В недрах ангелы не живут - Василий Федорович Биратко

батискафа. После нескольких погружений череп лежал на берегу, его стенки были пористы, два цикла с него вытекала влага, пока не засверкал белизной. Испражнениями камелий обмазала его, надежно запечатав все открытые поры раковины, и когда эта тягучая и липкая субстанция засохла, образовалась надежная непромокаемая корка, что придало плавучести. Потом я внутри выстелила водоросли, попробовала влезть, м-да, поза еще та. Проникла ногами через отверстия глаза, но они сразу вылезли из челюсти, и стопы торчали, как двойной язык змеи. Когда подтянула ноги – некуда спрятать голову, торчащую из глазницы. Попробовала влезть головой вперед, думала уже не вылезу: ноги болтались вверху без опоры, благо, что череп после моего барахтанья свалился на бок. Чему быть, тому не миновать. Ноги пришлось высовывать наружу, так как еще необходимо в мозговую полость втолкнуть не только себя, но и мешок с воздухом, без него никак. Какое-то время заняла накачка моего дирижабля. Заштопала дыру, вставив распорки из ребер по всей длине, затем, сжимая хохолок, прогнала воздух в глубину, перехватив его ремнем посередине. Вернулась к хохолку, распрямила, захватив новую порцию воздуха, завязала его. Далее отпустила ремни на середине и снова повторила процедуру от начала хохолка. После десяти проходов дирижабль приобрел форму шара. Остатки его оболочки порезала на ремни, которыми я привязала по бокам черепа энное количество пружинистых ребер для смягчения ударов о скалы. Теперь ракушка выглядела очень страшно, наводя ужас преисподней: представьте череп с торчащими костями в разные стороны, словно еж. Еще изготовила мяч размером с живот беременной, обмотала его лианами, чтоб тот не раздувался и смог поместится у меня на коленях. Вспомнив строение насоса, изготовила его из трубчатой кости, жестко набила мяч воздухом.

После длительной подготовки батискаф был готов к погружению. Я выбрала место, где выступ внизу скалы входил в воду, образуя местный водоворот, чтобы не сразу влетать в ураган. Попрощалась со своими соседями, взглянула на чистый бассейн, вернулась, немного углубила канал для пополнения свежей воды в нем.

Залезла в череп, раскачалась, но он отказался соскальзывать вниз. Ближе к краю установить его боялась, что если не успею вскочить внутрь. Вдруг снаружи последовал рык камелий, и череп медленно сдвинулся с места. Я умчалась по пологой скале в мини-водоворот. Расчет оправдался: войдя в его, батискаф ужаса погрузился в воду, меня развернуло, оторвало от скалы и затем захлестнуло большим потоком тайфуна. Первый план удался. Я неслась в десятке метров от тверди, стремительно погружаясь. Давление росло, дыхание мое остановилось, мешок, лежащий у меня на коленях, сжался в небольшой шарик, я кое-как успела подтянуть на нем ремни. Погружение сменилось подъемом. Пролетев по дну каменного тора, вода стремилась вернуться вверх, после пяти километров погружения и восхождения батискаф выбросило на плато и пронесло еще выше на полтора километра.

Но у меня не бывает все гладко: на гребне границы, между впадиной тора и плато образовалось нагромождение валунов и торчащих острых обломанных шпилей. Я со всей скоростью налетела на них, череп затрещал, образуя щель в верхней челюсти, нижняя провисла под ногами, и они зацепились за поверхность. Боль застлала глаза, но на сей раз я настойчиво прогоняла любимый коматоз. Еще удар верхней частью и, конечно, головой. Скорость все же снизилась, и я стала медленно оседать на плато, усыпанное тысячами, миллионами останков существ, где господствовали ракушки-черепа циклопов. Они ползали, утилизируя остатки скелетов, костей.

– Вот где настоящее кладбище Мира! – воскликнула я, ужаснувшись увиденным.

Череп с заклеенными порами не дал мне достичь дна, завис в сотне метров от поверхности. Мой наружный воздушный шар оторвало после торможения. Мешок на коленях закряхтел от переизбытка давления. Кое-как протолкнула его наружу, чуть не выпав из пасти, ослабила на нем ремни. Он увеличился в разы, добавив подъемной силы. Конструкция приобрела положительную плавучесть и снова вернула меня в течение, и оно тут же унесло меня прочь из объятий ада.

Когда спокойное теплое течение неспешно несло меня к экватору, я почувствовала боль в грудной клетке, при прощупывании отозвались три сломанных ребра, ноги ныли, словно их рвали саламандры, оставляя кровавый след из большой раны и множества мелких царапин. Одна нога проткнута клыком черепа, вторая нога висела в необычной позе, но я была так счастлива, что эти мелкие поломки тела вскоре перестали беспокоить. Болтаясь в черепе ужаса, голова торчала из глазницы, руки из боковых отверстий. Взяв ласты, немного корректировала направление, ноги, сперва поразмяв, сумела уложить на нижнюю челюсть. И как было смешно судьбе-злодейке, когда на меня налетели вольные скитальцы, восседая на довольно знакомом скате напарника Принца, кажется, его Тмином кликали. Скат от увиденного резко тормознул и изменил направление, двое скитальцев удержались за кольца, третьему не повезло, ему кольца не хватало, держался за повязки товарищей, которые соскользнули с их задниц. Он с ужасом на лице и столбняком в теле завис предо мной и медленно ушел в глубины. За ними следом вскоре на всех порах возник сам Принц.

– Ты?! – больше слов он не нашел.

– Вроде я, – улыбнулась в ответ. – А те, кто угнал у твоего соратника ската, умчались в том направлении.

– А-ах, да! Ты, ты, подожди меня, я скоро. – Выйдя из оцепенения, заикаясь, произнес он. – Они втроем на одном скате далеко не уйдут.

– Вдвоем, одного потеряли, и спасать некому.

– Это почему? – немного придержал он ската, рвущегося в бой.

– Он просто залюбовался моей каретой, – рассмеялась я. – А твой напарник пешком не успеет.

– Да уж, транспорт у тебя отменный, – оголил свою белозубую улыбку. – Ты все же подожди, в Город лучше не суйся без меня.

– Ладушки, гони уже, пока они в смятении. Хотя постой, подкинь кислорода.

Страж отцепил НЗ-баллон и бросил в меня, так как скат не хотел приближаться. Серебряная сигара врезалась в череп, проскользив по моему лбу, собралась кануть в глубину, но со звездами в глазах я успела перехватить рукой.

– Не уходи! Слышишь! – мелькнув черным хвостом ската, Принц был таков, исчез, как и появился.

– Эхе-хе, первым делом у него законы, ну а самочки потом, – с грустью посмотрела ему в след. – Надо менять мне транспорт, а то и впрямь разгоню весь Город, только где он и нужен ли мне?

Нужен, даже очень нужен, продолжила молча.

. . .

Как ни старалась судьба отправить меня к праотцам, природа этому препятствовала, выбрасывая в неведомые дали мое бренное, раздавленное тело. Освободившись от черепа, выпустила весь баллон кислорода в воздушный пузырь и поднялась к самому небосводу. Повязкой с груди