Тайна Голубых Болот / Из сборника «Замок в лунном свете». / - Вирджиния Коффман

Он отрицательно покачал головой и интенсивно занялся вскапыванием земли. Позади нас я услышала торопливые шаги господина Тиссо, и сразу за ним пробежала девочка-посудомойка. Ее деревянные баш­мачки простучали по каменистой земле.

Жиро выпрямился, оглянулся по сторонам и издал редкостный по звучанию звук. Был ли это смех?

— Вы опасаетесь меня. Лучше вам опасаться других.

— Кого?

— Женщину, которая сегодня спорила с кем-то в подвале.

— С эльзасцем? Молодым блондином?

Старик пожал плечами. А не фантазирует ли он?

— Господин Жиро, вы действительно слышали в подвале голос молодой женщины?

— Ну конечно!

— А что она делала там, внизу?

Он горестно повесил голову.

— Вы уже не помните, что вы сегодня делали или говорили в подвале? Вы же разговаривали с англича­нином, врагом в военной форме.

— Да, я действительно тоже была там, — вздохнула я и, видя, что больше от него ничего не добьешься, спросила:

— Где вы будете сегодня ночью спать?

Он указал на вскопанную землю, на которой мы стояли.

— А стали бы вы здесь работать? У нас нет садовника.

Он оглянулся на вскопанную землю.

— Я хороший садовник. Вы в этом убедитесь.

Я предприняла еще одну попытку.

— Жиро, вы должны сказать мне правду. Я не стану наказывать вас. Вы с кем-нибудь подрались?

— Нет, — горестно воскликнул он. — Я клянусь!

Я с испугом взглянула на окна дома. Может, кто-нибудь подслушивает нас?

— Ну, хорошо. Я спрошу капитана Брендона о должности садовника для вас, но только в том случае, если вы действительно не причинили никому зла.

Старик в это время нашел среди выкопанных растений одно живое и посадил его на прежнее место. А чтобы оно получало достаточно влаги, прокопал от него до озера глубокую борозду. Возможно, из него действительно получится хороший садовник.

Я пошла обратно к дому, в котором царила мертвая тишина. Кто-то погасил все светильники.

Я подошла к винтовой лестнице. Когда я прошла половину ступенек до второго этажа, мимо меня кто-то пролетел словно вихрь, оттолкнув меня к перилам. У меня остановилось дыхание, и какое-то мгновение мне казалось, что я потеряю равновесие и покачусь вниз по ступенькам. Я с такой силой схватилась руками за перила, что когда этот вихрь пронесся мимо, с трудом смогла разжать пальцы.

Сверху до меня донесся громкий голос Николаса Брендона:

— Что за шум там внизу, черт побери. Кто там?

Я собралась с духом и, сдерживая дрожь, стала подниматься вверх по лестнице.

— Сэр, это я, Ливия Рой. Кто-то обогнал меня на лестнице. Вы никого не видели?

— Дети ушли от меня пару минут назад.

Капитан вышел мне навстречу и взял за руку. Я все еще тряслась.

— Да, вы действительно напуганы, дитя мое, — сказал он мягко.

Его теплые слова успокоили меня.

— Могу ли я поговорить с вами, сэр? — спросила я нерешительно. — Речь пойдет о детях.

— Не знаю, что было бы мне приятнее. Проходите.

Мы прошли в его комнату. Люстра ярко горела. Он усадил меня в кресло с высокой спинкой, в котором я казалась сама себе карлицей. И в то время, пока я медленно отходила от пережитого шока, он налил бокал сладкого портвейна и протянул его мне.

Вино согрело меня, и Николас Брендон улыбнулся, когда я неожиданно заявила:

— У него действительно успокоительные свойства.

— Великолепно!

Он сидел на краю маленького, устойчивого стола. Его взгляд смутил меня.

— Так рассказывайте же! — настаивал он. — И почему вы не появились к обеду? Мы потеряли вас. Честно говоря, без вас было скучновато, что заметила и моя дочь.

Я напряженно улыбнулась. Несмотря на несколько глотков портвейна, я все еще была не в себе.

— Я испугалась… Я услышала… То есть… — И тут я начала отступать. — У меня заболела голова. Как у мисс Эмилии.

Он наклонился вперед и внимательно посмотрел мне в лицо.

— Почему вы это сказали? Вы ведь обманываете, не правда ли?.. Ливия, моя девочка, я обещаю вам поверить. Что вы скрываете от меня?

— Где дети? — спросила я, чтобы отвлечь его.

— Пошли спать. Я же вам сказал, что они ушли от меня за пару минут до того, как на вас напало привидение.

— Там на лестнице… Это ведь могли быть Пен и Роза, которые…

— Но вы же так не думаете?

Я промолчала. Он подождал и в заключение несколько неуверенно рассмеялся.

