Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть вторая - Вера Камша

– Знаешь, – почти шепнул теньент, – человек без тени, это жутко. Когда поймешь…

– Жутко, когда одна девица собирается отрезать голову другой. Отсутствие тени смущает меньше, чем отсутствие глаза или ноги. – Ли поднял сложенные особым образом руки, в круге света знакомо взметнулся черный олень. Тоже тень…

– Валентин думал, что если б она увела меня, я бы явился к тебе. Как же она вас с Селиной ненавидит!

– Если человек глуп, он помещает свое несбывшееся в кого-то и принимается ненавидеть.

– Ты же ненавидишь убийц отца… Гизелла ненавидит, потому что любила!

– Отец не сдирал с путников колец и не бросал трупы в придорожные канавы. Есть ненависть и ненависть, как есть вино и моча. Вино можно пить, но зная меру.

– Не изящно, – Арно делано хохотнул.

– Святой Адриан не Веннен, а сказал это именно он. – Брат взял портретик и усмехнулся. – Первому «льву» не давали покоя мерзости, сделанные якобы из любви. Неудивительно, что Адрианова звезда отпугнула столь любящее создание, впрочем, тебя вряд ли бы удалось увести так просто… А вот еще об одной ненависти вы не подумали. Придду простительно, но ты-то слышал, как она кричала на отца.

3

Кровь Савиньяков говорит с кровью Приддов, Райнштайнеров и Ариго. Возможно, именно она вырвала вдову Арамоны у пожиравшей ее дочери. Замахнувшись на Арно, девица фок Дахе могла нарваться, а могла и получить что хотела. «Спрут» смахнул карты со стола, но теперь Савиньяков двое и у одного адрианова звезда, неплохой шанс проверить.

– Здесь всё. Посмотрим на первом этаже и в погребе.

– Но… Ведь она уже…

– Нужно отыскать слугу, а может, еще и гостя. Стол накрыт на двоих.

Понять, что в миске была капуста, проще, чем представить, что это только что ели. Арно к подобному не готов, как и Эмиль с Ариго. Увидеть в гнилой жиже отменное блюдо, в старухе – былую красавицу, в руинах – легендарный дворец, а в суевериях – ключ к разгадке трудней, чем унять Сильвестра. Впрочем, ты и этого не смог.

Чтобы спуститься, пришлось пройти через выгнившую гостиную. Минуло лишь несколько минут, но ветер дул прямо в разбитое окно и к осколкам уже пристал мертвый лист. Иссохнуть лучше, чем сгнить, но лучше всего сгореть, потому маршалы и умирают легче кардиналов. Обычные маршалы.

– Подобное – к подобному, – Ли небрежно бросил портрет девицы на стол с тухлятиной. Если он угадал, они успеют, если ошибся, Уилер поскачет к полковнице с советом не звать по имени мужа и дочь.

– Господин маршал!!!

Вспомнить Уилера за секунду до его вопля… Тоже кровь? Вряд ли… но как же здесь мерзко! В Аконе сотни домов со скрипучими лестницами и пестрыми ковриками, от которых так и веет незамысловатым уютом. Совсем немного холода и гнили – и дом уже не дом, а могила, в которую лучше не возвращаться. Арно кошкой рванул к двери, Лионель вышел спокойно, только у самого порога не выдержал, отшвырнул сапогом некогда красную женскую накидку.

– Я слушаю, капитан.

– Прошу простить, тут такое дело! Мы решили глянуть в подвал…

– Вас короновали? Когда?

– Я решил проверить подвал. На всякий случай. Дверь открыта, вот мы с сержантом Аспе и спустились. Внутри ничего не протухло, зато отыскался слуга. Я его прежде видел и сразу узнал, хотя он ничего не говорит. Забился за бочки и скалится.

– Он все еще в подвале?

– В самом низу. Мы без приказа не вытаскивали.

– Идемте. Арно, помни о фонаре.

Значит, за бочками и скалится. Крыса? Скорее всего. Крысами воображали себя в Агарисе, Кошоне и Фельпе, а гниль тянется за выходцами по всем сказкам, хотя ни Джастин, ни Зоя Гастаки ничего не испортили. Гости Мелхен не заходили в дом, Удо Борн тоже…

– Сюда, Монсеньор. С ним осторожно надо.

– Разумеется. Он – крыса, и он в углу.

Супруга фок Дахе была запаслива. Того, что хранилось в подвале, большой семье хватило бы на несколько счастливых зим, но соленые огурцы оказались долговечней счастья. Огурцы, грибы, все та же капуста…

– Виу-и-и-и!

Визг раздался не из-за бочек, а из-за мешков, на которых кто-то аккуратно вывел «горох». Савиньяк отстранил «фульгата» и шагнул вперед. Однорукий старик злобно щерился, глядя снизу вверх и визжал. Он больше не был человеком, и Лионель взвел курок пистолета.

– Ли!!! Он же сумасшед…

Пуля оборвала и визг, и просьбу. Эхо отскочило от чистеньких стен, сделав выстрел чудовищно громким. Ставший крысой солдат упал ничком. Лучше так, чем забиваться в углы и грызть мешки… И все же смерть вышла довольно-таки дурной, любопытно, сможет ли теперь здесь протиснуться Зоя?

– «Пуля легче лихорадки», – пробормотал Уилер. Эту алатскую присказку Ли помнил. Пуля легче многого, особенно на Изломе.

