Урарту - Андрей Евгеньевич Корбут

убежден в причастности Саси к убийству наследника и требовал во чтобы то ни стало найти Анкара, а также пропавшие счета и расписки. Поиски писца ни на день не прекращались, но я решил, что мое личное участие и встреча с Ашшуррисау подстегнут последнего к более решительным действиям, а это в конце концов даст положительный результат.

В Эребуни я прибыл в месяце нисан, сразу нашел Ашшуррисау, обсудил с ним, как и где стоит искать беглеца, затем заговорил о том, кто может стать посредником между мной и царем Ишпакаем.

— Ты намерен отправиться к скифам? В самое их логово? Как по мне, безопасней лезть в медвежью берлогу, — удивился мой гостеприимный хозяин.

— А как же Завен? Кто провожал его? Он ведь вернулся от скифов целым и невредимым?

— С этим, конечно, не поспоришь… Но Завен взял с собой множество подарков, две сотни рабов да тысячу конников, и со всем этим наведался в ближайшее стойбище кочевников, превосходя их числом. Там он оставил всех своих воинов, а сам вместе с Киракосом отправился к Ишпакаю в сопровождении скифского номарха, чья семья, по сути, осталась в заложниках у урартов.

Я поинтересовался, знает ли он, о чем шли переговоры.

— Об этом можно спросить у начальника местной стражи: он был в числе небольшой свиты, сопровождавшей Киракоса к царю всех скифов.

Разговор мы не закончили: в комнату вошел один из людей Ашшуррисау, сообщивший, что погиб кто-то по имени Гелиодор. Кроме того, слуга привел в дом старика по имени Анкар, связанного прямо или косвенно с этой смертью.

Боги иногда преподносят нам удивительные подарки.

Когда мне в руки так неожиданно попали и писец, и документы, которые он украл, казалось, что это победа окончательная и бесповоротная. Увы, я недооценил возможности людей, которые охотились за той же добычей, что и я.

Таблички с упоминанием о сделке Саси с Урарту нашлись в соседнем лесу. Анкар был слишком труслив, чтобы что-то скрывать. Касий, первый помощник Ашшуррисау, рвался снять с него кожу, но этот старик требовался мне живым: в случае необходимости он мог свидетельствовать перед Арад-бел-итом и, если понадобится, перед Син-аххе-рибом.

Через неделю после гибели Гелиодора, когда таблички были сложены в доме Ашшуррисау, готовые к отправке в Ассирию, к нам среди ночи пожаловал гость — Тадевос, начальник внутренней стражи Эребуни.

— Его ищут, — сообщил он хозяину. И осторожно покосился на закрывшуюся за ним дверь, видимо, опасаясь, чтобы нас не подслушали, а затем — на меня.

— Это друг, — успокоил его Ашшуррисау.

Тадевос внимательно посмотрел мне в лицо, а отвернувшись, продолжил:

— Сегодня днем кое-кто пришел в мой дом. Был очень смел, много знал, обещал золото за помощь… и угрожал.

— И, кажется, тебе это не понравилось?

— Ты знаешь, я помогаю тебе не из жадности, не из трусости... Терпеть этого не могу.

— Твоя сестра скоро будет в Эребуни, я обещаю, — кивнул Ашшуррисау. — Что ты ему сказал?

— Что мы ищем старика, так как подозреваем его в убийстве жены и ее любовника.

Ашшуррисау вполне искренне удивился:

— Ты ведь, кажется, собирался все это замять по-тихому?

— В том-то и дело, что не получилось. Хотел бы я знать, что такого натворил этот старик, если сюда, едва я сообщил о происшествии в столицу, примчался сам начальник внутренней стражи Урарту!

Теперь пришел мой черед изумляться:

— Баграт?! Неужели лично пожаловал?!

— Да. И он тоже во что бы то ни стало хочет найти старика. Приказал перекрыть все дороги и выходы из города, с завтрашнего дня в Эребуни будут обыскивать каждый дом... Так ты знаешь его лично? — Тадевос снова посмотрел на меня. — Часто приходится бывать в Русахинили?

Последний вопрос я оставил без ответа. Куда деть Анкара, если завтра сюда придут стражники, будут заглядывать во все углы и норы и не уйдут, пока не убедятся, что писца здесь нет? Я был в тупике. И только у Ашшуррисау, как всегда, нашелся план.

— Сможешь показать мне того, кто ввалился к тебе в дом? — спросил он у Тадевоса.

— Зачем тебе это? — не понял стражник.

— Хочу с ним договориться. Мне ведь этот старик тоже кое-что должен.

— Тот незнакомец предупредил меня: если что, подойти к лавке обувщика Арана на рынке, тот передаст для него послание.

— И что ты ему скажешь?

— Выложу все как есть о Баграте — что он тоже ищет старика.

— Хорошо. Тогда поступим так. Подойди к обувщику с утра пораньше, договорись с ним о встрече в полдень. Так будет удобнее затеряться в толпе.

Проводив за ворота Тадевоса, я спросил у Ашшуррисау, что он задумал.

— Ты ведь понял, чем нам грозят обыски? Тадевос не пойдет против Баграта. Если он догадывается, что старик у нас, то просто дал нам время, чтобы мы его перепрятали. Если нет — все равно придет, и все перероет… Давай сдадим твоего Анкара ночному гостю Тадевоса. Пусть кто-то другой думает о том, где спрятать писца.

— Только тогда у нас не будет Анкара, — возразил я.

— Зато мы сохраним у себя все его таблички.

Не знаю, думал ли Ашшуррисау о другом своем пленнике, больше года томившемся у него в сарае, но я напомнил о нем:

— Что будешь делать со скифом?

Мой верный лазутчик отмахнулся:

— Баграт ищет старика. А кто и почему сидит у меня в сарае — ему все равно.

— Ты говорил, что за все время он не сказал ни слова. Если он опасен, то почему не убьешь? Если бесполезен, то почему держишь у себя?

Ашшуррисау усмехнулся:

— Этот проводник не тот, за кого себя выдает.

— И кто же он тогда? — заинтересовался я.

— Это я и пытаюсь выяснить. Сартал хочет выглядеть оборванцем, совсем никчемным человечишкой, а на самом деле это не так. Нора на окраине Эребуни, где он живет, — обычная грязная ночлежка, пропахшая снизу доверху вином, дерьмом и дымом… Но знаешь, что я там отыскал? Осколки глиняной таблички, стилус и внушительный запас золота. Много ли ты знаешь оборванцев, которые знают клинопись и живут впроголодь, хотя могут позволить себе купить дом больше, чем этот?

— Ты попытался разобраться, что было на той табличке?

— Только то, что кто-то обращается к нему по имени и что-то приказывает…

— Дай