Соленый клочок суши - Джимми Баффетт

Мне срочно требовалось выпить. Я чуть не умер, а женщина, которую я надул, появилась вместе с одним из моих вечных героев, не говоря уж о Сэмми Рэе. Травить байки, судя по всему, было в их семейных традициях, и Сэмми Рэй и Вилли принялись перекидываться возмутительно веселыми историями со скоростью молнии. Скоро мы все уже рыдали от смеха.

Разумеется, Сэмми Рэй тоже вложил деньги в охоту за сокровищами Жемчужного Пути. Когда Баки спросил, сколько им удалось на этом заработать, Вилли просто пожал плечами и сказал:

– Достаточно, чтобы продолжать искать.

Сэмми Рэй вмешался и заявил, что они сорвали на двоих тридцать миллионов. Это было слишком невероятно, и все мы хотели услышать подробности. Сэмми подстрекал Вилли рассказать нам о его последнем приключении, и тот сдался.

Вилли купил новый самолет. То есть на самом деле это был старый самолет и, как и все старые самолеты, имел свою историю. Вилли в то время работал на звукозаписывающей студии в Сосалито. Однажды он взял выходной и на машине отправился в винную долину. Извечный туман, обволакивающий Залив Сан-Франциско, отступил с побережья. Вилли заблудился и в итоге оказался аж на полуострове Тибурон. Пытаясь сообразить, где он находится, Вилли, как и большинство людей, отказывался спросить прохожих. Поколесив по дорогам еще полчаса, снова и снова натыкаясь на один и тот же старый заброшенный маяк, Вилли наконец-то решил остановиться и поискать помощи.

У дороги к маяку в земле сидел огромный ржавый якорь. Висевший на цепи знак гласил: «ЭКВАТОРИАЛЬНЫЕ АВИАЛИНИИ. ВЪЕЗД ВОСПРЕЩЕН».

Вилли скользнул за ограждение. Все вокруг выглядело таким заброшенным, что он ни капли не удивился бы, водись тут привидения. Но из здания позади башни доносилась музыка. Это была «Нитка жемчуга» Гленна Миллера.[45] Вилли завернул за угол и… остолбенел. В заброшенном шлюпочном ангаре стоял самолет.

За столом рядом с воздушной машиной какой-то полуголый старик корпел над моделью самолета. Его кожа походила на дубленую шкуру и вся пестрела выцветшими татуировками. Он носил пару крошечных проволочных очков и вылинявший военный берет. Из уголка его рта торчала сигарета.

Вилли окликнул его, но старик даже не поднял глаз, с головой увлекшись крошечными деталями.

Подойдя ближе, Вилли увидел, что модель состоит из бамбуковых палочек и спичек и является точной копией древнего гидроплана, стоявшего в поле.

Наконец старик поднял голову.

– Заблудился? – спросил он Вилли.

– Ага.

– Как и все остальные, – сказал старик. – Присаживайся.

Оказалось, что старика зовут Берт Браун и что он владелец самолета и недвижимости, которую превратил в авиамузей. Он рассказал Вилли свою историю – как летал на клиперах «Пан Америкэн» через Тихий океан, а после войны удалился в округ Сонома и стал виноделом.

– Я искал романтики, но виноделие оказалось простым фермерством. Летать было веселее, – признался он Вилли.

Он купил на Аляске старый гидроплан «Де Хэвилленд Бивер» и занялся предпринимательством, устроив оперативную базу в эллинге к северу от Сосалито.

Примерно в это время Соному охватил настоящий винный бум, и Барт крайне выгодно продал свои виноградники. Он понятия не имел, что делать со всеми этими деньгами и перво-наперво улетел на Гавайи. Там он прочел в газете о том, что местная контора отказывается от летающих лодок и переходит на обычные самолеты.

Вышедшим в отставку гидропланом оказался гражданский «Эс-43», чуть меньше четырехдвигательных летательных аппаратов «Эс-42», на которых старик бороздил Тихий океан. Он сказал, что их называли «бэби-клиперами».

Первоначально этот самолет купил Говард Хьюз,[46] намереваясь совершить на нем кругосветное путешествие. Он модифицировал его, установив мощные двигатели и большие топливные баки, сделал роскошную отделку внутри. Но во время пробного полета над Лейк-Мид в Неваде гидроплан чуть не разбился, и Хьюз переключился на обычный самолет. «Эс-43» продали авиакомпании в Гонолулу. В итоге самолет пошел с аукциона.

Берт Браун отдал за него сущие гроши, и нанял команду, чтобы переправить его домой в Сосалито. Он мечтал завершить путешествие, которое затевал Говард Хьюз. На правительственном аукционе он купил старую маячную станцию с условием, что будет следить за работой маяка, втащил самолет на старый причал и превратил шлюпочный ангар в базу по подготовке к полету. Двадцать лет спустя Борт Номер Один «Экваториальных Авиалиний» по-прежнему сидел на причале.

– И на старуху бывает проруха, – сказал Берт. – Я немного сбился с пути.

