Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

не было сил будить ее и воспитывать, хотя, вообще-то, они должны были обсудить, чья сейчас очередь караулить Эшера. Теперь вот Натаниэлю приходилось сидеть и ждать, пока рейнджер не заснет. Неловкое молчание, прерываемое только потрескиванием дров и стрекотом сверчков, повисло между ними.

– Меня, кстати, зовут Натаниэль. Натаниэль Голфри… – Может, хоть теперь Эшер перестанет называть его «Серый».

Эшер не спеша прожевал мясо.

– А Тобин Голфри тебе, случаем, не родственник?

Вот оно. Тень, от которой Натаниэлю никогда не сбежать.

– Он мой отец.

Впервые за много лет он сказал это вслух.

Эшер оторвал еще кусок мяса.

– Я думал, Серым плащам положено хозяйство в штанах держать.

Ну надо же, у этого старикана-убийцы есть чувство юмора!

– Нам нельзя заводить семьи: связи – это уязвимость, по словам лорда-маршала. Но вот само соитие – тема в Западном Феллионе спорная… – Натаниэль умолк. И почему он вдруг разоткровенничался с рейнджером? Как просто оказалось забыть, кто этот человек на самом деле!

– Звучит уныло, – пробормотал Эшер с набитым ртом. – Так что, выходит, старина Тобин макнул-таки клюв…

– Не заговаривайся, убийца. – Натаниэль бросил на Эшера угрожающий взгляд, хотя вряд ли смог бы привести угрозу в исполнение.

– Я не хотел тебя обидеть. – Эшер примирительно поднял руки. – Сталкивался я с твоим отцом, он и вправду был легендой, у меня даже шрам от него остался, на бедре.

– Ты с ним сражался? – Натаниэль никогда об этом не слышал, а он знал все истории об отцовских приключениях.

– Он тогда не знал, что я убийца. Я притворялся скитальцем, чтобы… – Эшер умолк на полуслове и снова впился в кусок мяса. – В общем, Тобин Голфри никогда не любил скитальцев, особенно тех, которые выходят за пределы своих земель.

Натаниэль посмотрел в огонь, представив эту стычку. Ему хотелось расспросить рейнджера подробнее, но он чувствовал, что делиться тот не настроен.

– Ты, наверное, важная шишка в Западном Феллионе… – Эшер вгляделся в его лицо повнимательнее, кивнул, поняв. – А… нет, ты напоминание о том, что даже самые героические Серые плащи сбиваются с праведного пути.

– Что может убийца знать о праведном пути? – бросил Натаниэль.

– У аракешей тоже есть свой кодекс, – спокойно ответил Эшер. Почему-то Натаниэль не ожидал такого спокойствия. Он вообще не знал, чего от этого человека ожидать. – Дай угадаю, кроме этого Серые плащи о Полночи вообще ничего не знают?

– Мы многое о вас знаем. Вы сражаетесь двумя мечами, обычно короткими, как тот, что у тебя на спине. Главный у вас называется «Отец» или «Мать» в зависимости от того, какого он пола. Еще мы знаем, что вы можете видеть в темноте…

Натаниэль прикусил язык – снова сказал слишком много.

– Да ну? – Эшер ухмыльнулся так, что Натаниэлю ужасно захотелось ему врезать.

– А как иначе ты подстрелил бы оленя безлунной ночью?

Эшер перестал улыбаться и вернулся к еде.

– Хочешь взглянуть? – Носком сапога он подтолкнул к Натаниэлю складной лук. – Это единственное, что я забрал.

Натаниэль взглянул на алую тряпицу у его пояса и подумал, что старикан врет и забрал не только лук. Впрочем, раз это было оружие Полночи, значит, его использовали все аракеши. Почему не узнать о враге новое, раз есть такая возможность?

– Ну и как он работает? – с деланым равнодушием спросил Натаниэль.

