Восхождение рейнджера - Филип К. Квантрелл

Напомнил, с кем они связались, хорошо. Да вот только недостаточно.

– Не знаю, что ты там выполняешь, но вас трое, а нас семеро! – Главарь поудобнее перехватил топор. – Теперь солдаты везде шныряют, тяжко нам приходится. Как пройти мимо такой легкой добычи…

Эшер достаточно наслушался. Уже понятно было, к чему все идет. Он взялся за двуручник так, чтобы все заметили, но тут же молниеносно выхватил из ножен короткий меч. Как он и рассчитывал – двое лучников выстрелили быстрее, чем подумали. Вот только одна из стрел явно предназначалась Натаниэлю.

Эшер, положившись на память мышц, отбил первую стрелу в дюйме от лица и без задержки рубанул вторую, спасая Серого плаща.

Главарь удивленно вскрикнул, но крик оборвался: короткий клинок свистнул в воздухе и, войдя прямо в раззявленный рот, вышел через затылок. Не успело тело рухнуть на землю, как Эшер уже держал двуручник.

Натаниэль быстро пустил в тощего разбойника несколько стрел и, выхватив меч, вместе с Элайт перепрыгнул через костер, на подмогу.

Следующими сложились лучники: меч Эшера прорубился через лук одного и вошел аккурат в тело. Кровь брызнула так, что залила глаза второго лучника – он как раз накладывал новую стрелу, но замешкался. Это его и убило, – Эшер, словно танцуя, раскрутил клинок и вонзил его бандиту глубоко в грудь. Выдергивать не стал: кувыркнулся назад, на ходу схватившись за рукоять короткого меча, торчавшего из тела главаря.

После стольких лет тренировок тело действовало само, не нужно было даже думать, кого и как лучше убить. Выдернув меч, он свободной рукой блокировал удар бандита, наверняка прикончивший бы Элайт, занятую вторым нападавшим. Рунный клинок прошил челюсть, достав до самого мозга – Эшер даже подумать не успел, а этому уже и не придется.

Элайт как раз свалила своего противника, Натаниэль в это же время чисто, одним ударом срубил голову другому бандиту.

Эшер отступил, пользуясь случаем, чтобы наконец отдышаться. Выносливость у него была уже не та, легкие горели. Он сунул рунный меч в ножны и побрел вытаскивать двуручник, стараясь не замечать, как болит спина и ноют колени.

– Спасибо… – пробормотала Элайт, глядя на него огромными глазами.

Он не привык к благодарности, не выраженной кошелем золотых, и потому просто кивнул в ответ, глядя на Натаниэля, так похожего на него двадцать лет назад. Парень даже не запыхался.

– Немаленькая банда и так близко к городу… – Натаниэль пнул главаря. – Храбрые ребята, что я могу сказать.

Он усмехнулся, явно забыв все обиды, и Эшер невольно улыбнулся в ответ. Обалдевшая Элайт его забавляла, к тому же каждая схватка могла кончиться смертью, выстоял против семи разбойников – уже победа.

Вытащив двуручник из трупа, он махнул в сторону костра, и пламя угасло.

– Буря бурей, но надо убираться.

Натаниэль согласно кивнул и крепко взял Элайт за плечо. Их взгляды встретились, словно завязался молчаливый разговор, и Эшер понял, что для оруженосца это, должно быть, первое убийство.

– Не волнуйся, девочка, в следующий раз будет проще. – Все, что он смог сказать, пока они сворачивали лагерь.

Глядя в спину удаляющейся Элайт, Натаниэль покачал головой.

– Ты даешь ужасные советы.

Вот и он скрылся за пеленой дождя, а Эшер все медлил, пытаясь вспомнить свое второе убийство. И, конечно, не вспомнил.

* * *

Дождь не прекратился – так и хлестал по капюшонам, когда троица подъехала к главным воротам Велии. Деревушка вокруг словно вымерла: только крысы метались порой между домами, да редкие пьяницы кое-как пытались добраться до своих жилищ, нагулявшись в таверне.

Городские стены расходились от главных ворот как крылья и встречались у океана, образуя великую Штормовую гавань. Эшер глубоко вдохнул, надеясь почувствовать соленый морской воздух, но в нос ударила только вонь мочи и дерьма из размытых дождевой водой сточных канав под стенами.

Натаниэль подъехал ближе.

– Ты же знаешь, что будет, когда мы въедем в эти ворота?

Эшер бросил взгляд на шестерых охранников, сидящих в арке. Двое спали, прислонившись к стене, остальные резались в карты. Стоило взглянуть на их оружие, как внутренний голос сразу подсказал самый простой способ убить всех шестерых. И уж потом явились более мирные мысли.

– Все будет в порядке.

– О, у меня-то точно! – ответил Натаниэль. – Но после того, как король с тобой закончит, орден будет тут как тут, и они с тобой нежничать не станут, Эшер. Лорд-маршал Хорварт хочет войти в историю, и проще всего это сделать – узнав местоположение Полночи.

– Эту войну ему не выиграть. – Эшер представил, как Серые плащи натыкаются на оборону Полночи и умирают. Впрочем, сперва им нужно как-то пройти через южные пустыни Иссушенных земель.

– Не знаю, выиграет он или проиграет, но начнет точно с того, что бросит тебя в подвал Западного Феллиона, к инквизиторам.

Эшер самодовольно ухмыльнулся.

– Посмотрим.

Он легонько дал Гектору шенкеля и въехал в арку.

С сопровождением Серых плащей ему никто на улицах Велии не чинил препятствий. Он заметил, что город охраняет многовато ночных патрулей, а людей неожиданно мало даже для такого позднего часа.

Эшер никогда раньше не бывал в велийском представительстве ордена, но знал, где оно, и не удивился, когда Натаниэль повел их улицами и переулками в северо-западный конец города.

– Где все люди? – спросила Элайт. Это были ее первые слова с тех пор, как она убила бандита.

– Комендантский час, должно быть, – неуверенно ответил Натаниэль.

Поблуждав еще немного по пустым улицам, они выехали наконец к величественному зданию представительства. За шумом ливня не услышать было океана, но Эшер разглядел в конце улицы несколько парусов – там раскинулся порт.

Пока Элайт передавала конюху лошадей, Натаниэль поднялся на крыльцо и постучал в зеленую дубовую дверь. Открыл им такой же дубовый, вернее похожий на могучий дуб, Серый плащ.

– Мы вас ждали. – Голос его был так глубок, словно исходил из самых недр широченной груди.

Эшер прошел за ним внутрь и с удивлением почувствовал, что сердце забилось чаще. Старость, что ли…

Обычно он даже не задумывался о том, чтобы держать в узде дыхание и биение сердца, все получалось само – результат долгих тренировок. Но вот дверь за ним закрылась, и сердце понеслось вскачь. В юности он столько раз обманывал смерть, чувствуя себя неуязвимым! Теперь же, когда старые шрамы давали о себе знать и тяжесть жизни аракеша как будто навалилась на суставы, он почувствовал дыхание смерти. И с удивлением обнаружил, что боится не смерти, а ничем не примечательной жизни, в которой уже ничего не изменить. Ни