Фашисты - Кирилл Викторович Рябов

class="p1">— Красное сухое вино.

— Я хочу вас угостить!

Тут он вспомнил про пустую карту. Но Алина, к счастью, отказалась.

— Мне уже пора идти.

— Так рано?

— Уже ночь всё–таки.

— Подумаешь, ночь! — сказал Свечников. — Ночь — это ничто!

— В каком смысле?

— Во всех. Я хочу вас проводить.

Алина взглянула на него сквозь бокал.

— А я рядом живу.

— Сколько идти?

— Минут пять.

— Боже мой! — сказал Свечников. — Целых пять минут с богиней! У вас есть нож?

— Нет. А зачем?

— А газовый баллончик? Или шокер?

— Вы что, хотите меня изнасиловать?

— Конечно, нет, — сказал Свечников. Немножко соврал. — Просто вы не вооружены. А на улице опасно. Я хочу убедиться, что вы добрались в сохранности. Я стану вашим рыцарем.

— Я могу за себя постоять.

— Серьёзно?

Свечников замер, приоткрыв рот.

— Слушайте, я сейчас кое–что вспомнил. Мне тут снился очень странный сон. Но я его забыл. А теперь вспомнил.

— Ну–ка!

— Будто мы с братом идём по улице, а у него на голове огромный шлем, слепленный из говна.

Алина удивлённо кашлянула.

— Понимаете, — сказал Свечников, — ведь никакого брата у меня в жизни нет. А во сне был.

— Да уж. Поразительно!

Она допила вино и встала.

— Мне пора.

Свечников выбежал следом за ней на улицу и пошёл рядом.

— А ночь–то какая!

— Да, неплохая, — сказала Алина.

— А что это за улица, кстати? — Он огляделся, высматривая табличку.

— Улица Некрасова. Вы что, приезжий?

— Нет, просто рядом с вами я вообще ничего вокруг не вижу.

— Любопытный вы, — сказала Алина. — Правда, что ли, писатель?

— Зачем мне врать?

— И что же, серьёзно хотите написать про меня книгу?

— Не просто хочу. Но и напишу!

— Так вы же ничего про меня не знаете.

— А вы расскажите.

Она засмеялась.

— Очень оригинальный подкат.

— Клянусь, Алина, мне от вас ничего не надо. Просто пройтись с вами рядом — уже счастье.

— Спасибо, мне приятно.

— Давайте ещё немного посидим где–нибудь. Может, у вас?

— Ко мне нельзя.

— Ясно. Муж? Дети?

— Ладно. Вот ещё бар. Полчасика можем посидеть.

Они зашли. Свечников опять вспомнил про пустую карту.

— А может, ко мне? Не так уж далеко. Прогуляемся. У меня хорошо. И собака. Русский спаниель. Зовут Иван.

— Звучит, конечно, волшебно. Но к вам я не поеду. Останемся тут.

Они встали в очередь. Свечников сыпал комплиментами и в какой–то момент почувствовал, что задыхается от потока слов. Когда приблизилась их очередь, он сказал:

— Извините, я сейчас.

Быстро пересёк зал и заперся в туалете. Сердце колотилось. Кажется, всё складывалось удачно. Только с выпивкой получилось некрасиво. Но это не страшно. Он её угостит потом. А вдруг она заказала и ждёт, что он вернётся и заплатит? Сказать, что случайно уронил карту в унитаз?

Умывшись, он вернулся в зал. Алина сидела за столиком. Перед ней стояла бутылка вина и два бокала.

— Вы что, заплатили?

— Ну да.

— Ладно. В следующий раз угощаю я.

— Уверены, что он будет?

«Злится, что заплатила», — подумал он.

— Вообще не сомневаюсь.

— Ну, посмотрим, посмотрим.

Алина ухмыльнулась. Это его взбодрило. Свечников разлил вино. Себе поменьше.

— За вас!

Он сделал три маленьких глотка, внимательно глядя, как Алина опустошает свой бокал.

— Вино тут не очень, — сказала она. — Надо было остаться в том баре.

— Можем допить и вернуться туда.

— Я железная, что ли? Боюсь, меня и с этого унесёт. Вы пейте больше, а я буду пить меньше. И следите, чтобы я не потеряла самообладание, раз уж хотели стать моим рыцарем.

— Я ваш рыцарь, — сказал Свечников.

Выпоить ей почти всю бутылку оказалось делом несложным. Алина, похоже, была женщиной без тормозов. Когда вино закончилось, она, покачиваясь, сходила к бару и вернулась с новой бутылкой.

