Такса миссис Хадсон - Игорь Сергеевич Градов

class="p1">И кинул сквозь прутья мешочек, Холмс ловко поймал его. Ватсон в это время держал профессора на мушке револьвера — на всякий случай. Шерлок открыл мешочек, посмотрел и удовлетворенно кивнул — там лежали золотые украшения царицы Нефед. Те, что он искал. После этого махнул доктору Ватсону рукой — уходим. И мы немедленно покинули зверинец.

Очень, надо сказать, вовремя: свистки полицейских раздавались все ближе и ближе — лев бежал обратно в клетку, спасаясь от разъяренных прохожих. Бедный Симон, должно быть, думал: погулял, называется — едва шкуры не лишился! Нет, у себя дома все же спокойнее, безопаснее и надежнее. Да и кормят, опять же, неплохо…

Циркачи начали в беспокойстве выглядывать из фургончиков — что там опять происходит? В общем, самое время нам незаметно исчезнуть.

Мы дошли до Лейкер-стрит, где не без некоторого труда нашли кеб, и вернулись обратно на Бейкер-стрит. Шерлок немедленно послал записку директору Приксвеллу — пригласил к нам, чтобы отдать спасенные царские украшения и рассказать обо всем. А до этого он решил еще раз побеседовать с Басиной — но уже серьезно и откровенно, имея на руках, так сказать, неоспоримые доказательства. Он не собирался ни в чем обвинять девочку (как и ее отца), но ему требовались ответы на кое-какие вопросы. Истина — вот к чему он всегда стремился и ради чего рисковал своею жизнью, причем часто — без оглядки на обстоятельства.

Глава двенадцатая

— Все дело было в этом амулете, — приступил к своему заключительному рассказу Холмс, крутя в руках изящную вещицу — бронзовую кошку на длинной цепочке.

В гостиной на втором этаже мы сидели вчетвером: Шерлок, доктор Ватсон, директор Приксвелл и я (куда ж без меня?). Басина спала в комнате миссис Хадсон: хозяйка решила на время оставить ее у себя — до тех пор, пока не поправится отец. Было решено, что, как только мистер Салех сможет снова ходить, ему и Басине помогут покинуть Англию и вернуться на пароходе в Египет.

Директор Приксвелл, сидя в кресле у низенького газетного столика, с воодушевлением и неподдельной радостью рассматривал спасенные золотые украшения и все никак не мог поверить своему счастью: драгоценности царицы Нефед снова у него! Значит, они скоро займут свое законное место в витринах Египетского зала. Новых, разумеется, заказанных вместо разбитых.

Холмс оставил у себя лишь одну вещицу — бронзовый амулет с кошкой. Но не навсегда, конечно, а лишь на время, чтобы передать мистеру Салеху. При расставании, когда тот уже поднимется с дочерью на корабль, идущий в Александрию.

— Я не сразу понял, что этот амулет и есть ключ ко всей истории. Что привело меня к некоторым досадный ошибкам, — сказал Шерлок. — Вначале я решил, что речь идет о банальной краже, задуманной исключительно ради денег. Очень больших денег… Разумеется, они в этом деле играют весьма существенную роль, но не основную, нет. Точнее, не для всех — основную… У мистера Салеха, например, были свои резоны, чтобы участвовать в преступлении. Впрочем, об этом чуть позже.

Шерлок привычным движением набил свою длинную трубку табаком, закурил, затем продолжил:

— Мне помогли разобраться и понять суть этой истории две подсказки. Первую дала сама Басина, точнее, ее имя — по-арабски оно значит «котенок». Так назвала ее мать, верная поклонница богини Баст и, само собой, тайная служительница, жрица царицы Нефед. Понятно, что и дочь свою она воспитала в том же духе…

— Неужели в Египте до сих пор служат богине-кошке? — удивился доктор Ватсон. — Я считал, что статуэтки и амулеты с ее изображением — не более чем дань традиции. Их покупают и хранят на всякий случай, ради душевного спокойствия, так сказать, на счастье. Как у нас, скажем, кроличью лапку или четырехлистный клевер. В Египте ведь главная религия ислам, верно? — обратился он с вопросом к мистеру Приксвеллу. — И почитание древних богов и богинь вряд ли приветствуется…

— Правильно, — кивнул директор музея, — не приветствуется, но и не запрещается прямо. В стране спокойно живут приверженцы разных культов, в том числе — и самых древних, давно позабытых. Правительство Египта, в отличие от соседних мусульманских стран, практикует веротерпимость, спокойно относится ко всем священным учениям: исламу, иудаизму, христианству… И никто никого не обращает в ислам насильно! Возьмем, к примеру, коптскую церковь, старейшую среди православных и вообще — христианских. У них — своя община, большая, богатая и довольно влиятельная, никто не запрещает коптам воздвигать церкви и проводить религиозные обряды. Есть в Египте и те, кто до сих пор почитает Амона, Ра, Гора, Исиду, Озириса и других древних богов. И, само собой, есть и поклонники богини Бает. Хотя в данном случае гораздо лучше сказать — поклонницы, ибо это в основном женщины. Конечно, служение богине Бает происходит тайно, не на виду у всех, но тем не менее… Египетские женщины очень любят богиню-кошку и, само собой, высоко ценят царицу Нефед, основательницу ее бессмертного культа. Они обычно носят украшения и амулеты с изображением сидящей или лежащей кошки и такие же медальоны… Говорят, есть даже тайные жрицы, до сих пор верно служащие царице Нефед и надежно охраняющие ее посмертный покой…

— Спасибо за пояснение, директор, — кивнул Холмс, — итак, сэр Райли разграбил — давайте уж называть вещи своими именами! — захоронение Нефед и увез ее погребальные украшения и вещи из саркофага. Среди них — и этот бронзовый амулет с кошкой. Басина говорила мне, что, согласно древним преданиям, царица верила в его силу и никогда не снимала с груди. Амулет имел для нее особое значение — был символом благополучия, долголетия и власти. А после смерти Нефед его положили к ней в могилу. Сэр Райли, разумеется, ничего об этом не знал, не понимал ценности амулета, его интересовали исключительно золото и драгоценности…

— Еще бы! — хмыкнул доктор Ватсон. — И он в конце концов нашел то, что так долго искал — царские сокровища. Это же целое состояние!

— Верно, — согласился Холмс. — Но для преданных жриц царицы Нефед этот бронзовый амулет значил гораздо больше, чем все золотые украшения и драгоценные камни, вместе взятые, ибо он помнил тепло тела, прикосновение ее рук и губ! Его утрата стала для них страшным ударом… Жрицы Нефед, как верно заметил мистер Приксвелл, много веков, из поколения в поколение, хранили тайну царской могилы, оберегали покой своей госпожи. Но, к сожалению, не уберегли… Египетские власти, занятые созданием своего Музея древностей в Каире, с радостью разрешили раскопки в Асуане — они тоже были весьма заинтересованы в новых,