– Сожгите дом со всем содержимым, но так, чтоб огонь не перекинулся к соседям. – «Фульгаты» предпочтительней городской стражи, те вряд ли умеют поджигать. – Утром узнайте, как найти госпожу фок Дахе, она должна получить должное возмещение.

4

– Слугу нужно отдать родным. – Арно старался говорить твердо. – Пусть похоронят.

– Этот человек погиб при пожаре, и вряд ли у него был кто-то, кроме полковника. – Ли спокойно убрал пистолет и теперь расправлял манжеты. – Если я в твоем присутствии сойду с ума, стреляй сразу.

– Я…

– Придд на твоем месте уже осведомился бы, не опоздал ли он с исполнением приказа, так что уточняю: «Если я сойду с ума подобным образом». Двое со мной, один – к Райнштайнеру, один – к Придду, он у известных вам девиц. Остальные на пожаре.

Куда он собрался, господин Проэмперадор сообщить не соизволил – ехали быстро и молча. Арно пытался сперва думать, потом – вспоминать и наконец просто не злиться. Переживать за братца в его присутствии было не проще, чем беспокоиться о волке, когда тот кого-то ест, а ведь, услышав от Валентина, на кого нацелилась Гизелла, Арно чудом не спятил. Виконт гнал Кана ночной Аконой, с ужасом представляя раскрытую дверь и ничего не заметивших фульгатов. Он успел, только торопился не туда: мертвая дуреха, отчаявшись отомстить за любовника, принялась мстить за себя. Отцу, который любил, но не понимал и не…

– Кто идет?

– Проэмперадор Северо-Запада и Надора!

Кавалерийские казармы. Сюда он тоже опоздал, это опоздание стало приговором полковнику и оставшемуся безымянным однорукому ветерану.

– Господин Проэмперадор, – доложил дежурный сержант, – в казармах все благополучно. Господина капитана сейчас позовут.

– Нет. Примите лошадей и накормите моих людей. Теньент Савиньяк, останетесь со мной.

На то, чтоб ни о чем не спрашивать, Арно хватило. Кто-то увел морисков, кто-то – «фульгатов». В караулке было тепло и душно, но ни пивом, ни вином не пахло: Райнштайнер уже объяснил гарнизону Аконы, что такое служба. Виконт не сомневался, что больше всего сержанта гнетет невозможность вызвать «своего» капитана, бедняга косился то на дверь, то на прислонившегося к белой стене Проэмперадора. Могло показаться, что Лионель дремлет, но на самом деле брат ждал, он и в Сэ так делал. В день приезда отца Эмиль забирался на крышу с подзорной трубой, сам Арно донимал всех своими «када?», а Ли просто сидел в нижней гостиной, закинув голову и прикрыв глаза.

– Арно, – негромко окликнул Лионель, – пора.

Ночь была чудовищно тихой и холодной. Вмерзший во тьму лунный огрызок кутался в опаловый ореол, иней превращал неуклюжие, хоть и мощные ворота в Рассветные врата. Очень хотелось юркнуть назад, в караулку, где остался такой чудесный сержант.

– Господин Проэмперадор, разрешите обратиться.

– Тише, – шикнул братец, подтверждая свое сходство со змеюкой. – Я вызвал Придда, но к началу ему не успеть, а на тебе Адрианова эспера. Не считая крови, но кровь у нас одна на двоих.

– Ли!

– Соберись! – потребовал Проэмперадор. – Тропы выходцев начинаются только в месте дурной смерти, из чего следует, что из дома полковник с дочерью ушли обычным способом. Мы разминулись минут на двадцать, однако девицы, даже самые шустрые, не скачут кентером, а старик хромает. Где в Аконе должным образом резали и вешались, не знаю, но есть немалый шанс, что твоя протеже направилась к месту собственной смерти. Если так, мы их опередили.

– А… Я нарочно не смотрел, но вроде на улицах никого не было.

– Смотрел я, только выходцев на марше не видели ни в одной из известных мне сказок. Мы могли проскочить мимо и не заметить, они могли пойти другой дорогой, но ворот полковнику не миновать. Если он еще жив.

Глава 9

Талиг. Акона

400 год К. С. Ночь с 8-го на 9-й день Осенних Волн

1

Арно пытался думать, аж морщился! Втягивать его в такую дрянь было не лучшим решением, только лучшего Ли не нашел. Россказни об опустошенных выходцами городках и селах должны россказнями и остаться. Варварскими россказнями, над которыми люди просвещенные смеются.

Желание задушить какого-нибудь академика его собственной мантией было столь же сильным, сколь и невыполнимым – ученых мужей в аконских казармах отродясь не водилось. В них не водилось никого, от кого сейчас был бы прок, а дважды вырывавший у выходцев добычу Придд просто не успевал. Оставалось все сделать самому, но к этому Ли был готов. Чего он боялся, так это того, что Гизелла уйдет другой тропой. Мест дурной смерти, спасибо бесноватым и мародерам, становится все больше, если к изломным красотам прибавится нечисть, удержать поводья будет почти немыслимо. Страх станет второй «зеленью», а даже лучшая из лошадей с двумя всадниками далеко не ускачет, Проэмперадор тоже не сможет, он просто не вынесет двойного груза. Значит, малейший шанс удержать фок Дахе в Аконе или хотя бы отправить прямиком в Рассвет нужно использовать.