Вокруг меня - Михаил Барщевский

То, что будут и приличные, Кузин не сомневался. Идея спровоцировать Кремль, предложив свою кандидатуру, столь очевидна, что кроме Кузина кто-нибудь еще обязательно ею воспользуется. Если так, хорошо бы сравнить победителя именно с ним, с другим, а о себе — сказать между прочим. Нет, еще лучше — о себе ни слова, зато подписать статью с указаниями всех регалий. Умные поймут!

Когда сообщили, что Кузин прошел первый тур конкурса — отбор по документам и публикациям, он удивился и даже расстроился. Приятно было считать, что фамилия „Кузин“ вызывает в Кремле такую аллергию, что, взяв в руки его документы, а тем более — статьи, чиновники тут же отбросят их, словно боясь обжечься. Ан нет!

Отобрали, сволочи!

Потом Кузин сообразил — все правильно. Именно для придания конкурсу видимости демократичности и открытости он должен был „отобраться“ во второй, последний тур. Теперь, по мнению кремлевских, трудно будет сказать, что неугодных отбрасывали сразу: „Видите, Кузин же прошел во второй тур!“

„Ладно, — думал Кузин, собираясь утром в Кремль на открытую часть конкурса. — Посмотрим, кто кого сегодня сделает!“

Милый во всех отношениях замглавы Администрации Скобелев встретил Кузина с подобающей обстоятельствам улыбкой и, как показалось Кузину, искренне сказал:

— Игорь, я вправду рад, что ты пришел.

Искренность тона Скобелева как раз и не понравилась Кузину. Умный Скобелев не мог не понимать, что „все, что вы скажете, будет использовано против вас“, только не в суде, а в будущей статье. Более того, Скобелев, встречая Кузина, тем самым расписывался в причастности к конкурсу. Это очень неосторожно. Скандал, который Кузин готов гарантировать, если только его из Кремля не увезут прямо на Лубянку, теперь точно будет связан со Скобелевым. Он что, самоубийца?!

Пусть везут на Лубянку! Времена не те — скандал будет еще громче!

Кузин не успел додумать, почему Скобелев повел себя так. Его ждал новый сюрприз. Нет, не сюрприз, а удар ниже пояса.

Вместе со Скобелевым они вошли в небольшую комнату, где сидели два человека. Обоих Кузин прекрасно знал — Дружникова и Шацкую. Дружников — ведущий журналист „Коммерсанта“, конкурент Кузина в поливе Кремля, с пером не хуже его собственного, но в отличие от Кузина не отягощенный интеллигентским воспитанием, следовательно, в словах и обвинениях вообще без тормозов. А Рина Шацкая — нынче перебивающаяся на „Эхе Москвы“, еще недавно на НТВ несла такое, что даже оппоненты действующего Президента выражали недовольство. Манеры Шацкой не переменились, только аудитория уменьшилась.

— А кто еще? — непроизвольно спросил Кузин у Скобелева.

— Всё. Вы трое. Остальные отсеялись, — невинно улыбаясь, ответил Скобелев.

И не без удовольствия принялся наблюдать немую сцену, участниками которой оказались три самых популярных журналиста современной России, три свободных голоса демократической прессы, три рупора оппозиции. Кузин видел, что Скобелев наслаждается, и это его бесило. И что будущая великолепная статья накрылась, бесило. И что Дружников не сдержался и громко выругался, признав, что Скобелев их сделал, бесило. И что Шацкая, как человек, привыкший работать голосом, автоматически открыла рот и набрала воздух, но слов не нашла и зависла с открытым ртом, тоже бесило.

Скобелев проявил гуманизм и заговорил первым:

— Ну, к делу! По правилам второго тура вам, друзья, надо заполнить опросный лист. Вот, собственно, и все. Кто сделает это лучше — тот и будет работать с шефом. Понимаю, что проверять вас на профессионализм неэтично, но иначе это был бы не конкурс. А чтобы хулиганско-журналистские мысли, наверняка пришедшие в ваши светлые головы, не были реализованы, я останусь здесь. Списывать друг у друга не дам.

Как Скобелев улыбался!

Как ненавидел его сейчас Кузин! И себя — зачем ввязался!

Скобелев раздал папки. Кузин открыл свою и обнаружил страничку, на которой были напечатаны предложения с пропущенными словами. Варианты слов, которыми надлежало заполнить пробел, значились в скобках после каждой фразы.

— Паша, это все? — спросил Дружников.

— Это все, Коля, — в тон ответил Скобелев. — У меня через сорок минут встреча с руководителями фракций Госдумы, пожалейте представителя несвободной профессии, пишите быстрее.

