Белое с кровью - Кристина Робер

Возроди в мертвых сердцах доверие.

Помоги. Прекрати отречение,

Чтобы больше не сбились с пути.

Юный ведьмак и Фрея проплыли к деревьям и скрылись в темноте. Ника округлила глаза. Пока следующий мужчина пересекал поляну, она подкралась к Миккае и, дернув ее за плащ, прошептала:

– Это что за купля-продажа? А где «берешь ли ты ее в жены и будешь любить до скончания веков»?

– Какая ты старомодная. Кому вздумается жить с кем-то до скончания веков? – шепнула Миккая. – Это не свадьба, глупая.

– А что? – не унималась Ника. Стоявшая рядом Асури шикнула, и девушка, насупившись, замолчала.

Верный пес, старый пес,

Отдохни у костра, дай уверовать.

Мы слабы, значит, надо уйти?

На земле наше место утеряно.

За чертой, за порталами звезд

Мы отыщем Плеяды. Терпение

Нам даруй. Для людей в царстве грез

Мы останемся. В пепле и с верою.

На платьях невест и плащах их суженых морозная ночь расцвела тысячами искр. Одну за другой мужчины в белых плащах уводили девушек в темноту леса, пока на поляне не остались только старшие ведьмы, Нукко и его взрослые братья.

Асури взмахнула руками – и за их спинами неожиданно вспыхнули три костра, а из чанов, зависших над огнем, повалил густой пар.

– Вы же не используете магию ради такой ерунды, – едко заметила Ника.

– Ты как заноза в заднице, – хмыкнула Асури. – Вот же terra повезло с такой занудной предводительницей.

Ведьмы засмеялись, и Ника скорчила им рожу. Память невольно ворвалась в настоящее голосом Мари: «Лучше быть упырем, чем так занудствовать». Тем временем, тихо переговариваясь, ведьмы и ведьмаки подошли к котлам и, наполнив пиалы горячей красной жидкостью со сладким ягодным запахом, разбрелись по поляне. На Нику никто не обращал внимания, но ей было плевать: забрав свою порцию, она прилипла к Миккае и нарочито громко прихлебывала напиток (к слову, очень пряный и ягодный, как глинтвейн), наслаждаясь красными пятнами, проступившими на бледном лице Асури.

– Терпение, – едва слышно бросила Миккая.

Подошел Нукко и без стеснения оглядел Нику. От его придирчивого взгляда она невольно сделала шаг назад. Какой властный и высокомерный засранец! На долю секунды она даже поймала себя на мысли, что ведьмак напоминает ей Владислава Долохова. Фу!

– Красивая, – одобрительно кивнул он, обращаясь к Миккае. – Хороший ген для продолжения рода. Жаль, что Харута.

– Отчего бы? – фыркнула Ника. Ей совсем не нравилось, что Нукко относился к ней как к товару.

– Порченый род синеглазых, от вас одни беды, – взглянув на нее свысока, пояснил он. – Ни один из наших мужчин не хотел бы иметь потомка от Харуты.

– А-а-а, теперь понятно, что тут забыло грустное полчище потомков Харуты с раздвинутыми ногами. – Ника оглянулась и, картинно округлив глаза, приложила ладонь к губам: – Ой, никого нет. Показалось.

Нукко вскинул брови, Ника в ответ прищурилась.

– У нас с братом расходятся взгляды на значение Харуты в истории народов, – со сдержанной улыбкой Миккая подмигнула ведьмаку.

– Но вы продаете им своих сестер, ну да. – Ника закатила глаза и сделала глоток из чаши.

– Для нас честь – продолжать род с женщинами клана Миккаи.

– То есть у вас за лесом сейчас массовое… э… – Ника запнулась, пытаясь подобрать корректное слово.

– Природа давно не балует нас детьми. И ночь зачатия, или ночь продолжения рода, – это наш шанс на потомство.