— Ливия, если я во что-то и верю, так это в дружбу между вами, Пеном и Розой. Вы нравитесь им на самом деле. Я мог бы в этом поклясться.

Я улыбнулась.

— Неужели дети — действительно такая пробле­ма? — он в растерянности сжимал мою руку.

— Речь идет прежде всего о Пене, — сказала я.

— Я знаю только, что они оба на вас молятся, — возразил он, качая головой. — Они потратили почти весь вечер в расспросах о вас. Вы не должны быть такой впечатлительной, Ливия.

— Я не думаю, сэр, что мои заботы связаны с впечатлительностью. Просто я услышала, как Пен говорил Розе, что, несмотря на хорошее отношение ко мне, от меня надо избавиться.

К моему великому удивлению, он добродушно рассмеялся и с облегчением налил себе вина.

— Если только это! Юмор Пена иногда своеобразен, но я даю вам слово, что они оба вас любят. Послушайте, не угнетает ли вас что-то другое? Вы терпеть не можете отца этих детей, не правда ли?

Мне не оставалось ничего другого, как объяснить все недоразумением, потому что я не могла признаться, что боюсь детей. Я извинилась и попросила разрешения уйти. И в тот момент, когда он хотел распрощаться, я с ужасом увидела, как одна из постоянно открытых дверей в комнаты беззвучно закрылась. Он проследил за моим взглядом и с подчеркнутым спокойствием пошел проверять комнаты.

Я со страхом ожидала его, в то время как моя фантазия рисовала мне самые ужасные картины.

Капитан Брендон заглянул в каждую комнату и с удовлетворением вернулся обратно. Он поцеловал на прощание мне руку. На этот раз я рассталась с ним очень неохотно. Дверь в комнату Розы была закрыта, и я чувствовала себя в этом доме с призраками очень неуютно. Жуткие ужасы прошлого подошли так близко, словно обрели новую жизнь.

Хотя я и повторяла себе постоянно, что капитан осмотрел каждую комнату, спала я очень неспокойно. Неоднократно я вскакивала оттого, что мне слышались какие-то таинственные звуки. Я зажгла свечу в надежде отпугнуть нечистую силу.

Свечка догорела почти до конца, когда я снова подскочила на кровати: кто-то явно шуршал бумагами.

Полежав некоторое время неподвижно и преодолев страх, я встала и осторожно вышла в коридор. Когда я проходила мимо комнаты Розы, дверь приоткрылась, и я увидела блестящий из темноты глаз.

Роза выглядела такой же испуганной, как я.

— Мисс Ливия, — пролепетала она, — вы тоже слышали?

Я кивнула в знак согласия, и она, вцепившись в мою ночную рубашку, последовала за мной, тесно прижимаясь.

— Вы думаете, это кто-то из тех несчастных, умерших здесь от голода? О Ливия, разве это возможно?

— По всей вероятности — это ветер, гуляющий в щелях этого древнего дома.

— Да, но на улице — ни малейшего ветерка. Светит луна, и поверхность озера гладка как зеркало.

Я ничего не могла возразить. С бьющимся сердцем я подошла к первой камере. Что-то небольшое, темное стремительно пронеслось по полу.

Роза вскрикнула. Нашим привидением оказалась маленькая мышка, которая до этого шуршала бумагой и соломой.

— Как же эта полевка забралась так высоко?! — почти прокричала я, и тут на память мне пришли угрозы Пена.

— Это была идея твоего брата? — спросила я Розу. Она вздрогнула от страха.

— Он знает, как я боюсь крыс.

— Но это была всего лишь полевка. Она не причинит тебе зла.

Я прошла в другую камеру, где также шуршали маленькие существа. «Так вот каким способом Пен хотел избавиться от меня», — подумала я с облегчением. Если его последующие нападки будут так же безобидны, я с ними легко справлюсь.

Немного успокоенные, мы с Розой вернулись в наши комнаты. Мне даже и не приходило в голову, что опасность может угрожать совсем с другой стороны.

Несколько позже мне послышался приглушенный пронзительный крик. Но все было вроде бы в порядке, когда я заглянула в комнату к Розе.

Остаток ночи прошел без происшествий, и я проснулась на следующее утро отдохнувшей и полной оптимизма. Даже хмурая, дождливая погода не могла испортить мне настроение. После того как я привела себя в порядок, я разбудила Розу и помогла заспанной, зевающей девочке одеться и причесаться. Она долго, сияя и улыбаясь, разглядывала себя в зеркале. Затем мы вместе с ней спустились в маленькую столовую, где уже завтракал Пен. При нашем появлении он напря­женно уткнулся в тарелку.

Роза подшла к нему и принялась отчитывать!

— Как ты мог притащить этих ужасных крыс на наш этаж? Ты ведь прекрасно знаешь, как я боюсь этих тварей.