Такса миссис Хадсон - Игорь Сергеевич Градов

Я, находясь внизу, слышала, как великий сыщик нетерпеливо ходит у себя в комнате в ожидании возможности задать Басине необходимые вопросы, но ничем не могла ему помочь. Да, мне тоже хотелось услышать рассказ девочки, но нельзя же мучить бедное дитя! Пусть и в самом деле немного отдохнет и придет в себя.

Между тем короткий зимний день начал постепенно клониться к закату. Фиолетовый сумрак лондонских улиц сделался мутным, густым и вязким, его, как всегда, резко разрывали четкие квадраты желтых окон и расплывчатые круги газовых фонарей. И я решила, пока не поздно, пойти погулять. Выскочила через свой кухонный дверной лаз на улицу и побежала по привычному маршруту.

— Сосиска на ножках, сосиска на ножках! — раздалось тут же сверху.

Я даже не подняла голову — ясно же, что это рыжий разбойник Пигсли. Не обращая на него внимания, я сделала свои дела и понеслась вдоль длинного забора, отгораживающего наш задний двор от соседнего, — искать кота Барти. Но того нигде не было видно.

— Что, своего дружка ищешь? — ехидно спросил сверху Пигсли. — Так его нет — ему Ганси и Труди изрядно надавали.

— За что? — удивилась я.

— За то, что дружит с тобой, — злорадно прошипел рыжий. — Это же просто неприлично — чтобы благородный уличный кот и якшался с какой-то вшивой шавкой! Позорище невероятное!

— Интересно, Пигсли, а ты себя тоже считаешь благородным? — ехидно спросила я у кота.

— Конечно! — надулся тот от гордости. — Разве могут быть какие-то сомнения? Я — настоящий джентльмен улиц и лорд лондонских дворов! От самого рождения и до самой своей смерти!

— Тогда скажи, Пигсли, за что тебя хотели утопить? Не за воровство ли? А разве благородные коты так поступают — тащат чужую еду?

Рыжий зло, противно зашипел: бывшие хозяева и в самом деле едва не утопили его — за то, что воровал на кухне. Надо сказать, Пигсли раньше жил в весьма приличном доме, был всегда сыт, ни в чем не нуждался, но не смог удержаться, стал красть еду. Натуру ведь не исправишь! Его поймали, что называется, с поличным и собирались сурово наказать…

Пигсли с большим трудом удалось вырваться и скрыться в каких-то подвалах, с тех пор он живет в нашем районе. И очень не любит людей. А также собак — за то, что мы им помогаем. Но если разобраться, рыжий сам виноват в своих бедах: жил в тепле и уюте, его хорошо кормили, любили, даже лечили, когда болел. Но все-таки начал потихоньку таскать хозяйскую еду: подцеплял острым когтем мясо из кастрюли, уволакивал в темный угол и съедал втихую. А кому это нравится? Вот и получил, что называется, по заслугам.

Барти же, наоборот, с самого рождения — настоящий благородный уличный кот, домашней жизни никогда не знал. И она ему, пожалуй, даже не нужна — слишком высоко он ценит свою волю и независимость. Его девиз: пусть голодно, зато свободно. Поэтому, кстати, Барти и не захотел войти в банду Бальтазара, хотя ему не раз предлагали. А ведь мог бы сейчас каждый день есть мясо и колбасу! А не какие-то там объедки из помойки… Но он решил, что, согласившись, утратит часть своей независимости и кошачьей вольности. И наотрез отказался.

Его поступок вызывает у меня чувство искреннего уважения: далеко не каждый уличный кот способен на такое — пожертвовать гарантированным куском мяса ради свободы… Поэтому Пигсли отчаянно завидует Барти: ему пришлось долго просить и унижаться, чтобы его соизволили принять в банду, и он до сих пор в ней на третьестепенных ролях… Мелкая сошка, так сказать, по сути — кот на побегушках. А это очень, очень обидно! Какое уж тут благородство!

— Кстати, — продолжил рыжий, — что у вас там за девочка в квартире появилась? Я заметил ее через окно.

— Это племянница миссис Хадсон, — совершенно спокойно ответила я, — приехала сегодня утром. А тебе до нее какое дело, рыжий?

— Да так, ничего… А мальчика в вашей квартире нет?

— Мальчика? — сделала я удивленные глаза. — Нет, конечно.

— Может, мистер Холмс прячет его у себя?

— Да ты и правда дурак, Пигсли! — громко рассмеялась я. — Неужели ты думаешь, что от меня можно что-то скрыть в нашей квартире? Я бы сразу его учуяла, в два счета. Нюх у меня — не хуже, чем у полицейской ищейки! Вот, например, хочешь, я скажу, что ты ел сегодня?

И принюхалась:

— Ага, рыбьи кишки! Значит, ты все еще лазаешь по помойкам, Пигсли? Тебя плохо кормят у Бальтазара, дают жалкие объедки, ты голодаешь? Нет, не похоже: ты очень располнел за последнее время, разъелся, можно сказать, стал толстым… Значит, это лишь твои воровские привычки?

— Не твое дело! — зло зашипел рыжий разбойник. — Что хочу, то и делаю, что люблю, то и ем. Я свободный кот!

— Да-да, верю, — иронично произнесла я. — Такой свободный, что дальше некуда! Вон, кстати, тебя уже зовут, беги скорее, а то получишь от братьев. И отнюдь не вкусный кусочек ветчины, к которому привык!

И кивнула на соседнюю крышу, где появился одноглазый Ганси. Он с явным презрением смотрел на меня сверху и зло щурился. Тоже меня не любит… Как и я — всех их, усатых-полосатых бандитов Бальтазара.

Ганси повелительно махнул лапой рыжему — давай, мол, за мной. И тот, прошипев на прощание еще пару ругательств, мгновенно исчез. Да, очень свободный кот, нечего сказать!

Но мне все-таки нужно найти Барти, узнать, как у него дела. И помочь, если что. Но это — потом, а сейчас — скорее обратно в квартиру: во-первых, холодно, я уже изрядно замерзла, во-вторых, Басина, надо думать, уже проснулась и пьет чай с миссис Хадсон. Значит, Шерлок тоже спустился в нашу комнату и ждет своей очереди, чтобы поговорить с девочкой. А мне тоже хочется присутствовать при этом важном разговоре. Интересно же!

Глава десятая

Я оказалась права: миссис Хадсон действительно уже с удовольствием угощала Басину чаем. Более того, на столе стояла фарфоровая тарелочка с моими обожаемыми миндальными бисквитами. Из-за этого мерзкого Пигсли я чуть было не пропустила свое любимое лакомство!

Через полминуты я уже сидела возле миссис Хадсон и внимательно слушала — Басина начала рассказывать. Доктора Ватсона с нами не было — он еще не вернулся после дневных визитов. Я пару раз умильно посмотрела на Холмса, слегка поскулила — и получила свой миндальный бисквит. И еще позволила Басине погладить себя по спинке — чтобы не боялась меня и окончательно успокоилась. Таким