Девушка в крапиве и цветах - Юрий Анатольевич Черчинский

Кротова Марата Сергеевича. Подозревали его племянника – Вадима Раскрепова, но у него оказалось железное алиби. Его сестру Екатерину Раскрепову допрашивали. Ей тогда было тринадцать. Пошли по делу свидетелями. Денег не нашли. Исчезли тридцать миллионов долларов. Кротову дали пять лет, адвокаты хорошо постарались. Сам понимаешь – главной улики – денег нет. Через месяц Вадим Раскрепов попал в колонию. Месяц назад освободился. Мы хорошо поработали и доказали, что Раскрепова причастна к похищению тридцати миллионов. Прижали её, как следует, убедились – она не знает, где деньги. И, понятно, кто доверит их подростку. Доходчиво объяснили, что это на время преступления она была несовершеннолетней, а сейчас ей светит не меньше десяти лет строгого режима. Предложили: она сдаёт нам Вадима и деньги, а мы ей – чистые документы и свободу. Она дала согласие. Но! Настораживают два факта. Первый – Екатерину Раскрепову видели в двух местах одновременно. Второй – она может вести двойную игру. И, главное, видимо, она нашла деньги. Из-за этого её убили. Но почему? Узнали, что она работает на нас? Или хотела исчезнуть с деньгами, а Вадима сдать нам? Ещё один вопрос требует ответа: зачем она приехала в Отрадное? Мы подозреваем, что был ещё один участник преступления. И он здесь – в Отрадном! С кем Раскрепова встречалась?

– Приехала с Александром Тихониным, её однокурсник. Восемнадцать лет. Я его с детства знаю. Можно сразу вычеркнуть. Котов Владислав, двадцать шесть лет, владелец универмага, торговых точек, заимка у водопада. После окончания школы уехал учиться в краевой центр. Вернулся в посёлок год назад. Тёмный человек.

– Пошли данные в центр, пусть пробьют его. С Кругловым Андреем Максимовичем она встречалась?

– Нет. Но Круглов деловой партнёр Котова, они в школе вместе учились. Потом Круглов выступал за сборную края по боксу. Вместе вернулись. Могла встретиться с Кругловым на заимке Котова. Котов три дня назад возил её на водопад. Племянник Клавдии Уткиной хвалился, что видели Котова и Раскрепову у водопада. У них были интимные отношения.

– Как думаешь – шла к цели?

– Трудно сказать, – Степан Николаевич наморщил лоб. – Видел я её, и женщины судачили, для такой переспать с мужиком, что… ну, в общем, понял.

– Да, мораль у неё была особенной. Хотя, чему удивляться. Много я таких повидал – им надо всего и сразу, жить красиво, брать от жизни все удовольствия. Знаешь, что ещё очень странное. В деле есть эпизод, на который следователь не обратил внимания, а я сейчас вспомнил. Отношения Вадима Раскрепова и Екатерины Раскреповой. Они родные брат и сестра. Но соседи по квартире показали, что он использовал её как проститутку. А ведь ей тогда было тринадцать.

– Ну, за деньги, такие люди и сестру не пожалеют.

– Тут, Степан Николаевич, более мерзкий случай. Вступал он с ней в сексуальные отношения.

– Извращенец, – Степан Николаевич в отвращении скривил губы.

– И когда я предложил Раскреповой сдать нам Вдима, то уже знал – она ненавидит брата. По её поведению я понял – она даже получит удовольствие, когда Вадима надолго посадят.

– Я тут пристрастился «Час суда» смотреть. Дети родителей убивают, родители детей новорожденных продают. Ужас. Хочется бежать от этой мерзости.

– Мне докладывали, ты рапорт на пенсию подал?

– Вот закончу это дело, поеду к дочери в Сочи. Там после Олимпиады красота. И до Москвы и Санкт-Петербурга недалеко. Хочется посмотреть. Ты же знаешь, я дальше краевого центра нигде не был. Если Чечню не считать. Но там, сам знаешь, что творилось.

– А я вот больше охоту люблю. Пригласишь?