Эшер передал ему лук, и рыцарь застыл, любуясь элегантностью оружия. Верхний и нижний края держались на шарнирах, управляемых сложной системой шестеренок, тетива шла через желобок в середине лука. Натаниэль щелкнул крючочком и вытянул руку, наблюдая, как раскрывается лук, как тетива скользит по желобу, натягиваясь.

– Невероятно… – прошептал он.

– Ты предпочитаешь луки, – сказал Эшер и в ответ на удивленный взгляд пояснил: – По рукам видно.

Натаниэль осмотрел свои ладони: и правда, очевидные следы от оружия. Однако он был впечатлен тем, что Эшер заметил такое.

– А ты любишь сражаться большим мечом. Редкость для аракеша. – Он кивнул на воткнутый в землю двуручник. Отсветы костра играли на шипастом яблоке-навершии.

– Больше подходит для нынешней работы. – Эшер помедлил. – Я ведь не аракеш больше.

– А имя у него есть?

Увидев улыбку Эшера, Натаниэль тут же пожалел, что спросил.

– У моего меча?

– Да. Мне казалось, вы, рейнджеры, такое любите: сочинять легенды вокруг своего оружия, – ответил Натаниэль как можно болеет небрежно.

Эшер усмехнулся себе под нос.

– Нет, у него нет имени. Просто меч. А тем, кто такой ерундой занимается, обычно от дамочек не перепадает.

Они переглянулись и рассмеялись. Элайт, крутившаяся во сне, сбросила одеяло, повернувшись к ним спиной. Натаниэль рад был бы злиться на Эшера за его прошлую жизнь, жизнь, посвященную убийствам, но искренность рейнджера обезоруживала. И говорил он связно, не как грубый бродяга с ворчливым голосом, и уж точно был умнее, чем… скиталец.

Натаниэль охотно принял из рук Эшера бутылку золотистого эля и только после первого глотка подумал, что эль, вообще-то, мог быть отравлен. Располагающая натура рейнджера тоже была, очевидно, его оружием.

– Так чем же занимаются рейнджеры? – Натаниэль вернул бутылку.

– Тем же, чем и вы, только получают больше. – Губы Эшера вновь растянула высокомерная ухмылка.

Натаниэль не смог сдержаться и рассмеялся.

– Не сомневаюсь. Наши патрули длятся по три месяца. Три месяца в дороге, а получу всего сто пятьдесят монет!

Пришел черед Эшера смеяться.

– Мне дали четыреста семьдесят за одного только волка в Вистле!

Он вдруг снова осекся отчего-то и посерьезнел. Натаниэль, заметив эту перемену, тоже умолк, и между ними вновь повисло неловкое молчание. Дождь, к счастью, закончился, только плотные тучи катились по небу, обещая утром продолжить с новыми силами поливать землю.

– Мой орден охотится на тебя с того случая в Лириане, Эшер. Ты тогда выступил напоказ, перед всем Иллианом.

Рейнджер промолчал, сосредоточившись на еде.

– Почему ты спас королеву Изабеллу? Ты же столько лет убивал таких, как она. Почему ушел из Полночи? – Этими вопросами в Западном Феллионе задавались долгие годы.

Эшер внезапно встал, вернул меч в ножны.

– В другой раз, Голфри. – Он расстелил свою скатку на земле. – Поспи, завтра долгий путь. И не беспокойся, меня можно не караулить. Раз мне надо к королю, значит, ты мне еще пригодишься.

Натаниэль кивнул, хотя спать не собирался – нужно было сначала разбудить Элайт. Пусть Эшер оказался интереснее, чем он думал, ему едва ли стоило доверять.

* * *

На следующий день, уже в сумерках, Эшер различил белокаменную стену Велии и домишки деревни, раскинувшейся у ее подножия. Дождь колотил нещадно с тех пор, как они выступили в путь, даже кожа на кончиках пальцев сморщилась от воды. Стена ливня