Праздник любящих сердец - Мейси Ейтс

Элоиза и прошла курсы психотерапии… Может, и считала, что со всем смирилась. Но он сам точно не считал себя смирившимся. Ибо его собственная жизнь не была лишена ответственности за других людей. Потому что сам он не мог позволить себе насладиться тихой жизнью, мысль о которой, несомненно, влекла. Как аромат розы на ветру. Он не мог себе позволить этих вещей, потому что обязан был спасти Ариосту. Убедиться в том, что наследие его отца не будет отражено в законах и гимнах. Что память о короле останется лишь той, которой он заслуживал. Таков его долг.

Он не имел права быть кем-то другим и не станет пытаться. Не отвернется от того, что должно быть содеяно. Но и бежать прочь от красавицы, представшей перед ним, он тоже не хотел. И не важно, чего он заслуживал.

Винченцо протянул Элоизе руку, и она взяла ее. Он смотрел на нее с оттенком робости, от которой надо было избавиться. Он хотел просто сказать ей, что будет защищать ее и что ради нее готов убить любого дракона.

Он пытался разобраться в себе с тех пор, как впервые увидел Элоизу в шестилетнем возрасте, еще до того дня, когда она пришла и призналась ему в любви. Позднее он решил, что она лишь пыталась им манипулировать, но, если взглянуть на все иначе, забыв о собственном цинизме, может, Элоиза и правда любила его? Возможно, придя к нему в комнату и поцеловав его, она проявила больше честности, чем та, на которую когда-либо был способен он. Честность. Подарок, который он не умел получать. И тогда она исчезла. Спряталась. Закрылась от мира и от его предательства. Да, теперь Винченцо знал, кто кого предал. Именно он совершил предательство по отношению к ней. Огромное предательство. Он ничего не понимал в любви, но знал, что такое преданность и честь. Он старался, чтобы об этом знали. И все же он повел себя бесчестно. Элоиза была его другом. Она рассчитывала на его поддержку. Она была нежным, порядочным существом. В отличие от него самого.

Он обвинил ее в том, что она торговала собой. Заплатил ей, чтобы она уехала. И она уехала, и вела тихую жизнь. И она была права: это он ее отыскал, а не она его.

Так вот, если убрать все эти ложные предпосылки и глубокие, несправедливые мысли, которыми он руководствовался все эти годы, все, что оставалось, — это женщина, стоявшая сейчас перед ним. Сильная, несмотря на то, что люди, которые обязаны были ее защищать, в трудную минуту ретировались. Исполненная чести и достоинства. И силы. Девушка, выжившая, несмотря на все невзгоды. Дикий цветок, что цвел, невзирая на сорняки. Она как тот сад в штате Вирджиния. Винченцо думал, что сад не ухожен. Это не так. Этот сад сам за собой ухаживал в условиях дикой природы. Точь-в-точь как Элоиза. Не каждый человек способен похвастаться такой внутренней силой. Сам Винченцо думал об одной только мести. Элоиза думала об исцелении. И выбор Элоизы свидетельствовал о силе, неведомой ему самому.

Они сели в лимузин, и в этот раз всю дорогу к королевскому дворцу проехали молча. Мысли крутились в голове Винченцо. Он был готов. Больше чем просто готов.

Чего он не ожидал, так это того, что столько его мыслей будет об Элоизе. Да и как он мог это предвидеть, ведь его мнение о ней полностью изменилось за последние пару дней.

Дворец был открыт и сиял яркими огнями. Окружавшие его сады купались в иллюминации, и всюду гуляли гости. Порядочность и благочестие во плоти. Сегодняшнее мероприятие отнюдь не походило на мерзкие вечеринки, проводимые отцом втайне от посторонних глаз. Вовсе нет. Сие была демонстрация богатства и добродетели. И только если вы знали короля — действительно, по-настоящему знали, — то могли уловить зловоние мерзости и фальши. Мерзость заключалась в том, что отец его нередко спал с женами своих друзей. Что брак не являлся той преградой, которую нельзя было бы разрушить распутством этих людей. Но все это вы увидели бы, лишь копнув поглубже, а обычным гостям это было невдомек. Они просто наслаждались роскошью вечеринки, не задумываясь о грязи, скрываемой ослепительным блеском.

Но когда Винченцо и Элоиза ступили в бальный зал, по комнате пробежал ропот. Винченцо сразу понял: его вчерашние заявления перед прессой сделали свое дело. Большинство смотрели новости, а до тех, кто не смотрел, дошли слухи.

И вот перед ними он. И она. Яркий символ правды. Они вместе, и расплата близка.

— Они все знают, — заметил Винченцо. — Явились выяснить, что будет дальше.

— Невероятно, что твой отец позволил тебе присутствовать на балу, — заметила Элоиза.

— Иначе не мог. Прогнав меня, он породил бы еще больше сплетен. А скандал и так уже вышел из-под его контроля. Лишнее давление ему сейчас ни к чему.

— Но ты окажешь давление? — спросила Элоиза.

— Непременно, — ответил Винченцо. — Но для начала потанцуем.

Он повел ее к центру комнаты и прижал к себе ее роскошное тело. На миг он забыл, где они находятся. Забыл, зачем они здесь. Все взоры были устремлены только на них. Взгляды, полные любопытства. Но ему не было до них никакого дела. Ибо единственным его желанием было держать Элоизу в своих объятиях. Чувствовать руками ее нежную кожу. Она превратилась в символ его отмщения. Всего, что происходило здесь и сейчас. И отомстить ему больше всего хотелось именно за нее. Даже больше, чем за страдания матери. Глядя в ее ангельское лицо, он не мог объяснить себе, почему именно она стала его движущей силой. Но это так. Она была превыше всего. Была всем. Элоиза.

Желание владеть ею бурлило в его венах. И на миг он задумался, не испытывал ли его отец похожих чувств? Винченцо никогда не жаждал одной конкретной женщины. Он любил женщин самых разных форм и телосложений. Но никогда прежде он не был одержим одной-единственной. И вот это случилось. Он одержим Элоизой. И это превыше всего остального. Превыше желания отомстить. Превыше следующего вздоха.

Винченцо провел пальцем по ее щеке и почувствовал, как она вздрогнула от его прикосновения. Он склонил голову, почти