Спящая царевна. Своих не бросаем - Надежда Черпинская

мог, но только удовлетворения и радости не испытывал, ведь рассчитывал на другой результат. До последнего верил в чудо, но, увы, чудо не произошло. Вернее, произошло наполовину.

Он взял след, удалось спасти одного из своих. Но только одного…

И, вроде бы, уже знал, что больше спасать некого, что он опоздал, но душа всё равно рвалась куда-то, не хотела отступать и сдаваться. Это ощущение незавершённости никак не давало покоя.

Да и поверить в чью-то смерть, когда ты сам не видел бездыханное тело, невероятно сложно.

Андрей почти готов был нарушить собственное обещание и остаться в граде, несмотря на прямой приказ Гордея лететь в столицу.

Но, в конце концов, он выбрал возвращение.

И причиной тому было не только непреодолимое желание обнять любимую женщину, не только предстоящая свадьба, но и навязчивая мысль, что своими подозрениями по поводу Серых стоило немедленно поделиться с Радославом и царем.

Если Андрей прав, и логово врага уже находится где-то на территории Белогорья, то нужно срочно бросать все силы на обнаружение этого места. Ничего важнее просто не существует. Ведь это прямая угроза всему. Нападение Серых и гибель этого царства, о которой предупреждал Радослав, может произойти в любой момент, в любой день.

И что-то – наверное, снова внутреннее чутье – подсказывало Андрею, что время действительно поджимает. Так что сейчас нужно в столицу, а уж после можно и обратно в град прилететь.

Была и ещё одна причина для возвращения. Причина, в которой Беркут даже самому себе признавался неохотно…

Рариг.

Найдёныша было решено отправить немедленно в столицу, дабы его там подлечили хорошенько. Собственно, никаких серьёзных травм у харийца не обнаружили, но всё-таки Серые порядком его потрепали. Гордей правильно сделал, отправив его назад. Несомненно, в плену Раригу досталось, и стоило бы посочувствовать бедняге. Но…

Андрей никак не мог утихомирить в себе недоверие к этому человеку. С того мига, как они нашли беглеца в лесу, Беркут не сводил с него глаз, всё время напряжённо следил, будто искал какого-то подвоха или тайного знака.

Сам не понимал, на чём надеялся поймать своего тайного недруга. Ведь не было повода не доверять словам Рарига, подозревать его в обмане или измене. Но Беркут чётко осознавал, что не хочет оставлять Рарига без контроля, что за ним лучше приглядывать, быть настороже.

Он пытался убедить себя, что эти ощущения связаны лишь с личной неприязнью, но временами Андрею так и хотелось забраться в голову спасённого дружинника и увидеть то, о чём он умолчал. А в том, что Рариг что-то недоговаривал, Беркутов был почти уверен.

И об этом тоже хотелось потолковать с Радославом. Может, найдётся в арсенале учёного какой-то способ проверить правдивость слов Рарига.

Один из вариантов заглянуть в память с помощью мироключа, но…

Андрей помнил, как Делия учила его когда-то закрывать ту часть воспоминаний, которой не хочешь делиться с чужими. От неё он тогда ещё прятал многое, но, в первую очередь, всё, что касалось отца и матери. Это уж потом, когда доверять начал, когда понял, что не осудит за слабость, поддержит, вот тогда болью своей и поделился. Всё выложил, что годами в себе носил, захлёбываясь непролитыми слезами.

Беркут подозревал, что и Рариг может скрыть что-то важное таким нехитрым образом.

Но, возможно, Радослав найдёт способ забраться поглубже в разум зеленоглазого, обходя эти преграды и запреты. Правда, для подобного нужен серьёзный повод, веский аргумент, а не домыслы самого Андрея.

Значит, нужно следить и дальше. Если Рариг – предатель, или что-то скрывает, в конце концов, он обязательно проявит себя.

Будто подслушав мысли Беркутова, Рариг, сидевший впереди, поднял голову и посмотрел на Андрея – долгий нечитаемый взгляд, от которого снова стало не по себе. Неизвестно, что в голове у этого человека, но явно не благодарность за то, что Беркут помог его отыскать. Нет, они с зеленоглазым по-прежнему недруги. И это ещё один повод тщательно за ним следить.

Рариг сделал вид, что улыбнулся, и отвернулся к окну – правда, его ухмылка больше походила на оскал.

***

Едва показались на горизонте причудливые очертания столицы, Андрей буквально прилип к стеклу. Сердце заколотилось неистово. Так и хотелось крикнуть пилоту: «Ну же, скорее, скорее!»

К выходу он поспешил одним из первых. Но, правда, когда уже сели, всё-таки задержался немного – помог вынести из саны одного из тяжелораненых ратников.

За эти несколько минут вокруг собралась уже целая гурьба народа. Но Беркут искал среди прочих лишь одно лицо, искал любимые глаза…

И нашёл.

Делия уже бежала навстречу, легко проскальзывая сквозь толпу праздных зевак.

А Беркут замер, чуть дыша, любуясь издалека её статью и красотой – скользит, едва земли касаясь, лебёдушка его белая.

Долетела, в объятия бросилась, прильнула нежно, обняла крепко, и последние сомнения растаяли… Разве можно не вернуться назад, когда тебятакждут!

18 Честным пирком да за свадебку

Андрей

Андрею всё казалось, что это сон – волшебный, сказочный, невероятный. Сон, в котором сбывались самые заветные желания и мечты.

Порой сердце сжималось от глупого страха – а вдруг он сейчас проснётся в своём зимовье, один в холостяцком логове, затерянном в тайге… Вдруг ему всё это приснилось? И древний саркофаг – странная находка Ширяева, и спящая красавица, и похищение народного достояния, и игры в догонялки по лесу с военными и КГБ, и таинственная лаборатория забытых предков – ариев, и этот удивительный новый мир, в котором он оказался по воле судьбы. И Делия…

Вдруг и любимая Деля – это лишь сладкий сон?

Ведь только в чудесных снах простым деревенским парням достаются такие невесты – настоящие сказочные царевны.

Но она была рядом и не собиралась исчезать. Дивная Снегурочка из детских грёз явилась в его жизнь по-настоящему, осталась рядом, наполнила каждый день чудом, смыслом, любовью…

А сегодня… сегодня она становилась его женой.

Как поверить в такое диво?

Царский терем в последние дни был полон гостей – незнакомых Андрею, степенных и важных. Пусть Белогорье стояло на пороге войны, но свадьба единственной дочери царя не могла остаться незамеченной.

Сам обряд должен был пройти в тесном кругу – только кровная родня жениха и невесты. Собственно, Андрею приглашать вовсе некого, а, значит, будет только немногочисленный род Делии.

А после, вечером, Ратмир повелел накрыть столы и устроить пир, и вот на празднике уже соберутся все гости – дальняя родня, царские советники, ближние люди государя, лучшие ратники Белогорья.

Беркуту не