– Спрашиваешь. Помнишь, как в молодости медведя завалили?

– Рад бы забыть, да шрам на лбу напоминает. У тебя остановлюсь?

– Иван! Я сейчас жене позвоню, обрадую. Она баньку истопит, водочку в морозильник положит, солёные грибочки из погреба достанет.

В дверь постучались.

– Войдите, – пригласил майор.

Вошёл лейтенант Звонарёв, с восторгом посмотрел на подполковника – много слышал о нём в качестве примера от Степана Николаевича.

– Товарищ подполковник, разрешите обратиться к товарищу майору? – приложил руку к козырьку фуражки.

– Обращайтесь.

– Пришла распечатка звонков. Заведующая Клубом звонила Валентине Брагиной в двадцать тридцать пять. Брагин не соврал. Звонил он завклубом. Я проследил за Котовым. Он сильно напуган. Собирается спешно покинуть посёлок.

– Котова задержать! – приказал подполковник.

– Разрешите выполнять?

– Выполняй. Привезёшь его сюда. Я лично его допрошу.

Лейтенант ушёл быстрым шагом, но при этом переваливался с ноги на ногу, как цирковой медвежонок.

– Эркюль Пуаро, – рассмеялся подполковник. – Усики! Ты мне говорил – я таким и представлял. Но далеко пойдёт. Лет через восемь твое место займёт.

– А ты ему оттуда помоги. Ни тебе, ни мне за него стыдно не будет.

– Помогу. Пока не привезли Котова, почему бы нам не сходить в кафе. Ты мне по телефону красочно расписывал местный плов из молодого барашка.

– Сам убедишься, в лучших ресторанах такого не подают.

Лейтенант Звонарёв успел перехватить Котова у ворот заимки. Полицейский уазик и «Мерседес» чуть не столкнулись лбами бамперов в воротах. Котов приказал охранникам поставить «Мерседес» в гараж и пересел в уазик. Не спросил, за что его задержали, словно хотел скорее уехать подальше от заимки. Быстро сел на заднее сидение и опустился как можно ниже, с опаской глядя на окружающий лес.

Уазик рявкнул, выпустил из глушителя серый дым, и покатил по дороге, хромая на заднюю правую рессору. Это и спасло жизнь Котову. В лесу блеснул солнечный зайчик и в миг, когда машина провалилась, скрипнув рессорой, стекло на задней дверце треснуло, мелкие игольчатые осколки разлетелись по кабине. Котов упал на сиденье – увидев, что пуля пролетела в сантиметре над головой.

– Гони! – крикнул Звонарёв. Выхватил пистолет из кобуры и наугад выстрелил пять пуль в сторону берёз. Откуда, по его предположению стреляли из снайперской винтовки. Включил рацию:

– Дежурный! Это Звонарёв. У заимки Котова в нас стреляли из снайперской винтовки! Срочно высылай группу захвата! С автоматами! В бронежилетах! И доложи майору с подполковником.

Уазик, петляя, подпрыгивая, мчался по просёлочной дороге. Но больше никто не стрелял. Выехали на асфальт, и Звонарёв положил пистолет в кобуру. Через десять минут подъехали к отделению полиции. Уазик пыхнул паром из-под капота, взвизгнул тормозами и осел, как загнанная лошадь. Осмотревшись, Звонарёв быстро провёл Котова в кабинет начальника полиции. Закрыл окно, плотно задёрнул шторы. Передвинул стул в угол кабинета и посадил на него Котова. Тот выглядел испуганным и потерянным.

Через два часа вернулась группа захвата. В кабинет вошли майор и подполковник. Усталые, запылённые. Ботинки мокрые, с прилипшей травой. На лицах разводы от паутины.

– Не профессионал работал, – сказал подполковник. – С тридцати шагов промахнулся. Пулю в дереве нашли. От охотничьего карабина с оптическим прицелом. Но местность хорошо знает – без следов ушёл. Если, конечно, кто-то из охранников не стрелял. Надо их проверить.

– Звонарёв,