— Выпиваем эту и останавливаемся, — сказал Свечников.

От возбуждения его потряхивало.

— Ты строгий, как папочка прям, — скривилась она.

— Я могу быть и более строгим.

— Вот как? А–ха–ха…

— По праву мужика! — сказал Свечников. — Слушай, а ты не знаешь, что такое эйкудельпудель?

— Первый раз слышу.

Вскоре она стала немного клевать носом. Свечников мял ей ногу под столом, скользя ладонью от колена к бедру.

— Вова, что ты делаешь? Это массаж?

— Я не Вова! Я Владимир! Я мужик!

Свечников подскочил, издал обезьяний крик и стукнул себя кулаком в грудь. От удара он плюхнулся на стул.

— Дикое животное, — сказала Алина, морща носик.

— Но тебе нравится?

— Всё–то тебе надо рассказать.

Свечников встал.

— Идём. На воздух. Ночь — ничто. Но она зовёт.

— Кто зовёт? Куда? Я не поняла.

— Ночь, говорю.

Он взял Алину за руку и вывел на улицу. Недопитую бутылку вина Свечников сунул в боковой карман пиджака. Алина с трудом держала равновесие. Свечников завёл её в подворотню, прижал к стене и стал целовать, машинально прикрывая рукой пах. Но колено Алины туда не прилетело. Он залез ей под юбку, просунул руку в трусы.

— А разве рыцари так делают? — захохотала Алина.

Она текла.

— Мы идём к тебе, — сказал Свечников.

— Нет. Нельзя. Говорю же.

— А ко мне?

— Далеко?

— Не очень. Минут тридцать пешком.

— Далеко. Я боюсь.

— Я не опасен. Я, по сути, маленький беззащитный щеночек.

— А хуй как у коня торчит.

Свечников снова прижал её, целовал лицо, шею, попробовал достать титьку. Хотелось целиком засунуть её себе в рот.

— Стой, — сказала Алина. — Ладно, рыцарь. Идём. Только я предупредила. Это опасно. Но рискнём. А вдруг в этот раз всё получится?

Они двинулись по улице в обратную сторону. Прошли мимо бара с идиотом барменом. Перебежали перекрёсток. Бутылка приятно оттягивала карман. Рука Алины была тёплая и мягкая. Кажется, и шаг её стал более уверенным. Свечников пытался придумать, как срезать дорогу до дома, но голова плохо соображала. С деньгами всё–таки вышла подстава. Куда всё спустил? Хотя понятно куда. Он решил, что без такси не обойтись. Заплатит Алина. А он ей потом вернёт. А то, пока идут, она совсем протрезвеет.

— Слушай, — сказал Свечников. — У меня предложение…

Он повернулся к ней и застыл с открытым ртом. Никакой Алины не было. Он вёл за руку хмурого усатого мужика, стриженного под машинку. Голова его была похожа на картофелину, к которой приделали боксёрский нос, маленькие злые глаза и безгубый рот.

— Сука, блядь! — заорал Свечников. — Кто ты?

Мужик моргнул. Попытался что–то ответить и даже зачем–то, будто извиняясь, прижал руки к груди. Свечников не стал его слушать. Он побежал назад. Надо было разыскать Алину. Но он вдруг забыл её имя и просто выкрикивал разные гласные звуки. Быстро сорвал голос. Крик превратился в воронье карканье.

Свечников добежал до бара и остановился. Достал бутылку, быстро выпил вино и кинул её в урну. Получилось громко. Соображал он медленно, но верно. Это был фокус. Довольно ловкий и оригинальный. Баба слила его. Пока он мечтал, как будет её до утра насаживать, она каким–то образом совершила подмену. Подсунула вместо себя какое–то чучело. Кто он? Может, её брат? Она его как–то вызвала, правильно? Свечников вспомнил свой сон и решил, что всё сходится.

Отдышавшись, он вошёл в бар. Володя улыбнулся ему, но не слишком дружелюбно.

— Решил использовать вторую попытку?

— Какую ещё попытку?

— Говоришь слово — получаешь рюмку водки. Потом будет другое слово. Ещё одна рюмка.

— А что за слово? Напомни.

— Эйяфьятлайокудль.

— Можешь написать на бумажке? Мне надо выучить.

— Э, нет. Так не годится, друг.

— Ладно. Слушай, я сейчас влип в историю. Может, ты мне и так нальёшь, когда выслушаешь, без всяких пудельмуделей.

— Удиви.

Кто–то тронул Свечникова за плечо. Он оглянулся и увидел