Байки негевского бабайки - Пиня Копман
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я не хочу причиной стать.
Тебя, красавчика, наверно,
Полюбит кто когда-нибудь…
Ведь кончить жизнь на плахе — скверно!
Я знаю к бегству верный путь
Вот перстень с крупным изумрудом,
а вот раскрытое окно.
Хоть высоко, но может, чудом,
Тебе спасенье суждено.
И совестью себя не мучай.
Беги, малец, беги скорей!
А мой не поддаётся случай
искусству лучших лекарей».
Но Ваня, быстро встав со стула,
Кладет ладонь на влажный лоб,
и шепчет: «Спи!» Она уснула.
Лекарства есть от всех хвороб!
Тут язвы гнойные, и что же?
А вкруг как будто бы нагар.
Полгода… Слышал он. Похоже:
проказа, Палестины дар.
И вспомнил сразу голос строгий:
Старик, как будто бы живой,
ворчал: "проказу ты не трогай
ее лечить плывун-травой!
А та трава, когда сгорает,
на год лишает колдовства"
Ванюша с легкостью вздыхает:
«Да Бог с ним! Где растет трава?»
Опять старик «Да кто ж не знает?
От дома прямо на восток
она под дубом вырастает,
когда бледнеет ночь чуток.
Окропишь кровью место это
и жди до самой до зари
Но не дожить там до рассвета,
Там нежить страшная царит.
Злых упырей летает стая,
На кровь слетятся все тотчас.
Дожить, — задачка непростая!
Трава та, Ваня, не про нас!"
Поляну ту царевич знает.
Но как осилить упырей?
Уже плотнеет тьма ночная.
Траву достать бы поскорей,
И в замок возвратится снова,
разжечь огонь, сказать слова…
И будет девушка здорова,
когда сгорит плывун-трава.
Повеял бриз с вершины горной,
ночь на дворе уже темна
и вылетает ворон черный
из приоткрытого окна.
9
Да, ворон птица не ночная
и ночью не видны пути
но наш Ванюша точно знает,
где сможет ту траву найти.
И он по тропам осторожно
крадется тихо, словно тать.
Ведь кровь пролить лишь в полночь можно,
и лишь потом траву собрать.
А время есть еще покуда,
В избу, где жил, зашел он вновь,
И ожидая снова чуда
свою на камень пролил кровь.
Тяжелый камень содрогнулся,
Раздался голос, будто гром:
«Еще и спящий не проснулся,
и дуб не пал под топором!
Не верь владык посулам милым.
Знай, кто друзья, а кто враги.
Любовь сильнее всякой силы,
не от неё, а с ней беги!"
Не все понятно. Ну и ладно
Ведь Ваня молод, полон сил.
Ждет где-то нечисть кровожадна?
Вот он уже топор схватил.
«Зеленый дуб с поляной рядом.
И он под топором падет.
Пот — упырям противней яда.
Пот запах крови отшибет»
Луна пробила сумрак ночи,
А над поляной стук и гром.
Во тьме горят упырьи очи,
Ванюша машет топором.
Лишь солнца зайчик в пляс пустился,
Коснувшись лапкой Вани губ,
Как с треском наземь повалился
Сорокалетний крепкий дуб.
10
Сказав десяток слов заветных,
Наш ворон, догадались вы,
Летит назад в лучах рассветных,
А в клюве сжат пучок травы.
Вот он кладет траву на блюдо,
Кольнула сердце вдруг тоска
И мысль: «А вдруг не выйдет чуда?
И с угольком дрожит рука.
"Бежать домой, поддавшись страху,
увидеть старого отца…
Нет, лучше голову на плаху,
чем так, с опаской, ждать конца!»
От мыслей черных отмахнулся,
«Да не случится ничего!»
Траву поджег, и улыбнулся:
Прощай надолго, волшебство!
А дым опал, туманя стены
и слезы брызнули из глаз:
Принцесса, будто бы из пены,
здоровой с ложа поднялась.
И он, сказать по правде, братцы,
Стоял как пень, как жбан пустой.
Не мог никак налюбоваться
Ее щемящей красотой.
И сердце билось словно птица,
Как щепка на волнах в прибой.
В 16 лет легко влюбиться
В красу, спасенную тобой!
А что принцесса? Ей влюбиться
Природой велено как раз:
Легко влюбляются девицы
В того, кто их от смерти спас!
И в каждом все им было мило,
но это ясно и ежу!
А что еще меж ними было,
Про то я вам не расскажу.
11
Вот Ваня в дверь стучит ногою.
Нетерпелив: любовь не ждет!
Парнишку в царские покои
Слегка ворча солдат ведет.
«Послушай, царь, всего два слова!
Леченье кончил я сейчас.
Царь, дочь твоя уже здорова.
Ее я от проказы спас!
Но мне она пришлась по нраву.
Жениться я на ней хочу!
Мой род высокий! Мне по праву
Носить пурпурную парчу,
И быть наследником короны,
Хоть я пока тряпье ношу.
Отдай же мне принцессу в жены.
Другой награды не прошу!»
В улыбке жабий рот расплылся:
Какая честь! Безмерно рад!
Не зря я целый день молился!
Мне зять-колдун не зять, а клад!
Мне доложили, ты умеешь
В Зверей людишек превращать.
Ох, старость ты мою согреешь
и сможешь царство защищать.
Я так, по-родственному, вправе
Тебя просить мне чуть помочь?
Соседний царь на юге правит.
За ним моя старшая дочь.
А на границе, там, где скалы
Теснят проезжие пути,
Дракон явился небывалый.
И ни проехать, ни пройти.
Две роты с офицером в латах
Отправил я уже на бой.
Вернулись только два солдата,
да латы принесли с собой.
Так вот, зятек, тебе заданье:
Мне южный путь открой скорей!
Дракон ужасное созданье,
так ведь и ты не брадобрей!
Я дам солдат. Ты их сумеешь
В зверей ужасных превратить.
Вот так дракона одолеешь.
Короче, мне ль тебя учить?
Вернешься с головой дракона,
А там и свадьбы скорой жди,
Чтоб было чинно и законно!
Ну все! Иди уже! Иди!
12
Ванюша мчит в карете красной,
солдатской сотней окружен,
и сожалеет не напрасно,
что силы колдовства лишен.
Но там, где скалы у дороги,
и вел в расщелину подъем,
солдаты, поворчав немного,
сказали: «Дальше не пойдем!
Хоть превратишь нас в носорогов,
или еще в каких зверей –
Дракону в пасть ведет дорога,
Сам и иди по ней скорей!»
Ванюша — сам. Он храбрый малый.
Солдат оставив вдалеке
Вот он уже ползет по скалам.
Без лат, без сабли. Налегке.
И видит жуткую картину:
Дракон, огромный словно дом,
В глуби пещеры жрет конину,
И, вроде с всадником притом.
А что за зелень там, у входа?
Он чуть не закричал сперва!
Пучки качаются под сводом:
Ведь то цикута, яд-трава!
Чуть не затанцевал в веселье:
хороший план составил он.
Траву сварить — и будет зелье,
Что даст дракону вечный сон.
Улучшил юноша минуту
Когда дракон у речки пил,
набрал от всей души цикуту,
и в котелке её сварил.
Прошло, пожалуй, больше часа
а может и от двух до