Кузин просмотрел листок и, не поверив глазам, стал вчитываться, будто перед ним стенограмма заседания Совета безопасности по вопросу организации антиконституционного переворота в России. Читаю — вижу, вижу — не верю, что читаю.

Ладно! Вам же хуже.

Совершенно понятно, что Скобелев заранее сговорился либо с Дружниковым, либо с Шацкой. Кто-то из них скурвился и пошел на сделку. Соответственно, Кузин и второй — прикрытие для конформиста. Что ж, тоже неплохая тема для статьи! Взять и все описать. Как Скобелев их „развел“. Интересно только кто — Коля или Рина? Кто заполнит опросный лист „правильно“? Сам-то он выберет „неправильный“ вариант.

Поехали!

Реальными врагами Президента России и самой России являются… (Гусинский, Березовский, олигархи, окружение Президента, западные страны). „Ну, ребята, — подумал Кузин, — это вы подставились!“ Он уверенно подчеркнул „окружение Президента“.

Люди на улицах больше всего боятся… (террористов, бандитов, милиционеров). „Милиционеров“ — сладострастно подчеркнул Кузин.

Правящая партия — партия… (номенклатуры, повторение КПСС, прогрессивно мыслящих патриотов России, карьеристов и прикремлевских бизнесменов). Кузин задумался. Подходил любой ответ, кроме „прогрессивно мыслящих“. Нет, все-таки скорее „карьеристов…“. Сделано.

Кузин почувствовал прилив азарта, куража. В руки Скобелева через несколько минут он отдаст листок, на котором, ничего не боясь, никого не страшась, выскажет правду-матку.

Третий срок Президента… (единственный способ сохранить политическую и экономическую стабильность в стране, начало тоталитарного периода в истории России, нарушение Конституции). Чего стесняться?! То, что нарушение Конституции, и так ясно. Подчеркиваем „начало тоталитарного периода…“.

Курс на удвоение ВВП это… (пиар-акция, взвешенный расчет реальных возможностей, способ „подвесить“ Правительство, маниловщина). Кузин призадумался. Какой косноязычный болван придумал формулировку „взвешенный расчет реальных возможностей“? Пиар-акция? Нет, Президент — суперпиарщик, от Бога, и такую ошибку совершить не мог. Маниловщина? Вряд ли. На маниловщину способны мечтатели. Президент — человек абсолютно земной. В этом и его сила, и его слабость. „Способ „подвесить“ Правительство“? Об этом Кузин никогда не думал. А может, это оговорка Скобелева по Фрейду? Уж он-то знает, о чем говорит. Здорово! Так это его рук дело, а не Помощника по экономике, как все считали. Ладно, подыграем — подчеркиваем этот вариант.

Кузин улыбнулся сам себе и ехидно посмотрел на Скобелева. „Не ждешь ты этого, Хитрый Лис, Вечный Паша, Заслуженный Разводчик России. Ох не ждешь. Уверен, что сдрейфим. Я — нет!“

Журналисты одновременно отдали листки Скобелеву.

Сведущие люди удивились бы, увидев именно этих четверых выходящими из одной комнаты с одинаково счастливыми улыбками на лицах.

Хорошо, что звонок Скобелева, раздавшийся через час, застал Кузина не за рулем. Иначе одной аварией в Москве в тот день стало бы больше.

Скобелев был лаконичен:

— Игорь, в девятнадцать тебя ждет шеф. Просьба: успей купить галстук. Знаю, что не любишь, не носишь, надел один раз в жизни на собственную свадьбу. Но теперь ты — госслужащий. Только что подписано распоряжение Главы Администрации о твоем назначении. До семи, то есть до встречи с Президентом, — информация разглашению не подлежит. Поздравляю!

И положил трубку.

Обычно в таких случаях пишут, что в глазах героя потемнело, что он лишился дара речи, что мир для него рухнул. Может быть. Кузин же просто понял, что ничего не понимал в жизни. Ничего! Хотя почти четверть века делился своими, как ему казалось, умными мыслями с сотнями тысяч людей, большинство из которых ему верили.

Бред! Этого не может быть. Не может!

Кузин выругался про себя, а вслух произнес одно слово:

— Россия!

Завтрашние утренние газеты сообщили о назначении Кузина на должность пресс-секретаря Президента, Дружникова — на должность главного редактора „Российской газеты“, а Шацкой — на должность генерального директора РТР.

Глава Администрации улыбался:

— И что, все трое ответили абсолютно одинаково на все вопросы?

— Абсолютно!

— Конечно, Паша, теорию о том, что искусство политика не уничтожить противника, а сделать его союзником, я знал. Но чтобы так просто, так быстро и так эффективно…