Искатель, 2002 №2 - Евгений Михайлович Константинов

загружая заданиями, с которыми Пол справляется мгновенно и сразу же начинает просить новый фронт работ. Но на сей раз он обратился не к Вулфу, а ко мне. И сам дал мне задание.

— Принесите мне кофе с бутербродами. На Сорок шестой есть забегаловка «Перрин».

Я сел в кресло.

— Ну и ну. А я как раз собирался отрядить туда вас. Я устал и проголодался. Может, вместе сходим?

— Я не могу, черт побери!

— Почему?

— Потому что обратно меня уже не пустят. Это кабинет Кейса, но Кейс мертв, а часть его фирмы принадлежит мне, и я имею право находиться здесь! Проклятая Дороти уже норовила выгнать меня вон. А ведь в былые времена сидела у меня на руках! Мне нужны кое-какие сведения, но девчонка велела работникам ничего мне не сообщать и пригрозила, что вызовет полицию, чтобы выставить меня. Конечно, этого она не сделает: слишком пресытилась общением с полицией за прошлую неделю. — Пол мрачно усмехнулся. — Мне с ростбифом. Кофе черный и без сахара.

Я ответил ему улыбкой.

— Итак, вы в осаде. А где Дороти?

— В кабинете Тэлботта.

— Сам Тэлботт здесь?

— Нет, сегодня он еще не приходил.

Я взглянул на часы и встал. Было двадцать минут второго.

— Хлеб ржаной? Горчицу надо?

— Нет. Простой белый хлеб. Даже без масла.

— Хорошо, схожу, но при одном условии: вы прекратите названивать мистеру Вулфу. Если вы позвоните ему опять, то наверняка проболтаетесь и скажете, что нашли нужную бумагу. А я хочу устроить ему сюрприз.

Пол пообещал не звонить и добавил, что бутербродов должно быть два, а кофе — побольше. С тем я и ушел. Двое мужчин и женщина, болтавшие в коридоре, обглазели меня с головы до ног, но не попытались схватить. Я без приключений добрался до лифта и спустился в вестибюль, где вскоре отыскал телефонную будку.

И опять мне ответил Орри Кэтер. Я уже начинал подозревать, что он по-прежнему дуется в пинокль с Солом, а третьим партнером у них Вулф.

— Я отправляюсь за бутербродами и кофе для нас с Полом, — сообщил я Вулфу. — Но у меня есть план. Пол обещал не звонить вам, пока меня нет, так что, если я не вернусь туда, он выведен из игры. Он обосновался в кабинете Кейса, на который вам не мешало бы взглянуть. Дороти возмущена, но Пол намерен утвердиться там надолго. С утра сидит. Что мне делать, возвращаться домой или сходить в кино?

— Мистер Пол обедал?

— Разумеется, нет, иначе не послал бы меня за снедью.

— Тогда тебе придется принести ему поесть.

Я сохранил спокойствие лишь потому, что Вулф говорил от всего сердца, а возможно, и от желудка. Мысль о том, что кто-либо, даже его лютый враг, сидит голодный, была совершенно невыносима для него.

— Хорошо, — сказал я. — Возможно, он даст мне на чай. Кстати, ваш трюк не сработал. Пол только что нашел в столе Кейса перечень командировок Тэлботта и переписал его на листок из блокнота покойного. Эта бумажка у меня.

— Прочти-ка.

— Что, подождать нельзя? — Я достал лист и прочел Вулфу названия городов и даты. Вулф дважды просил меня не тараторить, и я понял, что он записывает. Когда этот фарс подошел к концу, я спросил: — Что мне делать после того, как я покормлю Пола?

— Поешь сам, а потом опять позвони мне.

Я с грохотом повесил трубку.

10

Бутерброды оказались дивные. Говядина была нежная, сочная, в меру жирная и солоноватая. Хлеб тоже не подкачал. Я взял только одну пинту молока, так что пришлось растягивать ее. За едой мы обсуждали дела, и я допустил одну оплошность. Мне не следовало ничего рассказывать Полу, тем паче что по мере развития нашего знакомства он нравился мне все меньше и меньше. Но добрая снедь сделала свое дело: я расслабился и сообщил ему, что пока никто не покушался на телефонистку и официанта в «Черчилле». Пол тотчас решил звонить Вулфу, чтобы снова поднять хай, и я смог удержать его от этого шага, лишь сообщив, что Вулф подключил к делу еще нескольких человек и мне не известно, за кем и за чем они приглядывают.

Я уже и сам собирался звонить, когда открылась дверь и вошли Дороти Кейс с Виктором Тэлботтом.

Я встал. Пол не шелохнулся.

— Привет-привет, — бодренько проговорил я. — У вас тут очень мило.

Они даже не кивнули мне. Дороти плюхнулась в кресло у стены, скрестила ноги, вздернула подбородок и уставилась на Пола. А Тэлботт широким шагом подошел к столу и сказал своему недругу:

— Вы прекрасно знаете, что не имеете права сидеть здесь, рыться в вещах и отдавать распоряжения персоналу. Никакого права! Даю вам минуту, чтобы убраться отсюда.

— Вы? Даете мне? — Злобный тон Пола был под стать его злобному облику. — Вы — наемный работник, и скоро вас тут не будет, а я — совладелец. И вы даете мне минуту?! Говорите, я командую персоналом? Я предоставляю персоналу возможность рассказать правду, и персонал пользуется этой возможностью. Двое уже провели час в конторе поверенного и дали письменные показания. На Бродайка подана жалоба как на скупщика краденого, и он уже арестован.

— Вон отсюда, — не повышая голоса, повторил Тэлботт.

— Могу добавить, — ответил Пол, — что и на вас уже написано заявление в связи с кражей тех эскизов, которые вы продали Бродайку. Или у вас опять есть алиби?

Несколько секунд Тэлботт безмолвно играл желваками, потом наконец открыл рот и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Немедленно выметайтесь!

— Я остаюсь, — прошипел Пол, и морщины на его физиономии сделались еще глубже. — Если вы заметили, я здесь не один.

Все это мне совершенно не нравилось.

— Минуточку, — сказал я. — Если я и вмешаюсь, то лишь затем, чтобы помочь вам обоим надеть пальто. Не рассчитывайте на меня, мистер Пол. Я — всего-навсего зритель. И вы еще не расплатились со мной за бутерброды и кофе. Если вы уходите, соблаговолите вручить мне девяносто пять центов.

— Я не ухожу. Тем утром в парке вам повезло, Вик, но теперь все по-другому. У меня есть свидетель.

Тэлботт молниеносно шагнул вперед, отпихнул ногой тяжелое кресло, схватил Пола за галстук и рванул. Пол дернулся вперед, пытаясь одновременно встать на ноги, но Тэлботт ловко выволок его из-за стола.

Я вскочил и метнулся прочь, чтобы не мешать им.

Внезапно Тэлботт рухнул навзничь. В его задранной к потолку руке виднелся обрывок галстука. Пол был не очень ловок, даже с учетом возраста, но все-таки сделал лучшее, на