Миккая и Нукко медленно двинулись вдоль столов, и Ника последовала за ними, пытаясь вспомнить, видела ли в лагере хотя бы одного ребенка.

– А если родится мальчик?

– Мальчики остаются в клане Нукко, девочки – у нас.

– И никто из них не имеет права на двух родителей?

– Мы не скрываем прямое родство, но мужчины и женщины живут отдельно, – отрезал Нукко. – Любовь дезориентирует, дает много ложных надежд и пустые мечты о защищенности, преданности и безграничной силе.

Ника с сомнением повела бровью. В вопросах любви она, конечно, экспертом не была, но в словах ведьмака даже для нее оказалось многовато цинизма.

– Вы рассуждаете так, будто любовь делает из человека фанатика, – заметила она.

Нукко и Миккая переглянулись и, усевшись на воздушные подушки, скрестили ноги. Ника смахнула с лица снежинки и уже хотела опуститься на промерзшую траву, как вдруг ведьма небрежно махнула рукой – воздух молниеносно сгустился, образовав подобие подушки, зависшей в полуметре от земли.

– В эту ночь мы позволяем себе использовать магию, – ответила Миккая на давно заданный вопрос.

Ника пожала плечами, мол, какая, к черту, разница, и села. По ощущениям – вполне мягко и удобно. Чудеса.

– Любовь по умолчанию заставляет человека слепо следовать за своим избранником, игнорируя рациональный выбор, – продолжил Нукко, обращаясь к Нике. Он стал серьезным и больше не смотрел на нее оценивающе. – Это удел простых людей. А когда в твоих руках судьбы миров, ты обязан мыслить здраво, у тебя нет права быть эгоистом.

– Можно совмещать, – сказала Ника, лишь бы поспорить.

– Откуда ты знаешь? – усмехнулся он. И возможно, Нике только показалось, но Миккая стрельнула в брата недовольным взглядом.

Ника еще раз с нарочито громким звуком отхлебнула из чаши. Конечно, она ничего ей не скажет. Чувства к будущему правителю Небесной земли – так себе достижение для наследницы terra ignis. Эти ведьмы сочтут ее глупой, обозлятся, и добиться от них правды станет невозможным. Ведь помимо сомнительных заслуг Саквия у его потомков есть целый ворох своих минусов. Знают ли ведьмы, что натворил Алекс? Знают ли, кто такой Долохов и в чем его миссия? Как они относятся к этому?

– Значит, для вас, – Ника кивнула в сторону леса, – это просто сделка?

Нукко и Миккая рассмеялись, и девушка невольно улыбнулась. Возможно, когда-нибудь она поймет рациональность их действий, но сейчас происходящее выходило за рамки ее восприятия.

Какое-то время они молча пили ягодный напиток и смотрели на звездное небо. Снег медленно падал на землю и больше не таял, укрывая лагерь тонким слоем искрящегося белоснежного бархата. Ника больше не удивлялась окружающей ее магии: парящие шатры и ведьмы, зависающие в воздухе, мерцающие звезды и ясное морозное небо, чудеса по мановению рук, – сегодня это казалось таким обыденным, будто всегда сопровождало ее в жизни. Волшебная ночь, не поспоришь.

– Миккая рассказала о том, чего ты хочешь. Я готов помочь.

– Почему ты? – удивилась Ника.

Ведьмак усмехнулся, бросив лукавый взгляд на верховную:

– У моей сестры слабость к страдающим людям, она не выдержит.

Миккая поджала губы, изобразив улыбку:

– Это не слабость. Не люблю, когда вопят от боли.

Ника скривилась. Вашему пафосу позавидует любая столичная штучка. Жили себе сотни лет в рутине, заскучали, наверное, а тут (какое счастье!) свежая кровь сама в руки прыгнула. Издевайся – не хочу!

– Мы не шутим, – очень серьезно сказал Нукко, поймав ее недовольный взгляд. – Чтобы помочь тебе