История немедленно заразила Вилли, и он рассказал Берту о своих недавних приключениях и немалом состоянии. Несколько бутылок пива спустя Вилли предложил купить самолет. Берт сказал, что продаст его, только если он совершит на нем полет вокруг света. Они пожали друг другу руки.

Это было год назад, и теперь полет должен состояться. Как только Вилли отвезет Сэмми Рэя домой в Алабаму, он отправится в Сан-Франциско на последний испытательный полет и там будет ждать погоды для обратного рейса Борта Номер Один «Экваториальных Авиалиний» в Гонолулу. Он назвал его «Летающей жемчужиной» и вот-вот собирался совершить на нем кругосветное путешествие: полпути – по воздуху, полпути – на гребнях волн.

Меня так увлек рассказ Вилли, что я даже не заметил, как Донна Кей встала и вышла из-за стола.

Ужин плавно перетек в десерт, частью которого была и новая порция рыбацких баек. Сэмми Рэй демонстрировал Икс-Нею и другим гидам новую подводную видеокамеру, которую привез с собой, а Баки принес сигары и принадлежности для вязания мушек. Дель Мундо пожелал всем спокойной ночи и отправился в свой коттедж рисовать. Я извинился и пошел отлить. Писая по ветру и пялясь на застывшую над гигантским баньяном луну, я ощущал приятное действие вина и размышлял о звездах, галактиках и космических кораблях.

– Я по-прежнему хочу увидеть этот дом на дереве.

Я чуть не подскочил.

– Я тебя напугала? – спросила Донна Кей.

– В моем медицинском справочнике это называется остановкой сердца, – неожиданно зло отозвался я.

Донна Кей заметила, что я застегиваю ширинку.

– О боже. Прости, – сказала она.

– Извинения приняты, – сказал я и обернулся.

Передо мной стояла Донна Кей в шортах, топе с открытой спиной и бутсах. Пока я завороженно слушал Вилли, она, должно быть, вернулась в свой коттедж и переоделась.

Она захотела подняться в домик на дереве, как только его увидела. Еще в лодке я пообещал взять ее наверх после ужина, когда насекомые закончат лакомиться человеческой плотью и поднимется легкий бриз.

– Я подумала, что мы могли бы доесть наш десерт с видом на море. Шеф-повар завернул торт и остатки «Ля Таша», – сказала Донна Кей, взваливая на спину рюкзак. – Кроме того, за столом уже начали нести всякую ерунду. Послушай, прежде чем ты побежишь искать свою удачу с Вилли или Сэмми, мы должны кое-что обсудить. – Она поправила рюкзак и взглянула на макушку баньяна.

Я молча полез вверх. Моя фантазия о корабле и охоте за сокровищами только что подорвалась на торпеде фразы, произнесенной очень целеустремленной женщиной. Возвращать долги – просто кошмар.

В ветвях большого баньяна таинственно завывал ветер, а внизу маленькие белые барашки, разбиваясь о причал, покачивали вереницу пришвартованных яликов. Вокруг моей головы кружились опадающие листья, и по спине почему-то забегали мурашки.

Все непредсказуемое индейцы майя наделяли душой. Икс-Ней говорил, что если поднимается бриз, а туч нигде не видно, он несет с собой духов. Восхождение на баньян в ту ночь подтвердило его теорию.

Я сказал Донне Кей, что хочу проверить подъем и развесить для нее несколько фонариков. Вооружившись гирляндой лампочек, я начал знакомый, но все еще потенциально опасный подъем. Я, конечно, не сэр Эдмунд Хиллари, покоряющий Эверест, но лазать по деревьям в тропиках, ночью, с головой, полной бургундского, да еще и в компании духов – тоже подвиг немалый.

Пока я карабкался вверх, Донна Кей щебетала с Мистером Твеном у загона. Добравшись до первой большой горизонтальной ветви, я вдруг почувствовал, что не один на дереве.

Я повесил первый фонарь и крикнул Донне Кей, видит ли она его.

– Прекрасно, – ответила она.

В этот момент налетел мощный порыв ветра. Сук, на котором я стоял, затрясся. Я схватился за первое, до чего смог дотянуться, – за плеть вьюна. В тот же миг сквозь шелест веток и листьев пробился знакомый скрипучий голос Джонни Красной Пыли.

– Я учил тебя работать головой, слушать свое сердце, но большего учителя дать не могут.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, выпустив плеть.

– Я ничего не говорила, – крикнула мне снизу Донна Кей.

– Вот что я имею в виду, – ответил Джонни. – Однажды утром ты разгребаешь снег у двери своего трейлера в Вайоминге и находишь потерянную раковину моллюска. Она приказывает тебе встретиться со мной, потому что у меня есть ответы на мучающие тебя вопросы. Я даю тебе геккона, ты улавливаешь суть и отправляешься в путешествие, которое изменит всю твою жизнь. По пути к океану на окраинах Блайтвилля, Арканзас, на твой пикап нападает невидимое облако аромата поджаренного лука. Неизвестная сила влечет тебя на стоянку кафе «Жуй-Болтай». Ты идешь по запаху и находишь его источник – раскаленную плиту, у которой стоит прекрасная официантка.