно, остаёшься ты в Белграде или нет? — тихо спросил я.

— Конечно, остаюсь, — фыркнула Лёля, — зная тебя, я даже и не сомневалась.

— Я кое что должен тебе сообщить, — сказал я, убедившись, что её не проймёшь.

— Ой, давай завтра! — фыркнула она.

— Сейчас, — сказал я таким тоном, что Лёля не посмела возразить.

— Стой здесь! Я пойду в ванной воду выключу, — буркнула она и переоденусь, — не буду же я с тобой в номере находится. Вниз пойдём.

И дверь пред моим носом закрылась.

Эх, тяжело работать ангелом. Никакой тебе благодарности от бездушных людишек.

После инструктажа Лёле, я решил закрепить успех и постучал в номер к Алле Мальц.

Она открыла и удивлённо уставилась на меня.

— Нам надо поговорить, — сказал я сухим бесстрастным голосом.

— Заходите, — она отступила на шаг в сторону. В отличие от Лёли, которая была в своём номере в красивом халатике, Мальц ходила в растянутой футболке и шортах.

— Не здесь, — покачал головой я, — давайте спустимся вниз. Там есть комната для переговоров. Я не займу у вас много времени.

— Пойдёмте, — сделала шаг вперёд Алла, но я её остановил:

— А вы переодеваться не будете разве? Здесь не принято разгуливать в домашнем по гостинице.

Мальц моё замечание явно не понравилось, она фыркнула, но послушно пошла переодеваться.

И вот дежавю. Как и с Лёлей пару минут назад, я сижу сейчас с этой Мальц в одной и той же комнатке и пытаюсь вызвать её на откровенный разговор.

— Алла, поймите, уже два раза в группе произошёл конфликт. И оба раза причиной этого конфликта, прямо или косвенно, послужили вы. Нужно это прекратить.

— А что я им сделаю! — фыркнула Алла и насмешливо взглянула на меня, — дуэли из-за женщин происходили во все века. Это так романтично!

— Из-за красивых женщин, — машинально брякнул, я и Алла вспыхнула.

— Ну, знаете!

— Знаю, — кивнул я и добавил, переходя на «ты» и абсолютно не щадя её чувств, — небось сказала им, кто твой дядя, да? Вот они и соревнуются. Вот только надо было уточнить, что дядя-то не родной, а у его жены ты двоюродная племянница. Причём насколько дальняя, что устраивали тебя в эту группу через десятые руки.

Алла захлопала ресницами. Вот что-что, а ресницы (и глаза) у неё были красивыми. Это, наверное, единственное, что по-настоящему вызывало симпатию.

— Вот интересно, а если бы ты сказала, что ты племянница доярки и тракториста, то как думаешь, сильно бы эти рыцари боролись за право гулять с тобой?

По щекам Аллы побежали слёзы.

Но мне её было не жаль. Лучше я её сейчас накручу, а то завтра на съемочной площадке в деревне может всё, что угодно произойти. Девочка вдруг почувствовала власть над мужчинами. И не важно, что рулит здесь не её красота, а положение дяди. Девочка пользуется этим, безжалостно стравливая парней между собой. Самоутверждается она так, засранка. Да и терять дядино расположение мне тоже не хотелось. Не факт, что я к нему ещё хоть раз обращусь, но он уже и так для меня много сделал.

И я продолжил воспитательный процесс.

— Я буду говорить начистоту. Нравится тебе это или нет. Так вот. Ты не оттуда начала. Ты думаешь, что сейчас навешала лапши Тельняшву и этому, как его… ну, второму…

— Павлову, — подсказала Алла.

— Да без разницы, — скривился я, — ты их стравила. Они изображают сейчас перед тобой ревность, даже вон подрались из-за тебя. Но это якобы. А так всем известно, что конфликт у них ещё с первого дня поездки. А ты — просто удобный повод.

Алла вскинулась, но я не дал й сказать и продолжил.

— Сама по себе, без дяди, ты им не интересна. От слова совсем. Ты для них даже не в ноль, а в минус…

— Это потому что я некрасивая? — всхлипнула Алла.

— Здесь дело не в красоте, — ушёл от прямого ответа я, — а в том, что они считают тебя просто возможностью для своей карьеры. И вполне может быть, что кто-нибудь из них по возвращению домой даже женится на тебе. Но что это будет за брак?

— Нормальный брак! — обиделась Алла, — я хорошая хозяйка, готовить люблю…

— Не в том дело, — покачал головой я, — они с тобой будут до тех пор, пока твой дядя имеет такую должность. Но он уж старенький. И что ты будешь делать потом?

— Дядя ещё не очень старый! — вскинулась Алла, но слова ё прозвучали жалобно и неуверенно.

— Это не имеет значения. Рано или поздно он всё равно уйдёт на пенсию. И лучше если это будет рано, для тебя так было бы лучше. Потому что если твой гипотетичский муж тебя бросит, то пусть это будет, пока ты ещё молодая и сможешь выйти замуж. Понимаешь?

— А вы не думали, что Богдан любит мня? — прищурилась